Меня зовут Пинк

О, если бы он это сделал…

— Ты выглядишь восхитительно, — хрипит он, и я одариваю его застенчивой улыбкой и краснею.

— Спасибо. Ты тоже.

Он протягивает мне руку, ведя к такси, а затем в наш ресторан. Я могу сказать, что он много думал об этом. Вся обстановка интимна и романтична. Нас ведут в небольшую нишу, и мы оба занимаем свои места.

— Тут прекрасно, — добавляю я, пытаясь нарушить неловкое молчание. Я слегка поднимаю глаза и вижу, что Тео пристально смотрит на меня. Я хмурюсь.

— У меня что-то на лице? — спрашиваю я, боясь, что размазала немного помады.

— Нет. — Он качает головой, наполовину забавляясь, но не продолжает.

Официант подходит, чтобы принести нам воды и вручить меню. Глаза Тео сужаются, когда он следит за движениями официанта. Только когда тот уходит, он возвращается к нормальной жизни. Странный.

Он снова обращает свое внимание на меня и улыбается.

— Какие у тебя планы после окончания учебы? — спрашивает он, и я внутренне ухмыляюсь. Это то, чего я ждала. Я была готова к этому, и у меня есть идеальный ответ на все, что он может спросить.

Внешне я стараюсь придать своему лицу выражение неуверенности, когда начинаю свою отрепетированную речь.

— Я думала об одном проекте… — я замолкаю, — но не знаю, смогу ли сделать это.

— Конечно, сможешь. Что это? — Он тянется через стол, чтобы положить свою руку поверх моей, и я впитываю прикосновение, почти стону от ощущения его кожи на моей.

— Я хочу основать фонд для тех, кому повезло меньше. Я составила бизнес-план, но не думаю, что мой отец мне позволит. — Я опускаю взгляд и шепчу: — Он не любит, когда женщины работают. — Краем глаза я наблюдаю, как Тео скрипит зубами, это заявление произвело на него желаемый эффект.

— Я могу поговорить с ним. Если ты хочешь это сделать, ты это сделаешь. — Он сжимает мою руку, и я удовлетворенно мурлыкаю.

— Спасибо… спасибо. — Я отвечаю на прикосновение, пытаясь выразить свою благодарность.

— Не благодари. Я хочу, чтобы ты знала, что я не придерживаюсь тех же взглядов, что и твой отец. Хотя мы, возможно, знаем друг друга в профессиональном качестве, я не разделяю его образ мыслей.

— Я знаю. Ты хороший человек, — говорю я и краснею. В уголках его глаз появляются морщинки, и он продолжает.

— А как насчет семьи? Видишь ли ты себя женой в будущем? Матерью? — Он сразу переходит к делу? Я уже учла это, видя, что Тео довольно традиционен в этом отношении.

— Мне бы этого хотелось. Будучи единственным ребенком в семье, я всегда хотела большую семью. Детей… — Я улыбаюсь: — Я бы хотела детей. — Уголки его рта приподнимаются, и я вижу, что он удовлетворен моим ответом.

Снова подходит официант и ставит перед нами тарелки. Он задерживается передо мной чуть дольше, чем необходимо, и я хмурюсь. Проследив за взглядом официанта, я вижу, что он слишком очарован моим декольте. Черт! Я хотела выглядеть стильно, а не вызывающе. Я не знаю, как реагировать, так как обычно я бы выбила из него все дерьмо, но не могу этого сделать, когда передо мной Тео.

— Слушай меня сюда, — внезапно вмешивается Тео, и официант вздрагивает. Тео прищуривается при виде бейджа с его именем: — Оуэн, — начинает он, — я не очень снисходительный человек, особенно когда дело касается этой леди. — Угроза в его тоне была явной, и Оуэн начал качать головой, бормоча извинения. Тео только поднимает бровь, глядя на него, и Оуэн немедленно убегает обратно на кухню.

— Тебе не нужно было быть таким резким, — тихо говорю я, пытаясь ослабить напряжение, которое чувствую в нем.

— Ты слишком наивна, малышка. Если бы ты знала, о чем он думал… — Он качает головой. — Ему нужно было знать, что ты под запретом.

— Я? — Я приоткрываю рот, удивленно смотря на него.

— Так и есть. — Он уверенно улыбается. — Когда ты согласилась встречаться со мной, ты согласилась быть моей. А я не делюсь.

Хорошо. Потому что я тоже.

Но я этого не озвучиваю. Я просто отвожу взгляд, тихо хихикая и притворяясь, что смущена его словами.

Остаток дня мы проводим, обсуждая различные темы, и, хотя я подготовила для него целый список ответов, я обнаружила, что у нас действительно много общего, например, наши взгляды на политику, религию и социальные реформы.

Когда приближается конец ночи, у меня мгновенно кружится голова от мысли о том, что он поцелует меня. Такси высаживает нас у моего дома, и я поворачиваюсь к нему, выжидающе глядя.

— Я отлично провела время, — добавляю я, и от интенсивности его взгляда у меня по спине пробегают мурашки. Да, это тот самый момент.

Он подходит ближе, протягивает руку и гладит меня по щеке.

— Я тоже, малышка. Увидимся на следующей неделе. — Он наклоняется для поцелуя, и я закрываю глаза, мои губы готовы встретиться с его губами.

Но этого не происходит.

Потому что он не целует меня в губы.

Он едва касается моего лба.

— Спокойной ночи, — говорит он, а потом уходит.

Что? Без поцелуя? Где мой поцелуй?

Я остаюсь ошеломленной, глядя на место, где он только что стоял, и кое-что понимаю. Может, мое притворство застенчивой девочки имеет неприятные последствия. С такой скоростью он когда-нибудь прикоснется ко мне?

Дерьмо!

Я иду прямо в свою комнату и набираю Влада. Я знаю, что должна сделать; мне нужно что-то, чтобы подтолкнуть его.

— Влад, — говорю я, как только он берет трубку, — мне нужно, чтобы ты нанял кого-нибудь, чтобы тот напал на нас. Мне нужно, чтобы все было идеально. — Я начинаю объяснять, что мне нужно, чтобы злоумышленник сделал: напугал меня настолько, что меня нужно будет утешиться. Тео, конечно, спас бы положение, а потом ему пришлось бы утешать меня. Измученная тревогой и в его объятиях, вся сцена закончилась бы моим долгожданным поцелуем.

— Помедленнее, — протягивает он, — ты хочешь, чтобы я заплатил кому-то, чтобы он напал на тебя, только чтобы твой костюм мог спасти тебя? Ты чокнутая.

— Я не чокнутая. Подумай об этом! Напряженность ситуации заставит наши эндорфины подскочить, и одно приведет к другому, а затем…

— Да, я понял, ноты серьезно Би? Это и есть твой гениальный план?

— Сегодня вечером он поцеловал меня в лоб. В лоб. — Я стараюсь подчеркнуть серьезность ситуации. — Что, если он не думает обо мне в сексуальном плане? Нет, я не могу допустить, чтобы так продолжалось.

— Би, — стонет он, и я могу сказать, что он собирается возражать еще больше.

— Клянусь, если я в ближайшее время не приму никаких мер, мои губы засохнут и отвалятся. Ты этого хочешь?

— Я не уверен, что это биологически возможно, но будь по-твоему. Я найду кого-нибудь. Если это обернется против тебя, это твоя вина, но не говори, что я тебя не предупреждал.

— Ты лучший,— восклицаю я и посылаю ему виртуальный поцелуй.

Мой план сработает. Все мои планы срабатывают.

Глава седьмая

Тео

В миллионный раз за сегодняшний день я смотрю на нее, мой взгляд останавливается на ее губах.

Черт! Почему я решил быть таким джентльменом?

Но потом я напоминаю себе, что она никогда раньше не встречалась, и я не хочу давить на нее, заставляя делать то, к чему она, возможно, не готова. Только в прошлый раз она призналась, что никогда раньше никого не целовала.

Мысль о том, чтобы быть для нее первым во всех возможных отношениях, наполняет меня таким собственническим чувством, что не хочу ее отпускать. Никогда. У меня и так достаточно проблем с тем, чтобы отпустить ее, когда наши свидания подходят к концу.

Я ничего так не хочу, как похитить ее и поступить с ней по-своему.

Боже!

Я внутренне стону, потрясенный направлением своих мыслей. Не могу позволить своим низменным инстинктам разрушить все. Я не хочу пугать ее своими желаниями, особенно когда она едва освоилась, оставаясь со мной наедине за пределами своего дома. Мне нужно отбросить все это и просто сосредоточиться на настоящем — на ней.

— Ты уже выбрала? — спрашиваю я, когда она откладывает меню.

После нашего первого свидания я изо всех сил старался не подавлять ее, но я просто не мог оставаться в стороне. Я зашел к ней домой на следующий день и пригласил ее на завтрак. И так сложилась рутина. Я не мог насытиться ею. Она была как глоток свежего воздуха со своими бесхитростными манерами и солнечным нравом. И когда я посмотрел в ее огромные, великолепные глаза, то почувствовал себя как дома.

Особенно после долгой рабочей недели, эти совместные субботы были всем, о чем я мог думать.

— Я буду омлет, — отвечает она, одаривая меня одной из тех милых улыбок, которых я жажду больше всего на свете.

Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь окажусь в таком положении? Я никогда бы не подумал, что однажды подумаю о будущем с кем-то, не учитывая, что мое обещание родителям все еще свежо в памяти.

Но я обнаружил, что не могу выбрать что-то одно. В конце концов, я отомщу. Но Бьянка... Я хочу, чтобы она была рядом со мной, когда это произойдет.

— Я буду то же самое, — добавляю я.

— Я быстро схожу в дамскую комнату, пока не принесли наши заказы. — Она встает и направляется в заднюю часть ресторана.

Я достаю телефон и просматриваю несколько сообщений, когда внезапно мое внимание привлекает шум. Люди вокруг ахают, я поднимаю глаза и вижу медленно приближающуюся Бьянку, плечи опущены, взгляд встревоженный. Позади нее мужчина отдает распоряжения, размахивая ножом, который опускается ей на шею.

На секунду я застываю, паника, не похожая ни на что, что я испытывала до этого, поселяется глубоко в животе. Но, понимая серьезность ситуации, я заставляю себя сосредоточиться.

Я встаю, поднимая руки вверх, чтобы показать, что я безоружен.

— Полегче, — начинаю я, делая шаг вперед. — Ты держишь мою девушку. — Я ловлю взгляд Бьянки и вижу, что она напугана, но пытается держать себя в руках. — Отпусти ее, пожалуйста.

— Нет! — кричит он, рука, держащая нож, слегка дрожит и вонзается в ее плоть. Боже, мне кажется, я вижу что-то красное. — Это все твоя вина! Всех вас!

Встревоженный возможностью того, что он действительно может причинить ей вред; я делаю глубокий вдох и решаю разрядить обстановку.

— Постой. Может, я смогу тебе помочь. Как тебя зовут?

Его глаза быстро бегают из стороны в сторону, и на мгновение я думаю, что он, возможно, принимает наркотики — это сделало бы ситуацию еще более непредсказуемой.

— Джейкоб… — бормочет он, глядя куда угодно, только не на меня.

— Джейкоб, скажи мне, что я могу сделать, чтобы помочь тебе. — Я говорю медленно, пытаясь заставить его увидеть во мне безобидность.

— Ты не можешь! Никто не может! — Он размахивает рукой, его нож теперь направлен на меня. Видя, что он больше не у горла Бьянки, я облегченно вздыхаю.

— Может, я смогу. Почему бы тебе не рассказать мне об этом? — продолжаю я, одновременно подавая знак Бьянке бежать, если у нее есть такая возможность.

— Это все вы виноваты, гребаная элиты. Если бы не вы, я бы не потерял работу… и не оказался бы на улице. Моя жена бросила меня, — всхлипывает он. — Она забрала детей.

— Она совершила ошибку. Ты всегда можешь изменить свою жизнь к лучшему. Тогда ты сможешь вернуть свою жену и детей, — говорю я и наблюдаю за эмоциями, играющими на его лице. Как только я думаю, что справился с ним, он крепче сжимает Бьянку, снова приставляя нож к ее шее.