Проект «Ода»

IX

Всё прошло по плану.

Охрана явилась с кислыми лицами. Им пришлось оставить робосолдат, чтобы они не начали в нас палить. Меня и Ханебо проводили на выход и отвезли в больницу, где нас осмотрели, прописали лекарства и отпустили. Нас довезли до ближайшего отеля и предоставили номер люкс на неограниченное время.

Наш самолёт отправлялся завтра. Практически весь день мы спали, ели и гуляли по залитой солнцем морозной Самаре. Ощущение тревоги всё никак не покидало меня: было непривычно думать, что теперь в этом городе нет твоих врагов. Никто не преследует тебя, не хочет убить. Не нужно выбирать правильные отели и рестораны… Ханебо не раз пытался заговорить со мной, он был весел, но я постоянно отстранялась.

Маска холода не уходила.

Мне хотелось с ним говорить. Смеяться. Целоваться. Но что-то потрясывало меня каждый раз, когда я думала об этом. Чудовищное предчувствие. Я, в общем-то, даже знала, предчувствие чего. Я всё видела наперёд. И тем страшнее мне было восстанавливать былую близость.

«Пришествия» больше не было. Уже через час после звонка Ермилову совет директоров подписал контракт на продажу своих акций нашей компании. Наш конкурент стал частью нас. А в тот день, когда мы вновь очутились в джунглях Южной Америки, мне сообщили, что новому Отделу пришествия выбирают руководителя, и большинство в компании считало, что руководителем должен стать один из нас – я или Ханебо. Он сразу же ходатайствовал за меня. Он хотел, чтобы я сама, став руководителем, распустила Отдел и уничтожила всё, связанное с проектом «Ода» и экспериментами над людьми.

Он улыбался, когда говорил об этом мне. И мне больно было улыбаться ему в ответ.

Ведь я собиралась сделать всё по-другому.

На многие месяцы Кирия затерялась в Самаре, не отвечая на звонки и письма. И наконец Ханебо приехал сам.

Двери лифта отворились, и Ханебо влетел в вестибюль. Кирия стояла посередине и говорила с инженерами о ходе ремонта. Десятки роботов возили стройматериалы, красили стены, наносили штукатурку. Меняли этот ненавистный ей голубой свет.

– Кирия! – кричит Ханебо.

Она оборачивается и смотрит на него. Её глаза, как и всегда, выражают лишь холод.

– Кирия, что происходит? – спрашивает Ханебо. – Ты месяцы не выходишь на связь! Отдел не распущен! И что… это что, ремонт?

Супруга медленно кивает, темнея лицом.

– Кирия, мы же хотели… почему? – растерянно спрашивает он. – Тебя заставили или что? Почему ты не писала? И…

Он замолкает, и на лице его вырисовывается совсем другое чувство. Оно так похоже на агонию. Боль предательства, которой он не пожелал бы никому.

Кирия видит эту перемену, вздыхает и начинает развязно:

– Послушай, Ханебо…

– Слушаю! – перебивает он, а глаза его наливаются гневом и надеждой.

Этот возглас задевает Кирию, она хмурится и смотрит ему в глаза. Напряжение растёт в супругах, растекается, готовится вырваться наружу… и вырывается. Кирия заливается надменным смехом. И Ханебо, и инженеры смотрят на неё, только роботы продолжают работать.

– Ты меня обманула, – говорит Ханебо.

Его вдруг будто озарило. Эта вечная дистанция, эта вечная замкнутость! Фальшивые улыбки, приторная лесть… Столько времени ему казалось, что он давно уже ничего не значит для Кирии, но Ханебо всё отвергал и отвергал эти мысли, оправдывал супругу усталостью, обидами, ещё чёрт пойми чем. Он не мог поверить, что любимая жена, с которой они прошли через огонь и воду, могла использовать его в своих целях! Присоединить целое «Пришествие» к их корпорации, чтобы встать во главе его и… что, продолжить работу над «Одой»?!

Кирия замолкает и опять буравит Ханебо упрямым взглядом.

– Понятно, – хладнокровно выдаёт он. – Оказывается, мы давно уже не родные люди. Всего лишь конь и наездница, да?

Лицо Кирии меняется. Её словно осеняет ярость, глаза ширятся и пламенеют.

– Ханебо, – резко зовёт она и тянет руку.

Он отступает. Отдёргивает руку как от огня. Оглядывается с напряжением и враждой. Ханебо чувствует себя загнанным в угол. Чувствует, что для него здесь больше нет друзей.

Он отходит спиной к лифту и нажимает кнопку, презрительно спрашивая:

– Значит, воссоздашь «Оду»?

– Нет.

Двери лифта открываются, и Ханебо заходит внутрь.

– Я не хочу совершенного робота, – я хочу совершенного человека, разве это плохо?! – горячится Кирия. – То, что у нас разные взгляды, стоит такой драмы?!

–Ты меня обманула, – отчеканивает Ханебо. – Я был для тебя инструментом, ты моими стараниями добивалась своих замыслов и в грош не ставила мои переживания – вот что стоит драмы! Можешь хоть всё человечество преобразить, стать величайшим человеком из существовавших, принести всем только пользу, но делать ты это будешь без меня!

Двери лифта закрываются.

Работа продолжилась. Инженеры-хосты и дальше стали управлять строительными роботами. А я ещё час стояла посреди вестибюля, глядя себе под ноги. Потом меня передёрнуло.

Я вскинула голову и посмотрела на двери лифта. Не знаю, что могли бы увидеть инженеры в моём взгляде.

Я чувствовала в нём яростную решимость.

Я позвонила няне, коротко объяснила ситуацию и приказала ни в коем случае не отдавать мою дочь Ханебо. Только не дочь! Няня заключала договор со мной, а не с ним, и повиноваться она обязана только мне!

Но когда она успокоила меня, сказав, что всё сделает, эта решимость куда-то испарилась.

Я забралась на крышу перинатального центра. Была тёплая мартовская ночь, снег таял, растекаясь по городу лужами. Я встала на бортик, быстро взглянула вниз и закрыла глаза… Но потом, к счастью, отступила. Никогда не прощу себе этого минутного малодушия.

Я спустилась на улицу. Я не стала просить наших водителей – просто наняла такси. Разъезжая по городу без всякой цели, я смотрела на огни ночной Самары, уткнувшись в стекло горячим лбом. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой разбитой. Всё случилось слишком быстро.

«Я – архитектор собственного уничтожения».

Не раз слышала эту фразу. И она точно про меня. Я знала, что всё идёт к этому. Не могло не идти. Я не знала, из-за моих ли недостатков или из-за стечения обстоятельств. Но когда-то мне привиделся такой исход. И он наступил.

Мне не хотелось плакать. Не из-за чего плакать. Я в потёмках следовала за Ханебо, за его разумом – ярким, будто полярная звезда. Я была слишком слаба, чтобы дать отпор. Взять его за руку и повести самой. Познакомить с моими мечтами. Вот я и поплатилась. Не из-за чего плакать.

Нужно идти дальше.

У меня есть работа. Мой новый Проект, который гораздо важнее всяких «Од», всяких драм и чувств. Я закончу его – с тобой, Ханебо, или без тебя. Я готова к тому, что ты меня никогда не поймёшь. Ведь ты всегда был слишком идеальным.