Рассветы новой Земли: Синхронизация

Глава 7. Лейтенант Леоновенс

Нина с замиранием сердца прошла к указанному диспетчером стыковочному отсеку, ноги подгибались с каждым новым шагом и новой зелёной отметкой, загорающейся в затемнённом проходе к кораблю. Она была уверена, что готова, но, когда круглый шлюз с изображением крылатой лошади, подсвеченной белой линией, показался впереди, её сердце пропустило один удар и гулко забилось, ладони вспотели, тело совсем перестало слушаться, — Нина резко остановилась, не зная, что делать дальше.

— Доброе утро, лейтенант Леоновенс, — произнёс мелодичный компьютерный голос, прилично её испугав.

Шлюз раскрылся с характерным шипением, и в лёгкой дымке показался интерьер корабля: тёплые шоколадно-молочные тона успокаивали, мерцание мягкого света индикаторов не напрягало глаза, а аромат лаванды снижал волнение до минимума. Нина ощутила, как сомнения медленно растворяются в жажде новых открытий, она затаила дыхание и смело шагнула внутрь.

— Здравствуйте, — охрипшим голосом произнесла она.

МАРИ появилась перед ней в платье цвета оливкового неба на Ригеле и улыбнулась.

— Прошу прощения, что напугала вас. Меня зовут Мари.

Нина растерянно протянула руку, чтобы поздороваться, но тут же поняла, в чём подвох, и смутилась.

— Простите… а я, Нина.

— Я знаю. Мне очень приятно, — голограмма исчезла, — следуйте за моим голосом и жёлтыми огоньками, лейтенант. Я провожу вас.

— А где майор Чехов?

— Майор скоро вернётся. Он занят. Пройдите сюда.

Нина оказалась в каюте с двумя креслами, импровизированным камином и полками, забитыми настоящими бумажными книгами, — ничего подобного за всю свою жизнь она не видела. Нина провела рукой по спинке кресла, коснулась камина и сняла с полки книгу. Пахло старой бумагой — не синтетической с искусственным ароматом, а настоящей — немного краской и кожей переплёта. Нина раскрыла книгу и пробежала глазами по ровным строчкам, выложенным чёрными буквами, улыбнулась, вернула книгу на место и осмотрелась. На стене работал проектор, вещающий новости с космической станции, на столе лежала записная книжка, а на полу мягкая белая шкура какого-то дикого животного. Лаконичный стиль, светлая обивка мебели, яркие рисунки в рамках над книгами… всё казалось таким нереальным, будто Нина ворвалась в чужой дом без спроса хозяев и сейчас нагло расхаживала внутри.

— Давайте я расскажу вам о корабле, — предложила МАРИ, снова став голограммой. Она села в кресло и закинула ногу на ногу, теперь на ней был надет классический брючный костюм. — Присаживайтесь.

Нина неуверенно помялась на месте, подумала и села.

— Я основная программа бортового компьютера, о моих функциях вы сможете подробно прочитать в инструкции, а пока представлю вам общие данные. «Пегас» помимо капитанского мостика имеет кухонный отсек, личный кабинет майора, в котором мы находимся, кают-компанию, бассейн, две каюты пилотов с необходимыми условиями, важными для вашего вида, тренировочный зал, отсек с запасными термо-костюмами и скафандрами, медицинский отсек, так же есть специальный отсек варп-ядра, нахождение в нём во время полёта опасно для жизни. «Пегас» оборудован новейшей системой управления, нео-технологиями, позволяющими во время полёта действовать не только в прямом контакте с кораблём, но и на основе чётко-сформированных мыслей пилотов, имеет три степени защиты, автопилот и… — МАРИ на мгновение зависла, а потом с дежурной улыбкой медленно поднялась с кресла, — капитан на борту.

В стороне мостика послышались голоса, которые неумолимо приближались, и Нина вскочила на ноги, страстно желая спрятаться. Она засуетилась, но, в конце концов, решила, что это выглядит глупо и по-детски, поэтому просто застыла на месте и стала ждать.

— Послушай меня, ты не можешь так поступать! — говорила Маргарита, судя по звуку шагов, пытаясь догнать Чехова.

— Могу, — категорично отрезал Антон, — Тиана не маленькая девочка, Марго, она должна была понимать, на что идёт. Твоя кузина прекрасно знала, что я за человек. Мне это не нужно. Я разведчик и не тот, кого она ищет.

— Антон! Никто из нас не маленькая девочка, а вот ты ведёшь себя как…

— Как? Всё это начинает выглядеть абсурдно и даже хуже, Марго! Зачем вам троим так активно стремиться в мой личный круг общения?

Маргарита фыркнула.

— Может, потому что мы друзья, Антон!

На этих словах они дошли до каюты-кабинета капитана и застыли, увидев Нину. Антон сообразил, что затянувшееся неловкое молчание не пойдёт на пользу никому из них, и быстро принял решение.

— Марго, займись своими делами, — устало сказал он, — Мари, проводи её к выходу. Нина… — Чехов посмотрел на неё и не нашёл слов продолжить.

— Согласно приказу капитана, — взяла на себя инициативу МАРИ, — мадам Лабуле, я прошу вас пройти на выход.

— Мы ещё поговорим, Чехов! — Маргарита злилась. И Нина, и Антон с разницей в сутки сказали ей одни и те же слова: «Я разведчик. Займись своими делами». Это заставило её задуматься, что может связывать этих двоих, но задать вопрос прямо она не решилась, только взмахнула длинной юбкой и ушла.

Антон долго молчал, ждал, когда МАРИ сообщит об исполнении приказа.

— Простите, я опоздал. — сказал он после, — надеюсь, Мари не сильно наскучила вам своими монотонными разговорами?

Нина покачала головой.

— Нет, всё в порядке. Я тут…

— Не объясняйте, Мари предупредила меня, что вы придёте. Я отвлёкся и забыл.

Они встретились взглядами и снова замолчали. На этот раз разговор не клеился, потому что никто не знал, с чего начать, да ещё и воспоминания о том вечере у Нейтана совсем не придавали смелости. Антон очень неуместно и в подробностях вспомнил, как пальцы Нины скользнули в его ладонь, когда он пригласил её на танец, Нина подумала о словах, которые сказала ему в последнюю встречу, о его настойчивом желании завоевать её доверие, и заговорила первая.

— Зачем вы настаивали на том, чтобы мне дали лейтенанта, майор?

Он, не ожидавший такого вопроса, непривычно для себя смутился, но в следующий миг расслабился и улыбнулся самой искренней и тёплой улыбкой в своём арсенале.

— А зачем вы согласились со мной работать, Нина?

В её взгляде мелькнула сталь, она долго смотрела на него в упор, потом покивала своим мыслям и приподняла уголок губ в ответ.

— Я спросила первая.

Антон улыбнулся ещё шире, но так и не ответил, лишь посмотрел на часы.

— Нам пора. Добираться до нужного кабинета почти двадцать минут, а уже половина двенадцатого.

— Уже?

— Да. В разговоре с Мари время летит незаметно. Идёмте, я покажу короткий путь.

* * *

Церемония проходила тихо. В окружении Советников, генералов и личной охраны, под монотонное чтение речи, Нина засыпала, её утомляло это состояние, пристальные взгляды окружающих, их внимание и сосредоточенность… она задыхалась, ощущала на себе всю тяжесть ответственности, ложившейся на её плечи, и в этой тьме, в этом безумном угнетающем сознание кошмаре был Антон Чехов. Он стоял за её спиной, в тылу, и сиял, — на самом деле сиял настоящим умиротворяющим внутренним светом, который разительно отличался от энергетики остальных.

Нина вырвалась оттуда, словно впервые вкусила глоток свежего воздуха, прошедший час показался ей тысячелетием, проведённым в аду. Она едва помнила, как попрощалась, как, сжимая значок, погоны и личный пропуск, шла по коридорам, и обрела ясность сознания только у собственной двери при взгляде на мигающий значок боковой панели. Однако уединение и отдых ей, к сожалению, опять не светили, — внутри витал приятный сладковатый аромат чего-то свежего, который принёс тревожное предчувствие.

— Нина, — счастливая Эмилия вышла ей навстречу, — наконец-то ты вернулась.

— Эми, — Джон зашёл следом за дочерью, он, похоже, очень спешил, потому что мучился одышкой и не сразу смог продолжить, — я должен сказать…

— Подожди, Джон. Здесь был Ричард Нейтан, дорогая, он подарил тебе настоящие розы, ты только посмотри, ты когда-нибудь видела живые цветы?

— О, Нейтан, ясно… — Нина проигнорировала бледно-розовые бутоны цветов, обошла маму и нырнула в свою комнату.

Полковник с укором посмотрел на жену, но та только махнула рукой.

— Встреться с ним, сходи на свидание, очень тебя прошу.

— Эми, — Джон настаивал, ему почти силой пришлось оттащить её от двери, — пожалуйста, выслушай. Ей дали лейтенанта, зачем ты на неё давишь? Лучше порадуйся, поздравь.

— Порадоваться? Поздравить? Это ты виноват, что разрешил ей поступать в разведку. Мне не нравится эта затея, она не должна там работать, тем более с ним, — последние слова Эмилия сказала очень тихо.

Он взял её за руку и увёл в другую комнату.

— Она уже взрослая. Ты не сможешь держать её вечно, и чем больше будешь стараться, тем хуже сделаешь!

— Она не полетит, Джон. Ричард для неё прекрасная партия, и я не вижу смысла ей упираться, тем более, я уверена, что в твоих интересах сделать так, чтобы чип ей не дали.

Они ругались шёпотом, но Нина всё равно слышала их. Она чувствовала, что какое-то событие в прошлом разрушило отношения её приёмных родителей настолько, что они до сих пор не могли прийти к единому мнению, и что это событие касалось её.

— Ты хочешь пойти против Совета? Донаван и Купер не остановятся ни перед чем, думаешь, замужество и жизнь с Нейтаном смогут исправить это? Отпусти! — расхрабрился полковник.

— Нет! Если не можешь помочь, так не мешай, я сделаю, что угодно, лишь бы она осталась.

— Ты упираешься, как в тот раз, а потом мы снова будем пожинать плоды твоего эгоизма.

— Эгоизма!

Нина услышала, как разбилась тарелка, как их разговор перетёк в обоюдные оскорбления — так было всегда, когда Джон Фармер пытался перечить жене. Нина слушала их с какой-то мрачной решимостью и, в конце концов, больше не смогла это терпеть, вернулась к ним и положила руку отцу на плечо. Он тяжело дышал, раскрасневшись от гнева.

— Не надо, пап. Я пойду, — она повернулась к Эмилии и уверенно добавила, — Я пойду.

— Вот так! — бросила Эмилия, развернулась и поспешно покинула помещение.

Нина тоже собралась уйти, но Джон поймал её за руку и, развернув к себе, погладил по голове, а затем обнял.

— Ты не должна этого делать, воробушек.

К глазам подступили слёзы и начали щипать, но Нина не заплакала, только шмыгнула носом и отстранилась.

— Я знаю, но пойду всё равно.

* * *

Сегодня «Ренессанс» пустовал, даже в зоне отдыха никого не было видно, — Нина и Ричард уже двадцать минут молча сидели за одним из столиков: он смотрел на неё, она в тарелку. Нейтан пытался несколько раз начать разговор, но всё это было безрезультатно, ему удалось вытянуть только названия желаемых блюд и напитков для заказа. Нина доела салат, отпила из бокала фруктовый сок и, наконец, сжалилась над своим незадачливым кавалером.

— В следующий раз, Ричард, постарайтесь не обращаться к родителям, если не можете завоевать сердце какой-то девушки.

Он поднял на неё взгляд. Нина была из тех девушек, что в обычной жизни предпочитают удобную одежду и обувь, вместо красивых локонов выбирают хвост, а вместо тусовок в клубе — время за чтением. Она редко появлялась на школьных вечеринках и редко была в центре внимания после, хотя её приёмный отец занимал довольно высокую должность, и Нина могла бы себе позволить ничуть не меньше, чем Тиана Блумфилд, только Нина не хотела. Однако если уж ей приходилось выходить в свет, она менялась до неузнаваемости. Её умение подстраиваться под все слои общества, под любую компанию в разговоре, восхищали. Нина всегда оставалась собой и при этом всегда была разной. Может, именно поэтому она столь привлекала Ричарда, несмотря на то, что его стремления уходили куда глубже обычного чувства к ней.