Испытание огня

Нет, такого позора я не переживу. Просто возьму и умру! Прямо здесь и сейчас!

— Тебе плохо-о-о? — В интонациях “котика” звучало искреннее беспокойство. — Ты заболе-ела?

Убейте меня! Убейте, только не заставляйте объясняться!

— Нет, ей хорошо, — ответил твиру призрак. И уже мне: — Дарья, поясни. Немедленно!

Я закусила уголок подушки и зажмурилась. По-прежнему дико хотелось сдохнуть, но смерть все не приходила. А тишина на чердаке становилась все более гнетущей и… и я не выдержала, тихо призналась:

— Мне снился Глун.

— Не слышу! — рыкнул монстр. Не иначе как в мамочки записался.

Ну, я и повторила:

— Глун! Он мне снился! И… Зяб, подожди! Дай прийти в себя!

Благодаря хлынувшему в кровь адреналину, я сумела встать и добраться до ванной комнаты. А, закрывая дверь, сообразила — я не голая, на мне то же кружевное белье. Это радовало. Тем не менее, трижды умывшись ледяной водой, я принялась осматривать свое тело на предмет засосов и прочих следов общения с мужчиной.

Ничего!

И это порадовало еще больше, нежели наличие на мне белья, потому что… вопрос контрацепции во сне решен не был.

Дальше снова было умывание и попытка унять дрожь. Последнее, правда, не получилось, хуже того — меня начало откровенно трясти. А все потому, что списать этот сон на свое подсознание не получалось! Слишком реальным он был!

Стало страшно и опять жутко захотелось сдохнуть. Но пришлось взять себя в руки и отправиться к старинному напольному зеркалу.

Щеки пылали от стыда, я едва держалась на ногах и мысленно ругала себя всеми нехорошими словами. Я готовилась к головомойке, но когда приблизилась к зеркалу, услышала:

— Хватит краснеть. Просто расскажи, что случилось.

Что-что… мы ведь уже выяснили.

— Глун приснился, — не осмеливаясь взглянуть на Зябу, повторила я.

— Да это-то ясно, — отчеканил монстр. И добавил самым безапелляционным тоном: — Мне нужны подробности!

От такого требования я не то, что растерялась — едва не рухнула, и вытаращилась на него, как тот самый баран на ворота. Даже смущение под напором шока отступило. А призрачный монстр скривился и поспешил пояснить:

— Да не эти подробности! Про сон! Вспомни, было ли в нем что-нибудь необычное?

Я, разумеется, сообразила, куда клонит Зяба — сама об этом думала, и не раз. Но признаваться не спешила.

— А на сны можно воздействовать, да?

Кракозябр снова скривился и закатил глаза. Однако все же ответил:

— Дашка, в жизни бывает всякое, и наслать на человека сновидение действительно можно. Но в твоем случае речи о наведенном сне не идет, потому как на тебе ментальная защита, причем водная, высшего уровня. — Зяба выдержал паузу и добавил с чувством: — И именно это меня смущает!

Ничего не поняла. В смысле — сон не наведенный, но при этом Зяба не верит, что он обычный? Почему? Есть еще какая-то магия, способная повлиять на сны, кроме ментальной?

— А почему не веришь, что сон обычным был? — нервно сглотнув, спросила я.

Ответом стал нетерпеливый рык:

— Чую!

Угу. Здорово. Он чует, а я — выкладывай.

И что сказать? Признаться, что это не первый сон эротического характера? Блин, да я еще от текущего эпизода не отошла! Дополнительного позора просто не выдержу!

— Зяб, каковы твои предположения? — Да, “колоться” я не желала. — Ну основные? С учетом, что на мне защита.

Призрак засопел сердито, но все-таки ответил.

— Предположение, в действительности, только одно: Глун думал о тебе, и тебе удалось увидеть его фантазию.

И второй раз за утро (да-да, на чердаке уже светло было), я едва не рухнула на пол.

— Как это? — ошарашено выдохнула я. — Почему?

— Почему-почему… почему мужчины о женщинах думают? — пробурчал монстр, и, соскочив с “риторики”, продолжил: — А в том, что касается вопроса “как”… Технологически все довольно легко: мысли о конкретном человеке сродни телепатическому вызову, то есть их можно уловить и увидеть. И чем сильнее маг, тем, как говорят в твоем мире, четче сигнал. А лорд Глун очень силен, и думал, судя по всему, слишком “громко”. Ну и так как ты тоже не последняя по уровню силы, ты эти мысли “услышала”.

Офигеть…

— А как же ментальная защита?

— А причем тут это? Защита предотвращает насильственное вмешательство, а то, что случилось с тобой, как я уже говорил, сродни телепатии. Ты уловила сигнал, и по какой-то причине не отмахнулась от него, а предпочла посмотреть фантазию полностью. И, как понимаю, поучаствовать.

— Я не предпочитала участвовать! — Да, ложь. Но кто способен доказать обратное?

— Значит, просто затянуло. Как я уже говорил, многое зависит от силы мага, а лорд Глун очень силен. Непроизвольный легкий захват сознания вполне мог иметь место. Тем более, ты спала, а сон — состояние особой расслабленности, так что…

Бли-ин! Это что же получается? Куратор мечтает меня от… от… вот не о том он мечтает!

— Даш? — вновь позвал Зяба. В этот раз обеспокоенно.

— А поконкретнее насчет моего уровня силы можно? Какова вероятность, что куратор не только мне снился?

Зяба состроил недовольную мину.

— Даш, ты разве еще не поняла? Ты одна из сильнейших. Возможно, вторая по уровню силы на факультете среди студентов. А уровень силы влияет очень. Остальное додумай сама.

Оснований не верить призраку не было, и я-таки додумала. Вероятность того, что Эмиль фон Глун снится другим — практически нулевая. Но это не значит, что он фантазирует только обо мне…

— Тебе плохо-о-о? — не выдержав, включился в разговор твир.

Вот теперь я с чистой совестью кивнула. Да! Плохо!

Только заморачиваться на этом некогда, потому что уже утро. Скоро занятия, и…

— О-о, — протянул Кракозябр и тут же исчез, чтобы появиться буквально через пару секунд и сообщить: — Дашка, готовься. Комиссия прибыла!

Глава шестая

Атмосфера, в которой проходил завтрак, была ожидаемо мрачной. Но причина заключалась вовсе не в прибытии комиссии из Совета, а в предстоящей процедуре прощания. Собственно, явление комиссии вообще никого, кроме меня, не напрягало — ведь в академии объявились не враги, а защитники.

Я тоже пыталась взглянуть на “советников” с этой позиции, но не получалось. Но деваться некуда. Пришлось задвинуть страхи и переживания подальше и, по завершении завтрака, выйти вместе со всеми в главный зал.

Вот тут-то мы и встретились.

Членов Совета оказалось шестеро. Они стояли обособленной группой, сильно выделяясь на фоне нас, студентов. Причем выделялись за счет банальности — цвета мантий.

Все шестеро были в серебряном. А стихийная принадлежность обозначалась с помощью круглой нашивки, расположенной в районе сердца. Я стояла слишком далеко, чтобы разглядеть нашивки как следует, но общий смысл был все тот же — цвет. Красный — огневикам, синий — водникам, желтый — воздушникам, и зеленый магам Земли.

К слову, в составе присланной группы, были маги всех четырех стихий. Но численный перевес, ожидаемо, оказался у магов Огня. Их было целых три штуки. И они же привлекли мое внимание в первую очередь.

Во-первых, она. Невысокая, хрупкая женщина с гривой рыжих волос. Она очень сильно напоминала Кэсси, и держалась прямо, строго, с величием, присущим лишь высшим аристократам.

Я не стала спешить с выводами и оценками касательно наших будущих взаимоотношений. Но легкий прищур глаз, которым женщина сопроводила собственнический жест Каста, когда пижон привычно обвил рукой мою талию, я отметила.

Вторую огневичку разглядеть не удалось: та скрывала лицо под капюшоном.

Третий представитель магов Огня был толст и лыс. На его лице читалась усталость.

Двое из оставшейся троицы “советников” тоже ничем особым не выделялись, а вот последний… Последним оказался тот самый мужчина, который не так давно ругался с Глуном по поводу индивидуальных занятий с иномирянкой. И его присутствие меня, мягко говоря, не обрадовало. Кстати, он магом Воздуха оказался. Н-да, с воздушниками мне определенно не везет.

Рядом с высокой комиссией отирались человек десять — преподы с разных факультетов. А вот ректора, как и Эмиля фон Глуна, в зале не было.

При мысли о кураторе щеки опалило неуместным румянцем, но я этот порыв погасила усилием воли. Не до него сейчас, и не до снов. И вообще, возможно, Глуна уже сегодня разоблачат.

Невольно сглотнув, я теснее прижалась к Касту.

А в следующее мгновение пространство наполнилось траурной музыкой. Толпа студентов расступилась, пропуская в центр зала процессию из дюжины одетых в алое мужчин, нескольких женщин, и Глуна с ректором, которые замыкали шествие.

Я не сразу осознала, что перед нами представители культа Ваула — жрецы и жрицы. Первые несли три урны с прахом и один вполне похожий на земной, гроб. А вторые стучали в бубны, отбивая медленный печальный ритм.

Увы, я не отношусь к числу людей, которые воспринимают похороны с отстраненным спокойствием. При виде этого шествия мне откровенно поплохело, поэтому, все, что происходило дальше, я воспринимала лишь краем сознания.

Сначала ректор прочитал долгую, не лишенную пафоса речь о Фиртоне. Потом еще более долгую, исполненную неподдельной скорби речь о трех погибших студентах.

После этого траурная процессия в составе храмовников, преподов и членов комиссии, двинулась прочь из зала. Я не знала подробностей местного обряда похорон, но, как поняла, народ к расположенному на территории храму Ваула направился. И малодушно порадовалась тому, что нас, студентов, не пригласили. Нам предстояло разойтись по аудиториям, согласно расписанию, и дождаться возвращения преподов.

Звонка, возвещающего начало первой пары, сегодня не звучало. Тем не менее, мы послушно расселись на привычные места.

Я как всегда устроилась на первом ряду и машинально вытащила из сумки тетрадь. И только после этого догадалась повернуться и взглянуть на Кэсси. Сегодня она была заметно напряжена. В том, что это связано с появлением в академии одной рыжеволосой дамы, я не сомневалась. И, не удержавшись, спросила:

— Все в порядке?

— Относительно, — чуть поморщив нос, ответила “эльфийка”. И добавила после небольшой паузы: — Просто боюсь реакции мамы на выбор Каста.

Я едва не застонала. Ну вот, этого и следовало ожидать! А Кэсси, уловившая мой скепсис, совсем хмурой стала. Наклонилась ближе и спросила тихо-тихо, так, чтобы никто другой слышать не мог:

— Он тебе не нравится, да?

Я не ответила, однако сокурсница и без слов поняла. Но не отстала.

— Даша, я уже поняла, что ты очень гордая, но подумай головой. Ты одна, в чужом для тебя мире, и… — вот теперь девушка заметно смутилась, даже покраснела, — …и одна ты тут не выживешь. Отказываться от покровительства моего брата, по меньшей мере, глупо. Тем более, при том, что он тебе искренне симпатизирует.

От такого заявления я банально опешила.

— Хорошо, Кэсси. Давай представим, что симпатия взаимна. Что дальше?