Испытание огня

А едва я опустилась на скамью, рыкнул:

— Это еще что?

Бли-ин… То есть он меня ждет?

Пришлось встать и, повинуясь жесту мужчины, направиться к двери. Когда переступала порог зеркальной комнаты, подумалось, что Глун торопил чтобы запереть аудиторию. Но ничего он не запер. Когда вышли, снова рукой махнул, предлагая двигаться в направлении общаги.

Это что же? Глун меня еще и провожать намерен?

— В следующий раз покажу тебе основные упражнения для боевой медитации, — внезапно сказал куратор.

Я сперва растерялась, но потом все-таки собралась и кивнула:

— Да, лорд Глун.

И начала прикидывать, как бы от него удрать, чтобы нас вместе не увидели.

Но тот отпускать точно не собирался. Уверенно шагал рядом и продолжал вещать:

— Ты гимнастику для пальцев делаешь?

— М-м… да.

— Так “м-м” или “да”?

— Делаю, лорд Глун. Просто реже чем, наверное, следует.

— Плохо, — отчеканил куратор. — Гимнастику делать каждый день! У тебя отвратительная гибкость пальцев. И что у тебя с общественными науками? — продолжал изливать на меня свое дурное настроение куратор. — Почему мне докладывают о плохой успеваемости?

Эм… что, правда? То есть правда докладывают?

— Ты ведь понимаешь, что успехи в магии — это еще не все? Провалишь зачет по какой-нибудь политологии, и вылетишь отсюда в момент.

Офигеть. То есть права на пересдачу у меня нет?

— И такое отчисление будет особенно обидно, потому что на данный момент ты единственная первокурсница, у которой есть реальные шансы пройти испытание Огня.

Вот тут я остановилась, изумленно уставившись на куратора.

— Что, простите?

Глун тоже остановился.

— Ну как можно быть такой невнимательной? — с укором, спросил он. — Я рассказывал об этом еще в первый день, на вводном занятии.

Захотелось взвыть. А еще стукнуть его захотелось! Какое вводное занятие? Он же сам меня на день позже в академию привел! Меня в первый день банально не было!

А ядовитый аристократ продолжал:

— Речь об испытании, которое проходят все студенты факультета. Обычно оно назначается в конце года, но в случае с тобой, так как ты уже умеешь призывать пульсар, его могут и перенести. То есть назначить на более ранний срок.

— И… и в чем суть испытания?

— Ты, вероятно, не знаешь, но первый год обучения неспроста посвящен лишь теории и медитации. Медитация призвана познакомить мага со стихией, в процессе медитации маг как бы пропитывается стихией, и получает некоторую защиту. В результате маг Огня уже не может обжечься собственным огнем, а так же приобретает возможность противостоять огню чужому. И суть испытания, которое проходят студенты, — это взаимодействие с пламенем.

Куратор замолчал, а я насторожилась еще больше.

— Взаимодействие с пламенем? Каким образом?

— Студента подвергают магической атаке его стихии, — пояснил Глун после недолгой паузы. — Проще говоря, пытаются сжечь.

Что-о-о?!

Следующий мой вопрос был более чем логичен:

— Лорд Глун, а скажите, пожалуйста… какой процент студентов факультета Огня доживает до второго курса?

Улыбнулся. Уголками губ, но все-таки.

— На испытании атакуют, а не убивают. Если видят, что студент не справляется, испытание останавливают, и переносят на другое время.

Я хотела облегченно выдохнуть, но…

— Но в случае с тобой, Дарья, все может сложиться иначе. Я не уверен, что члены аттестационной комиссии, заметят опасность вовремя.

Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Получается, местный дурдом — не единственная перспектива? Все может кончиться еще хуже?

А Глун словно мысли подглядел — сделал шаг вперед, приблизившись практически вплотную, и наклонился, чтобы прошептать:

— Даша, я сейчас не шучу. Все действительно очень серьезно. Твой перевод в другое… хм… учебное заведение, уже невозможен. Ты была помечена Ваулом, ты делаешь серьезные успехи, и в этих условиях сохранять тебе жизнь — неразумно. Тебя проще уничтожить. Испытание Огня обязательно для всех студентов, это первое. Второе — на испытании, временами, действительно получают травмы, и пара летальных случаев истории известна. Так что Совет, в случае чего, не удивится. И даже Ваул, если вдруг вновь заинтересуется судьбой одной танцовщицы-иномирянки, этот аргумент примет.

Сердце от этих слов споткнулось, дыхание сбилось, а по спине побежал ставший привычным в последнее время холодок. Ну а куратор не унимался, выдавал секреты “партии” с каким-то странным цинизмом:

— Всем известно, что маги Огня вспыльчивы и заносчивы, особенно по молодости. И ситуация, когда испытуемый держится из последних сил, не показывая своей слабости, совершенно обычна. Внезапная утрата контроля, которая случается в таких случаях — тоже не новость. И тот факт, что среагировать на утрату контроля и прервать испытание сразу же, не всегда возможно — тоже. Так что убийство будет чистым. Никто ничего не докажет.

— И что же мне делать? — в тон куратору прошептала я.

— Учиться контролировать себя и свое пламя. Твоя магия должна стать второй кожей, понимаешь? Но на это требуется время.

— А если не успею научиться?

— Должна успеть, — отрезал Глун и, взяв за локоть, потащил дальше.

В пустом коридоре звук наших шагов звучал как-то совсем зловеще, а от известия, которое на меня вывалили, кровь в жилах стыла. Но все-таки я не могла не спросить:

— Зачем вы меня предупредили, куратор?

— Декан, — поправил Глун. — Я вчера официально вступил в должность.

По уму, мне, конечно, следовало его поздравить. Но я не могла — ждала ответа на свой вопрос. Вот только отвечать никто не спешил. Через минуту стало ясно, что мой вопрос попросту игнорируют. И я почти собралась с духом, чтобы настоять на своем, добиться правды, но… меня отвлекли.

Ощущение было сильным и внезапным. Как удар током. И вместе с этим “ударом” пришло какое-то невероятно ясное осознание: Дорс! Он ждет меня возле лестницы, ведущей в башню Огня. И он просит поторопиться.

А следом еще одно понимание пришло, но уже не магическое, а самое обыкновенное — мы с Глуном практически на месте. Еще с десяток шагов и мы окажемся в том самом зале, где ждет Дорс. И куратор, ну то есть декан, точно не порадуется, увидев водника!

Вот только что я могу сделать? Как предотвратить эту встречу?

Увы, никак.

Значит, попытаюсь смягчить! Сделаю вид, будто рада видеть Дорса, но пройду мимо. Король “синих” умничка, он сообразит, что я все поняла и вернусь, как только смогу.

Именно с такими мыслями я шагнула в зал, но… план провалился. Собственно, он, кажется, с самого начала был обречен.

— Опять ты? — едва завидев короля вражеского факультета, процедил Глун. — Я, кажется, еще в обед все тебе сказал!

Водник скривился. Он был одет в “гражданское”, и держал в руках бумажный пакет, явно не пустой.

— Лорд Глун, я не по этому поводу. И не к вам, — заявил Дорс с достоинством.

И мне бы смолчать, но черт за язык дернул…

— Вы виделись в обед?

Просто в обед Дорса в студенческой столовой не наблюдалось, и… и я была убеждена, что его вообще в академии нет.

— Да, мы встречались в городе, — резко бросил куратор. Ну в смысле декан.

Ого!

— И?.. — робко подтолкнула я. Любопытство, зараза, зашкалило.

— И я сказал “нет”! — рыкнул Глун.

— Ну и зря, — встрял в наш междусобойчик Дорс. И добавил… несколько странное: — Я уже сказал — я не претендую. Но могу быть полезен, когда претендует другой. К тому же это несправедливо, лорд Глун.

— Да неужели?

— Совсем несправедливо, — спокойно повторил водник. — Тем более с учетом того, что я не претендую.

Вот именно в этот момент мы дошли до лестницы и, соответственно, самого Дорса. Глун остановился, я, разумеется, тоже. А “синий” точно не желавший скрывать к кому именно пришел, впихнул мне в руки бумажный пакет.

— Что там? — уничтожая водника взглядом, спросил… хм… декан.

— Угощения для твира, — ответил парень прямо.

Я ситуацию, в общем-то поняла, но признаться, даже самой себе, было страшно. Вмешиваться — еще страшней!

А эти двое делиться подробностями не собирались. Просто стояли друг напротив друга и мерялись взглядами. Или что-то друг другу доказывали?

Атмосфера, воцарившаяся в зале, стала поистине взрывоопасной. И треск пламени стражей казался сейчас особенно жутким — как звук бегущего по бикфордову шнуру огонька.

А потом, когда нервов у меня уже практически не осталось, Глун вдруг рыкнул, круто развернулся на каблуках и быстрым шагом направился к лестнице. Взойдя на первую ступеньку замер на миг и махнул рукой над пламенем одного из стражей. После чего обернулся и бросил Дорсу:

— Все? Доволен?

И даже не дождавшись хмурого кивка студента, помчался дальше, чтобы через пару секунд скрыться из виду.

Было очевидно, что таким способом воднику доступ в нашу общагу вернули, но… но не спросить я не могла:

— Это что сейчас было?

И искренне удивилась, услышав в ответ предельно хмурое:

— Ничего!

Дорс, как и Глун минуту назад, крутанулся и направился прочь. То есть объясняться со мной реально не хотели, хотя не могли не осознавать, какая тьма вопросов зародилась в моей голове.

Увы, бежать за “синим” сил не было, да и стоило ли пытать парня в такой ситуации?

Поэтому единственным, что я крикнула вслед, было:

— Дорс, спасибо за подарки!

Водник, не оборачиваясь, махнул рукой и скрылся, оставив меня стоять возле лестницы и растерянно хлопать ресницами. Все-таки жизнь странная штука. А маги… блин, и все-таки, что это сейчас было?

Глава одиннадцатая

“Завершение” расследования и отъезд комиссии сказались на жизни нашего учебного заведения самым положительным образом. Она, то есть жизнь, практически сразу вернулась в прежнее, спокойное русло.

Преподы больше не зверствовали на лекциях и семинарах, студенты тоже больше не надрывались. Моя жизнь, что особенно приятно, тоже наладилась.

Первый и безоговорочный плюс — я больше не ждала обысков, так что с чердака вновь исчез хлам, а отремонтированная мебель, в том числе волшебный шкаф, наоборот, вернулась. Все стало привычно и уютно.

Второй плюс — куратор Глун. Он перестал сниться. Видимо, новая должность и связанный с ней загруз времени на бесплотные фантазии не оставляли.

Третий… даже не плюс, а мега-плюшка — Каст. Пижон, получив серию отказов то ли обиделся, то ли задумался, но отстал. Даже руки свои загребущие не распускал.

Четвертое — Дорс. Воднику в самом деле вернули право доступа в общагу нашего факультета, и он этим правом не стесняясь пользовался. Заглядывал, в основном, ко мне. Правда, он категорически отказывался раскрыть подробности своего разговора с Глуном, и вообще обсуждать нового декана не желал. В итоге я отстала: ведь мальчики тоже имеют право на свои секреты.