Приручить огонь

Глава 7

Натали

Он ушёл, я слышала, как за ним закрылась дверь. Ушёл.

Прикрыв глаза, пыталась успокоить своё сердце. Наигрался и ушёл. Хотя, что я хотела от мужика. Им нельзя доверять и надеяться на чудо тоже нельзя. Но горевать над своей глупостью времени не было, надо было отдать заказ, забрать деньги, что я и сделала после того, как смыла с себя запах похотливого кобеля, коим оказался мой телохранитель. Тёрла кожу, заставляя забыть его поцелуи и прикосновения, запрещала себе реветь, подставляя лицо под сильные колючие струи воды.

Это просто интрижка. Я себе это говорила с самого начала. Он мне нужен был, чтобы забить ши Трона. Но ехидное слово «игрушка» резало слух, унижая, втаптывая в грязь. Для всех мужичков полукровки только игрушки, которые годны лишь для похотливых утех. Зарычав, впечатала кулак в стену кабины душа, и вода выключилась, а свет погас.

— Авария системы водоснабжения. Просьба покинуть кабину. Механики вызваны, — послышался бесстрастный голос администратора.

Я чертыхнулась, потирая ноющие костяшки, и вышла из душевой кабины, замоталась полотенцем, пошла переодеваться к встрече. Больше никаких платьев, только комбинезоны, которые сложно снимать. Не хочу повторения грязного секса. По-другому то, что произошло в студии, у меня язык не поворачивался назвать. Он даже не потрудился раздеться, как дикое животное, удовлетворил свою похоть и ушёл, оставив после себя гадостное чувство, что мной попользовались.

Натянув шёлковый доспех тёмно-зелёного цвета, застегнула широкий кожаный пояс с серебристой бляхой. Никогда бы не одела этот комбинезон, который была вынуждена принять в подарок от сестрёнки, считая слишком неудобным, но как оказалось, что уж лучше ходить в этом, чем чувствовать себя легкодоступной женщиной.

— Чёрт! — выдохнула, пересиливая себя, вошла в студию, затем нанесла последние мазки и стала созваниваться с шией Юнами.

Договорившись о встрече, вызвала носильщиков, а сама стала упаковывать картину, проверив, просохла ли краска.

Пока ждала мужчин, позвонила сестре, успокоилась разговором с ней, в котором рассказала о Жиборе, но не всю правду, а лишь ту, в которой я дерзко соблазнила манаукца и заставила его прислуживать мне, готовить завтраки в постель.

— Вот ведь глупая, — пожурила меня Линда, от чего на душе кошки заскреблись. — Влюбишься в него, как отпускать будешь?

— Уже отпустила, — надменно сообщила я сестре. — Они готовятся к переезду.

— Ну и хорошо, скатертью дорожка. Не нравятся мне альбиносы, слишком жестокие. Как бы Тамара не защищала своего мужа, но он больной на всю голову, не удивлюсь, если и его приспешники такие же.

— Да уж, — не согласиться с правдивостью слов сестры было невозможно.

— Жаль, конечно, что еды не оставил. Вкусно готовил. Ну да и ладно. Ты не могла бы сделать мне одолжение?

— Не пойду, — тут же буркнула я, отказываясь заранее. — Я устала от твоих подопечных. Надоели они мне.

— А, ты об этом. Нет, я о другом прошу.

— О чём? — тут же исправилась я, видя, как чуть не обидела сестру. В её положении лучше не расстраиваться, чтобы молоко не пропало.

— Люська звонила, завтра хочет прилететь, можешь встретиться с ней?

— Конечно могу, — благосклонно согласилась, понимая, как важно это для Линды.

Ведь из-за того, что Линду неофициально объявили врагом народа земляне, приписывая ей с каждым днём всё больше грехов и эпитетов, такие, как манаукская подстилка — только цветочки по сравнению с остальными, Люся передаёт подарки сестре через меня, чтобы не запятнать свою репутацию.

В дверь позвонили, и я, попрощавшись с сестрой, пошла открывать. Двое в оранжевой униформе грузовой компании вошли в жилблок, вежливо здороваясь. Эти грузчики не раз уже уносили из моей студии картины, поэтому я лишь махнула им рукой, предупреждая, чтобы были аккуратнее, а сама стала сбрасывать настройки входного замка и устанавливать новый код.

Мужчинам пришлось меня подождать, так как система капризничала и не хотела менять пароли, за что получила от меня кулаком по экрану.

Зато тут же стала послушной и заменила пароль, сделав его не только цифровым, но и голосовым.

Процесс передачи картины происходил очень помпезно, даже репортёров шия Юмина нагнала. Открывали так же торжественно, как и восхищались моей работой. Истискали меня с головы до ног, расцеловали в обе щёчки. А ещё демонстративно показали всем желающим стоимость моих услуг, чем неприятно уязвили. Я ведь не каждому такие цены заламываю, а только тем, кто может оплатить. В общем, сбежала я от гостеприимной унжирки чуть ли не бегом и в отвратительном настроении. И, как назло, нарвалась на Амину. Которая мне сообщила, что она прямо сейчас идёт к ши Трона, чтобы объявить его своим покровителем. Я в ответ показала ей неприличный жест и зашла в лифт. Как же мне надоела эта напускная игра на публику.

Никто не ценит правду, все лгут, обманывают. Никому веры нет, только сестре. Мать и та в последнее время на сторону отца встаёт по любому вопросу. Домой возвращаться не хотелось, поэтому пошла в любимый бар, заняла любимый столик и позвонила Аделе.

— Что случилось? — тут же всполошилась подруга, стоило ей увидеть меня, залпом выпивающую коктейль.

— Я дебил и это не лечится, — признала я сей прискорбный факт. — У Энди есть другая, он её любит, поэтому у меня ничего не получается.

— Ты это уже говорила, — перебила меня подруга, но я не могла замолчать, продолжила изливать горе:

— Хуже то, что об этом мне сообщили слишком поздно, а затем и продемонстрировали. Я даже не знаю её! Кто такая? Откуда взялась? Никогда не встречалась с ней, — тараторила я, желая поскорее выговориться. — Стою, никого не трогаю, а она подлетает к Энди и целует прямо у меня на глазах.

Воздух в лёгких закончился, и я замолчала, затем махнула официанту, чтобы повторил, и удивлённо перевела взгляд на экран комма, когда услышала:

— Надо мстить, подруга, — замурлыкала Адела. — Она поплатится за твоё унижение.

— Чего? Зачем мстить-то? Говорю, они любят друг друга.

— Дорогая, тебе бросили вызов. Плевать на твоего Энди, понимаешь? Это дело чести. Какая-то красноглазая решила, что красивее унжирки, — стала наставлять меня подруга.

Официант поставил бокал передо мной, забрал пустой и удалился. Его приход дал время мне подумать, и выходило, что Адела права. Всё так и было. Целовала она его демонстративно, а сам Энди, наоборот, вырывался.

— Посылку ты должна уже получить.

— Не было пока.

— Вернёшься домой, проверь. И сразу приготовь чай, вылей содержимое и дай настояться. Хотя бы час и он не почувствует ничего, выпьет, как миленький.

— Загвоздка, как я его этим чаем напою?

— Ну, подруга, пожалуйся, что потеряла вкус и никак не можешь определить, солёное или нет. Он попробует и всё. Ты только поменьше чая налей, чтобы наверняка.

Решиться на такое коварство было сложно, но в свете последних событий я поняла, что другого объяснения нет. То Амина, то возлюбленная Энди решили, что красивее меня, и всячески пытаются меня унизить, оскорбить.

— Хорошо, я попробую.

Завтра настанет час расплаты за мои обиды. Они ещё пожалеют, что решились со мной соперничать. Я им всем покажу силу красоты и обаяния унжирки, пусть и полукровки.

— Ты своего-то нашла? — решила сменить тему.

— Нет, — быстро ответила Адела и переспросила у меня. — А ты?

— Нет, его, по-моему, нет на станции. Может, у родителей его спросишь? Мол, нет его на станции, где он может быть.

— Хорошо, договорились. Ты только не забудь мне показания скинуть, а лучше запиши на камеру. Чтобы я сама увидела действие препарата.

— Я не обещаю, но сделаю всё, что смогу.

Расцеловавшись, я выключила комм и пошла потанцевать. До танцпола оставалось всего какие-то три метра, когда кто-то схватил меня за руку, за что и поплатился. Я была не в духе и немного пьяна, поэтому раскатала татуированного по полу от души, вместо двух нужных шагов получилось три и четвёртый коленом о его хребет. Перед глазами всё закружилось, поэтому я опёрлась о голову приставучего мужика, вдавливая её в пол.

— Да успокойся ты, я просто хотел пригласить тебя на танец, — пропыхтел неуклюжий кавалер, а я рассмеялась.

— Парень, ты не в моём вкусе, неужели непонятно?

— Зато ты в моём, — ответил татуированный, явно не собираясь сдаваться.

— Все вы падки на красоту, да только никого не любите, кроме себя, красавцев. Ведь так? Татушечки у тебя именно для этого, чтобы выделяться из толпы таких же самовлюбленных индюков? Забудь меня, понял? А то в следующий раз яйца отдавлю, чтобы не мешали думать, — пообещала я мужчине, оттолкнула, с наслаждением слушая, как он шипит, встала и спокойно направилась к выходу. Танцевать резко расхотелось, как и находиться в этом баре, где охранники — трусливые псы. Столпились возле нас, но не вмешивались, как обычно, косясь на меня, словно я монстр какой.

Алкоголь приятно топил в себе боль, согревая, в голове шумело. Было странно и одиноко не чувствовать за своей спиной телохранителя. Двери лифта разошлись, внутри насчиталось два землянина, которые куда-то направлялись, но не развлекаться, раз не захотели выйти.

Я неровной походкой вошла, насмешливо смерила мужчин взглядом, оценив их благосостояние, понимая, что весьма богаты, что тот, что другой. Отложные воротнички сорочек, деловые пиджаки, у одного галстук, дань прошлому, который многие носят для пафоса. Строгие брюки и блестящие ботинки. Терпеть не могу официоз.

Демонстративно отвернулась и нажала кнопку манаукского уровня, своего этажа. Облокотилась о поручень и долго рассматривала себя в зеркальной поверхности стены кабины лифта, отмечая безупречную линию скул, соблазнительные губы. Конечно, любой западёт на такую красотку, как я, но ничего не готов отдать взамен.

Мужчины наблюдали за мной, а я усмехнулась, почувствовав странный азарт в крови. Поцеловала своё отражение, оставляя отпечаток блеска для губ. Затем развернулась к мужчинам лицом, держась за поручень двумя руками, вильнула бёдрами, насмешливо глядя, как они наблюдают за мной, похотливые кобели. Только одно на уме — секс и ничего больше. Дверцы лифта разошлись, и я вышла на своём уровне, на прощание шлёпнула себя по ягодице и показала неприличный жест, выставив средний палец оставшимся мужчинами. Они переглянулись, но трусливо стояли в кабине, так как землянам нельзя заходить на территорию манаукцев. Я любила играть на нервах других, поэтому медленно облизала палец, приподнимая бровь, взяла его в рот, застонав, закатила глаза.

Один не выдержал и шагнул, тут же взревели сирены. Я рассмеялась, отвернулась от бедолаги, которому придётся объясняться с ребятами из службы безопасности. Но меня это уже не касалось. Беспрепятственно дошла до своей двери, вспоминая о своём падении. Почему мне не может встретиться настоящий мужик — единственный и неповторимый? Почему я интересую только озабоченных сволочей и эгоистов? Где же оно, моё счастье?

Вошла к себе в жилой блок, тоскливо осмотрела унылую обстановку.

— Дорогой, я дома! — выкрикнула, что было сил.