Грёзы и чернила

И снова этот холодок, будто Майра, сама того не подозревая, затронула что-то нежное и ранимое, скрытое под толстой броней.

Мигнул свет, и на краткий миг комната погрузилась во тьму. Светились только сапфир и глаза Бурбона, что взирал на них сверху вниз с кухонного шкафа.

Орфей выругался, оглядываясь по сторонам.

— Разрядился что ли? Где же запасной аккумулятор?

Он полез в дальний шкафчик, перебирая кристаллы, павлиньи перья, мотки золотой проволоки и шестеренки. А его спина….

Чернила пропитывали тонкую футболку, и цвет ее из бледно-голубого стал грязно-серым. Густая краска вытекала сквозь поры, все больше и больше, и пятно расползалось.

— Ты в порядке? — севшим голосом спросила Майра, только усилием воли заставляя себя не двигаться. Волшебные татуировки — это чары разного свойства, которые Старшая Школа наносила на себя. У Саломеи они были, пускай Верховная редко показывала другим свои узоры, у Луки, и даже Леда планировала нанести себе заклинание-другое, когда придет день ее Восхождения.

Но чтобы чернила сами покидали тело хозяина? Нет, о таком Майра не слышала никогда, и даже не подозревала, что подобное может произойти.

И было в этом пятне что-то чужеродное и леденящее кровь, как плакальщица в черном одеянии, что на свадебном торжестве высматривает следующего клиента.

— Да, — голос Орфея дрогнул, исказился, а спустя минуту все стало как прежде. Пятно выцвело и исчезло, оставив на память едва различимый силуэт на ткани.

— Так вот, вампиры, — он обернулся со сверкающей улыбкой, сжимая в руке запасной аккумуляторный кристалл. — Знала ли ты, что они совершенно не умеют держать язык за клыками?