Кофейных историй. Компиляция 1-13.

- О, в ход пошла высокая поэзия, - скептически откликнулся Эллис. - Хотя вы правы, не мне упрекать вас - ведь я был тем, кто разбудил ваше любопытство пару лет назад, с меня и спрос. Правда, я никак не мог знать заранее, что в вас дремлет такой неукротимый дух. И что найдутся люди, способные этим воспользоваться в корыстных целях... Я о тебе говорю! - обернулся он к Роджеру, и взгляд его стал сердитым по-настоящему.

На смуглом лице Паолы застыло выражение сдержанного интереса - так, словно она разговаривала с почтенным, но не слишком приятным собеседником, к которому все её душевные качества призывали относиться с уважением. А вот мисс Грунинг совершенно не держала себя в руках: она дико озиралась, переводя взгляд с Эллиса на Роджера, с искорёженной розы - на меня, и лицо у неё сделалось такое, точно она с удовольствием разбила бы злосчастный горшок о мою голову.

А утихший было спор разгорелся с новой силой; надежды не оправдались - я оказалась, увы, тем ветром, который раздул уже поостывшие угли.

- Я пригласил гостью к матери, что такого?

- Ты прекрасно знаешь, что заманил её ради себя. Зачем? Святой Кир свидетель, я уже жалею, что вообще когда-то упомянул твоё имя!

- Леди Виржиния достаточно умна, чтобы самостоятельно разобраться в моих мотивах, и не стоит...

- О, да - умна, прекрасна и вообще просто кладезь добродетелей, но я не припомню, чтобы...

- И она бы не стала меня перебивать, потому что воспитание...

- Куда приютскому выкормышу с приютским же воспитанием лезть в жизнь порядочных горожан! А вот теперь я жалею, что занялся этим делом!

Достойные джентльмены кричали всё громче и размахивали руками всё сильнее - так, что даже роза зашаталась на хлипком столике. Глаза мисс Грунинг потемнели то ли от ужаса, то ли от гнева.

- Когда я упомянул леди Виржинию, то вовсе не собирался укорять тебя...

- Леди Виржиния в этом сумасшедшем доме - единственная достойная упоминания особа, кроме миссис Мариани, разумеется, и поэтому я настаиваю...

Слушать перебранку стало невыносимо, и я решила вмешаться - благо, трость была при мне. Трёх сильных ударов по полу хватило, чтобы паркет треснул - а Эллис с Роджером умолкли и наконец-то посмотрели на меня.

- Господа, - улыбнулась я, стараясь выглядеть кротко и невинно - насколько возможно для наследницы Валтеров. - Умерьте пыл, прошу. И перестаньте упоминать моё имя как аргумент: боюсь, для некоторых из присутствующих это может оказаться слишком серьёзным ударом. Из-за ваших похвал и недостойной ревности некая в высшей степени легкомысленная особа уже мысленно примеряет вон тот красивый белый горшок к моей голове, - и я указала на розу.

Едкая, на грани допустимого шутка произвела неожиданный эффект.

Во-первых, мисс Грунинг вскрикнула и выбежала, уронив метёлку.

Во-вторых, Роджер уставился на трещину в паркетной доске с восхищением, которое доставалось только героям древности - или, вернее, их деяниям.

В-третьих, Эллис вдруг будто бы засиял изнутри и схватил хозяина дома за плечи, выкрикивая сущую бессмыслицу:

- Оно там! То, что потерялось! Точно, там! Наверняка!

Роджер обернулся ко мне, улыбаясь восторженно и светло:

- Леди Виржиния, вы точно провидица!

А Эллис наконец отпустил его, подскочил к цветочному горшку - и с размаху швырнул его об пол. Рыхлая, сырая земля рассыпалась.

Гладкий золотой ободок сверкнул ярко, точно искра в золе.

- Действительно, то самое! - восхитился детектив, подбирая его и обтирая краем шарфа - того, что подарила Мэдди. Хорошо, что она этого не видела! - Поразительно. Нет, я догадывался, разумеется, что из дома его не выносили, но вряд ли бы отыскал без подсказки. Всё же маленькие вещи слишком удобно прятать! - заключил он и вложил кольцо в ладонь... нет, не Роджеру, а мне.

- Что это? - высокомерно и холодно осведомилась я.

И не потому, что действительно испытывала нечто подобное - просто не всегда удаётся скрыть удивление безобидным образом. Смею надеяться, что мои манеры ещё не худший вариант: большую часть неприглядных поступков люди совершают, дабы сокрыть свои слабости, действительные или мнимые. И лишь безупречно страшные создания Небес, вроде маркиза Рокпорта, не стесняются показывать себя такими, какие они есть... вопрос, впрочем - благо ли это, а если благо, то для кого? Не для невольных свидетелей - уж точно.

- Обручальное кольцо! - торжественно объявил Эллис. - Ну же, Роджер, излагай свою безумную теорию, не видишь - леди интересно? - и расхохотался.

К счастью, его несуразное поведение не могло смутить никого из присутствующих. Паола наблюдала за детективом с тем же выражением лица, с каким проверяла сочинения Лиама - с бесконечным доброжелательным терпением и лёгким удивлением, словно говоря: "О, воистину мир богат на трогательные чудеса". Я недоумённо разглядывала перепачканное землёй кольцо - изящный золотой ободок, украшенный гранатовым цветком наперстянки с капельками аквамариновой росы. Тонкая работа, и наверняка сделана на заказ, не удивлюсь, если по эскизу Роджера; подобные вещи всегда чувствуются, словно действительно можно вложить в металл и драгоценные камни тепло своего сердца и нерастраченную любовь.

А Роджер тем временем пустился в объяснения:

- Видите ли, леди Виржиния, некоторое время назад моя мать серьёзно заболела. Её мучил жар, и в бреду она постоянно говорила о каких-то младенцах. Я решил, что матушку беспокоит, что я до сих пор не женат, а значит, нет и наследников. Что ж, поправить это несложно, однако сперва нужно найти подходящую невесту. Или хотя бы обручальное кольцо заказать. Вообще-то, когда не знаешь, с какого конца за дело взяться, лучше начать с деталей, - неожиданно оживился он, и глаза у него заблестели. - Например, когда я хочу узнать человека получше, то беру свою тетрадь с набросками и рисую одежду, которая, как мне кажется, подходит ему безупречно. Не обязательно модную, к слову. Эллиса я всё время наряжаю во что-нибудь старинное, никконское. А вас бы мне непременно захотелось изобразить в мужском костюме... Простите, - смутился Роджер. - Бестактно с моей стороны, да и не о том речь. Итак, твёрдо решив жениться, я в первую очередь пошёл к ювелиру и заказал обручальное кольцо.

С этими словами он забрал у меня золотой ободок - и без труда надел на собственный безымянный палец. И только тогда я заметила, какие изящные у Роджера руки - точь-в-точь как у Эллиса. Из всех моих знакомых мужчин похвастаться такими мог только Эрвин Калле, но суставы у художника от работы стали широковаты, а вокруг безобразно обстриженных ногтей у него темнели пятна въевшейся краски.

- Оно по размеру и вам, - заметила я. Роджер застенчиво улыбнулся, точно получил лучший в своей жизни комплимент:

- Да, разумеется - ведь моей невесте должно подходить то же, что и мне! Иначе какой в этом смысл? И лишь теперь я понимаю, что всё началось с кольца, - вздохнул он вдруг, мрачнея. - Понимаете, у Джудит, то есть у покойной мисс Миллз, был один грех. В остальном она - как подарок Небес, то есть была как подарок, конечно... Трудолюбивая, честная, добрая, умелая, никаких родственников в Бромли. И, что самое главное, Джудит обожала мою мать - всю целиком, с привычками и чудачествами, несмотря на болезнь. Звала ласково даже... даже когда становилось трудно. - Роджер сглотнул и на мгновение отвёл взгляд, но почти сразу сумел взять себя в руки. - А мама это чувствовала - и слушалась её. Беда в том, что Джудит не могла удержаться от воровства. У нас часто пропадали мелкие вещи - сегодня платок с монограммой, через неделю - карандаш или недоделанная мамина вышивка, через месяц - вилка. Если исчезало что-то по-настоящему ценное, например, моя печать, я начинал громко жаловаться на пропажу кому-нибудь в присутствии Джудит, и вскоре вещь отыскивалась в неожиданном месте. Печать, скажем, обнаружилась на дне супницы, - разразился Роджер хриплым, похожим на кашель смехом. - Думаю, в любом другом доме Джудит пришлось бы нелегко, но мама вовсе ничего не замечала, а я не сердился. Вот другое дело, когда управляющий пытается укрыть часть дохода от мастерской и положить себе в карман, а такое случается чаще, чем мне хотелось бы. Вы не представляете, леди Виржиния, сколько соблазнов для вороватого человека в швейной мастерской!

- Довольно, мы уже поняли, - мягко прервал рассказ Эллис и обернулся ко мне: - Вам, учитывая ваши собственные непростые отношения с прислугой, думаю, не надо лишний раз объяснять, почему мисс Миллз так долго проработала в этом доме. И продолжала б дальше, если бы не трагическая случайность. Вы наверняка уже догадались, какая.

Пальцы у меня сами собою сжались на трости; раненую ладонь прострелило болью. Запах сырой земли из разбитого горшка стал вдруг необычайно резким, а февральские лиловатые сумерки за окном обожгли взгляд холодом. Давний сон - тот, с которого всё это началось - предстал перед внутренним взором, застилая действительность.

...На постели, укрытая одеялом, лежит женщина - тонкая, сухая и белая, как бумажный лист. Она умирает - умирает прямо сейчас...

"Ты за мной? Я не хотела его брать, ей-ей. Случайно вышло. Ох, кабы я могла вернуться и не взять его... Всё я виновата, всё я..."

" Не бойся, Джудит. Я ему расскажу".

Похоже, пришла пора исполнить обещание, данное во сне.

- Полагаю, мисс Миллз была очарована обручальным кольцом и взяла его ненадолго, - заговорила я с усилием, точно слова приходилось проталкивать через толщу воды. Собственно, так и было - образно говоря. Мне приходилось преодолевать саму себя. - И перед тем, как вернуть, показала его не тому человеку. И напоследок примерила его - и не смогла снять. А затем попыталась решить дело мыльной водой, но кто-то не вовремя застал её...

В горле у меня пересохло, и пришлось замолчать.

- Здесь никто не осудит вас за ум, Виржиния, - понимающе заметил Эллис в сторону. И, право, я была ему благодарна - и за заботу, и за глупые теории, потому что - видят Небеса! - теперь страшило меня отнюдь не осуждение, а то, что я должна была сказать.

А промолчать... Промолчать или отговориться глупостями стало невозможно, потому что сон об умирающей служанке всё ещё довлел надо мною, а она сама точно стояла за правым плечом и просила избавить от мучающей её тайны. И теперь, когда я поняла, что произошло, непроизнесённые слова жгли гортань.

- Её заметила мисс Грунинг, - сдалась я в конце концов. И, вспомнив рассказ Лайзо о призраке, продолжила: - Скорее всего, на кухне. Заметила и... и отрубила палец, не знаю, как. Святые Небеса, это чудовищно... Может быть, она предложила помочь с кольцом - и поддалась ярости, может, захотела наказать мисс Миллз. Думаю, лучше спросить у неё. Кольцо мисс Грунинг потом спрятала, а палец... Если всё происходило на кухне, то несложно было забросить злосчастный палец в печь. А пол притереть шалью миссис Шелли - оттуда и пятна крови. Не знаю только, почему мисс Грунинг находилась на кухне...

Находись я в так называемом подобающем обществе, и репутация моя после этих ужасных предположений была бы разрушена до основания. А сейчас пошатнулось разве что хорошее отношение Роджера ко мне - и неудивительно, я бы сама не простила таких отвратительных обвинений против моей прислуги. И только Эллис развеселился - впрочем, ему всегда приходился по вкусу хаос, когда рушились одновременно судьбы малознакомых людей и глупые правила поведения.