Меня зовут Пинк

Я киваю и тихо выхожу, направляясь обратно в VIP-крыло и надеясь, что Тео все еще может быть там.

К моему большому разочарованию, это не так.

Черт возьми!

***

Направляясь в клуб, я прилагаю все усилия, чтобы не заснуть по дороге. После прошлой ночи я почти не сомкнула глаз. Тем не менее, я должна быть здесь на тот случай, если Тео появится. Быстрый взгляд на часы, и я понимаю, что опаздываю.

Дерьмо!

Я ускоряю шаг, торопясь успеть до того, как отсутствие будет занесено в мой послужной список. Почти бегом мчась по коридорам клуба, я здороваюсь с ночным менеджером и иду к шкафчикам, чтобы переодеться. Как только я надеваю свой наряд, то решаю направиться прямо в VIP-зал. Если он в клубе, то, скорее всего, будет там.

Клуб разделен на две части: одна комната для обычных людей, а другая — для тех, кому требуется больше уединения. Между ними обоими есть темный коридор, и туда допускаются только избранные люди — те, у кого есть доступ ко всему клубу. Прежде чем я поменяюсь местами с другой девушкой, работающей на VIP-стороне, я должна быть уверена, что Тео здесь. Одна ночь там, и я поняла, что девушкам должны были сделать предложение. Я не хочу рисковать ранить кого-либо, если я разозлюсь, особенно кого-то важного.

Опоздание также означает, что в это время в коридорах меньше движения. Я останавливаюсь на секунду, чтобы перевести дыхание и собраться с мыслями. Я все еще должна выглядеть на все сто.

Я поправляю платье, стараясь подчеркнуть контур своей груди. Я видела, как Тео смотрел на мое декольте, поэтому сегодня надела дополнительный бюстгальтер с подкладкой. Я пытаюсь поправить одну грудь, как вдруг кто-то тянет меня за руку.

Меня прижимают к стене, и во мне просыпаются боевые инстинкты.

Но нельзя!

Я чувствую горячее дыхание на коже, скользящее по изгибу моей шеи к уху.

— Я искал тебя, моя кукла-Барби. — От его голоса у меня по спине пробегает дрожь, и я инстинктивно понимаю, кто это.

Тео!

— Зачем? — задыхаясь, спрашиваю я. В тот момент, когда я подтверждаю его личность, мое тело делает разворот на сто восемьдесят градусов. Мурашки покрывают кожу, и растущее возбуждение, которое я чувствую, заставляет меня скрестить ноги, чтобы найти хоть какое-то облегчение.

Его рука движется вверх, словно перышко, касаясь моей руки, прежде чем опуститься между грудей. У меня перехватывает дыхание, когда он останавливается, и предвкушение нарастает.

— У нас есть незаконченное дело, — продолжает он, его голос такой учтивый — ощутимый грех. Я больше не доверяю себе, обхватывая руками его бицепсы для поддержки.

О-ла-ла, какие мускулы.

— Какое? — Боже, я, должно быть, выгляжу как идиотка, но это его вина. Как я могу быть последовательной, когда объект моего желания находится в пределах досягаемости — в пределах досягаемости прикосновения?

— Ты так чертовски сильно дразнишь, — хрипит он, приближаясь ближе. — Думаешь, что можешь войти в комнату, отсосать мне, подарив чертовски сильный оргазм, а затем просто исчезнуть?

— Я думала, мужчинам нравится погоня. — Он скользит рукой вниз, мучительно близко к тому месту, которое нуждается в нем больше всего.

— О, так и есть. Прошлой ночью я провел несколько часов, представляя, как буду трахать тебя, когда поймаю. — С моих губ срывается стон, и я чувствую, что становлюсь влажнее с каждой секундой. — Скажи мне, малышка-Барби, — он нависает губами прямо над моим ухом, — как тебе нравится, когда тебя трахают? — Его язык выскальзывает наружу, чтобы лизнуть меня прямо под ухом. Когда я чувствую теплое прикосновение к своей шее, я вздыхаю, закрывая глаза. Все мое тело сжимается, я впиваюсь пальцами в его руки. Его смешок возвращает меня на землю. — Одно прикосновение моих губ, и ты кончила, — говорит он, забавляясь. Я тяжело дышу, пытаясь собраться с мыслями. — Я вижу тебя насквозь, малышка-Барби. Ты хочешь, чтобы тебя грубо трахнули, — покусывает зубами мочку моего уха, — жестко и быстро, оставляя синяки на теле. Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, как маленькую грязную девчонку, которой ты и являешься. — Тео скользит пальцами по моему бедру, прослеживая материал моих трусиков.

— Пожалуйста, — стону я, ошеломленная от ощущений.

— Пожалуйста, что, малышка-Барби?

— Пожалуйста, трахни меня. — Я хочу сказать ему, как сильно хочу его, что могу умереть, если не почувствую его внутри себя прямо сейчас, но слова, кажется, подводят меня.

— Твое желание для меня закон. — Я чувствую его улыбку на своей шее, и в мгновение ока он срывает сетку с моего тела, отодвигая трусики в сторону. Его рука проскальзывает между моих складок, и я чуть не умираю от этого ощущения.

— Такая влажная, — бормочет он, его тон сочится удовлетворением, когда он гладит мой клитор, вводя в меня один палец, — и такая тугая.

— Только для тебя. — Только для тебя. Он первый и единственный мужчина, которому я позволила бы так прикасаться ко мне.

— Правда? — Он убирает палец, и я внезапно остаюсь обделенной. Я хнычу от потери, но смотрю, как он подносит его ко рту, слизывая мои соки.

Черт! Я в беде.

Все происходит так быстро, что я едва успеваю это осознать. Одним махом он прижимает меня еще сильнее к стене; я обвиваю ноги вокруг его талии. Его твердая длина соприкасается с моим центром, и я издаю громкий стон.

Мне это нужно, как следующий вдох, и дрожащими пальцами я пытаюсь расстегнуть его брюки.

— Тебе не кажется, что мы торопимся? — Он дышит мне в лицо. Я могу только кивнуть, и его руки заменяют мои, вынимая член и поглаживая его по влажному входу моей киски.

— Черт! — кричу я, зная, что теперь это всего лишь вопрос нескольких секунд.

Он неловко надевает презерватив, и прежде чем я успеваю опомниться, он прижимается ко мне.

— Такая чертовски тугая, — хрипит он мне на ухо, и я отворачиваю голову в сторону, надеясь, что он не увидит слез в моих глазах.

Все горит!

Дерьмо! Мне следовало ожидать боль, учитывая его размеры.

Он обхватил руками мою задницу, входя в меня на всю длины. Он издает низкий горловой стон, его лоб прижимается к моему. Я сцепляю ноги за его спиной, прижимая его к себе, надеясь, что боль утихнет.

— Ты разрушаешь меня, кукла-Барби, — говорит он, прежде чем его рот находит мой. Мой первый поцелуй, и он не нежный и не робкий. Нет, это полное парирование языков и безумный танец губ. Я наслаждаюсь ощущением того, что он внутри меня, что мы наконец-то стали единым целым.

Потому что он мой. Он просто еще не знает об этом.

Он отстраняется, выходя почти полностью, прежде чем снова войти. Его язык повторяет движения его члена, и меня больше не волнует боль или что-то еще. Здесь только мы — я и он.

Его пальцы впиваются в мою задницу, его движения набирают обороты. Он толкается в меня как сумасшедший, кончик его члена проникает глубоко внутрь и заставляет меня задыхаться.

— Черт возьми, — его ворчание становится более хриплым, он поднимает руку к моей шее, болезненно обхватывая ее и поворачивая мою голову так, чтобы я смотрела прямо ему в глаза. — Ты ведьма, Пинк. Ты околдовала меня, — бормочет он, прежде чем поцеловать меня сильнее. Он медленно спускается губами по моей шее, пока не достигает моих сисек. Потянув платье вниз, берет один сосок в рот, посасывая.

Боже!

Его зубы царапают мою грудь, когда он облизывает и ласкает меня. Как только он переходит к другой груди, я зарываюсь руками в его волосы, подталкивая его, притягивая ближе.

Тео набирает скорость, его член входит и выходит из меня, прежде чем он внезапно останавливается, все его тело напрягается от напряжения.

— Ведьма, — снова шепчет он, кончая. Я обнимаю его, держась за него, пока он кончает.

Тяжело дыша, он поднимает голову с изгиба моей шеи, его лоб покрыт испариной.

— Черт! — ругается он. — Ты не кончила? — Мое первое намерение — солгать и сказать, что я кончила, поэтому открываю рот, чтобы сказать это, но слова застревают в горле, когда его пальцы ловко работают с моим клитором. Он все еще внутри меня, и эта полнота в сочетании с покалыванием, исходящим от клитора, заставляет меня кончить в мгновение ока.

— Хорошая, — хвалит он, — хорошая девочка.

Я растягиваю губы в улыбке, когда он помогает мне спуститься, полностью отстраняясь от меня. Однако один взгляд вниз заставляет меня запаниковать, поскольку я замечаю немного крови у основания презерватива.

Я тут же встаю на колени, быстро снимаю резинку и беру его длину в рот.

— Вот так, — его рука скользит по моим волосам, убирая их в сторону. — Хорошенько почисти мой член, моя маленькая грязная девочка.

И я делаю это. Потому что именно ей я хотела быть.

Его грязной маленькой девочкой.

Глава третья

Тео

— На ее теле повсюду были синяки, и судебный патологоанатом предположил, что она, скорее всего, была избита до смерти.

Я киваю, рассеянно играя пальцами с карандашом. Этот разбор полетов занимает больше времени, чем я ожидал, учитывая, что я знаю всю представленную информацию.

Мэр лично послал меня курировать это дело в полиции Нью-Йорка, поскольку убийство было совершено высокопоставленным лицом. Даже зная, что поставлено на карту, мой разум просто не может сосредоточиться на том, что говорят.

Все, о чем я могу думать, — это о Пинк.

То, как она пришла за мной. Звуки, которые она издавала, когда я трахал ее маленькую тугую киску. Я почти стону вслух при воспоминании о том, как она сжималась вокруг моего члена, ее пальцы теребили мои волосы, когда я сосал сосок во рту. И я точно знаю, что вернусь за добавкой.

Я немного сдвигаюсь, чувствуя, как кровь приливает к нижней части живота, чем больше я представляю ее.

Я забыл, каково это — быть с женщиной. Черт, я даже не помню, когда в последний раз был с женщиной. Несколько лет назад? Больше? После пары неудачных попыток в подростковом возрасте я больше не беспокоился. Даже те времена были больше похожи на обряд посвящения, поскольку весь опыт был чисто деловым.

Но с Пинк… Никто никогда не привлекал моего внимания так, как Пинк. Да, это тоже может быть мимолетный опыт, но притяжение между нами ощутимо, оно пульсирует в воздухе. Просто находиться с ней в одной комнате заставляет мои чувства покалывать от осознания. Она излучает такую неприкрытую сексуальность, что мне хочется поглотить ее целиком. И я так и делаю...

— Мистер Хастингс находится здесь в качестве представителя мэрии. — Слова ведущего выводят меня из мыслей, и я быстро закрываю глаза, делая глубокий вдох. — Почему бы вам не представиться, мистер Хастингс?

Я встаю, изображая свое лучшее профессиональное выражение лица.

— Спасибо, — говорю я, прежде чем продолжить. — Я — Теодор Гастингс. Окончил университет Квантико несколько лет назад, но уже год не работаю в полевых условиях. — Я предоставляю некоторую справочную информацию о своих полномочиях, прежде чем перейти к рассмотрению важности текущего дела.

— Ромина Ластра, урожденная Агости, не просто жертва убийства. Неофициально ее отец, Рокко Агости, является членом итальянской мафии. Наши источники выявили несколько незаконных предприятий, связанных с именем Агости. Ее мужа тоже считают мафиози, но у нас было не так много сообщений, связывающих Валентино Ластра с какой-либо незаконной деятельностью. — Я делаю глубокий вдох. — Конечно, все это неофициально, но мы здесь говорим о разногласиях между фракциями. И поскольку прямо сейчас наиболее вероятным виновником является ее муж… — Я останавливаюсь, позволяя собравшимся обдумать мои слова, и они, кажется, улавливают их смысл.