Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда

Глава 22

Покинуть сразу зимний сад я не решилась. Посидев какое-то время, занятая исключительно разглядыванием ненавистных фиалок, постаралась избавиться от ноющего чувства где-то в районе сердца. Не то чтобы для меня корыстность короля и уж тем более бастарда стали каким-то неимоверным откровением, но все же неприятно, когда тебе это разжевывают, как маленькой, с жалостью в глазах. Я вообще терпеть не могу, когда меня жалеют. Может, потому, что любая жалость в этом мире, обращенная на меня, никогда не была искренней.

Еще я злилась. Злилась на себя, на то, что, вопреки всем своим же запретам и правилам, позволила чувствам выкарабкаться наружу. Пробить толстую корку льда, давно покрывшего мое сердце. И теперь еще возмущена, что слабый росток в этом мире не встретило ничего, кроме холода, диких неистовых ветров и вечного снега.

А ведь всегда знала, что в отношениях между мужчиной и женщиной главное — холодный расчет. Ладно, непоправимого не случилось, потому нос повыше, взгляд похолоднее. И указать Стейну на тот самый пункт в контракте… Разум ехидно напомнил мне, словно только этого и ждал: «Если я захочу поцеловать женщину, то все, что сможет меня остановить – ее несогласие». Сердце болезненно сжалось, но в этот раз я волевым усилием шикнула на этот путающий мне все карты орган. Нечего!

Переведя дыхание, надела маску всегда уверенной в свой силе и неотразимости леди. А как иначе себя может чувствовать девица, отхватившая самого второго наследника престола? Почти богиней, никак иначе!

– Вас ожидает карета его высочества. Велел отправляться в его поместье и дожидаться его указаний, – держа в руках плащ и перчатки, уведомил меня поджидающий под дверью слуга.

Поджидал, вероятно, не первый час, потому как посмотрел с какой-то смесью укора и облегчения. На этот взгляд я отреагировала открытой улыбкой, позволила помочь надеть плащ и одним резким движением поправила волосы. Именно в этот момент из декольте выскользнул подаренный Стейном простенький на вид, но отнюдь не простой медальон.

Освальд совершенно невоспитанно уставился на украшение и замер. Интересно, что он такого увидел?

Я задумалась… и поняла один факт: медальон я все время прятала под одеждой, инстинктивно не выставляя его на всеобщее обозрение. И, судя по выражению лица слуги, поступала правильно.

Мне захотелось спросить, что уважаемый господин так внимательно рассматривает в районе, куда смотреть просто неприлично, но решила не портить отношения с прислугой. С прислугой в принципе никому не стоит портить отношения.

– Я готова, – вздернув бровь с явным нажимом произнесла я, натягивая перчатки.

– Конечно, – кивнул слуга, взяв себя в руки, но все еще одаривая меня недоверчивыми взглядами. – Прошу за мной, леди Дерсон.

И я шла, почти не замечая вычурной обстановки главного королевского крыла, на ходу кивая придворным. Взгляд невольно выхватил знакомый силуэт, и, лишь оставив его далеко позади, я поняла, что напомнил он братца Иррой… жаль, что не сестру.

Но развить мысль не получилось. Экипаж ждал меня у одного из многочисленных непарадных входов.

Мороз крепчал. Кучер откровенно ненавидел меня за задержку, что-то ворча. Отчего с губ срывались мелкие облачка пара.

– Удачи вам, леди Дерсон, – чуть поклонившись и мазнув еще раз по медальону взглядом, пожелал Освальд.

После взглянул на кучера, кивнул, вероятно, поздоровавшись, и испарился, не дожидаясь хоть какого-то ответа. Внутренний голос вмиг съехидничал: «Докладывать помчался!»

Ну и ладно. Я поспешила забраться в карету самостоятельно, захлопнула дверцу и, стукнув в стенку кучеру, откинулась на мягкое удобное сидение.

Экипаж тронулся. Мир, одетый в белое, замелькал в окошке. И я, чуть убаюканная мерным раскачиванием, не то задремала, не то очень глубоко задумалась.

И с одной стороны, мне требовалось побыть наедине с собой, но в то же время душу сковало холодом тревоги. А что если снова случилось что-то с артефактом? Не просто так же Стейн даже указания передал через слугу.

Память живо воскресила недавние события, бледное лицо Бенджамина, слова короля, и спать перехотелось окончательно. Что бы там ни надумал мой заказчик – цель была благородная. Это однозначно. Спасение мира и пожертвование собственной жизнью всегда выглядит героически и благородно.

И как бы я ни пыталась убеждать себя в собственной корыстности – хотелось помочь. Чем смогу. Ведь если древний артефакт указал на меня на том приеме, то значит, это точно в моих силах. Осталось выяснить, что именно нужно делать!

И как вообще возможно, что артефакт, который находится черт-те где, и, подозреваю, все возможные ходы к нему охраняются куда лучше, чем даже королевская семья, вдруг повредили? Как?

Ответ напрашивался закономерный, хотя верить в это не хотелось: тот, кто повредил артефакт, знал о его местонахождении и мог беспрепятственно пробраться к нему. А значит, был своим. Или настолько близким, что ему доверяли достаточно, чтобы вверить тайну артефакта. Или же настолько незаметным, что даже не озаботились скрывать от него важную информацию… И что если этот злоумышленник до сих пор находится в стенах дворца?

Вывод напрашивался пренеприятнейший – где-то в стенах дворца находился какой-то самоубийца, решивший, что миру лучше погибнуть, нежели оставаться под условно тиранией дома Кептингов. Мрак какой-то…

Но следующая мысль пронзила вспышкой молнии. У меня одновременно похолодели пальцы и бросило в жар. А почему я, собственно, решила, что люди, желающие разрушить защищающий королевство артефакт, – самоубийцы?

Методично годами добиваться цели, чтобы после просто погибнуть? Дурь какая-то! Другое дело, если ты знаешь, как сохранить свою жизнь в грядущей бойне!

Я замерла, боясь даже вдохнуть. Конечно, нужно обязательно понимать, как уберечься от тьмы, которая обрушится на мир. И главное, как потом все вернуть обратно.

Десять гоблинов мне в печенку! Вот почему они за мной следят, а не пытаются избавиться. Они ищут осколок, как и Стейн. Только королевская семья не желает допустить кровавый пир, а те, кого его величество назвал фанатиками, желают восстановить Сердце и завладеть королевством уже после всего. Когда в королевстве будет править хаос.

От этой догадки мне и вовсе стало плохо. Голова пошла кругом. Очень хотелось ошибаться, но что-то подсказывало – я права.

Жутко захотелось поделиться догадками с его незаконнорожденным высочеством. Я нетерпеливо выглянула в окно, чтобы оценить, сколько еще ехать до особняка, и прикидывая, есть ли там возможность связаться с ним. И застыла, едва дыша.

Открывшийся пейзаж мог быть где угодно, но не в столице. И осознание было ужасным – меня выкрали прямо из королевского дворца.

Пальцы похолодели от подступающего ужаса. Что-то подсказывало, что к моей внеплановой прогулке его высочество не имел никакого отношения. А больше как-то ни с кем встречаться не хотелось. Не в настроении я была. Вот такая девичья причуда.

Бросилась к дверце кареты, подергала за ручку, попытавшись открыть. Безрезультатно, что, в общем-то, закономерно. Не удивило и ощутимо шарахнувшее по пальцам заклинание. Не сильно, но так, чтобы усвоила – сидеть и не рыпаться. Да только дело в том, что я не собиралась ждать, когда за меня решат мою же судьбу.

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, я сжала руки в кулаки, беря под железный контроль эмоции. Это удалось не сразу, но все же удалось. Фантазия просто рисовала такие варианты развития событий, что лучше было взять себя в руки и действовать, а не раскисать.

Первым делом вспомнив о медальоне Стейна, сжала его в ладони, подумала о моем – в перспективе – спасителе.

Карета отреагировала на мое действие голубыми вспышками по темной обивке. Несложно было догадаться, что так она поглощала любые попытки отслеживания. Как и мои магические крики о помощи. Не хотелось бы быть категоричной, но интуиция подсказывала: это гоблиново средство передвижения блокировало любую магию.

Л-ладно! Попробуем иначе. Попыталась воскресить в памяти то жгучее желание догнать Стейна, когда он бросился вслед за человеком в черном. Именно оно открыло для меня путь по Гранями. Постаралась захотеть сбежать точно так же. Это было нетрудно, учитывая ситуацию. Для пущего эффекта даже самого бастарда представила. Многоликий в семи ипостасях! Хоть бы выйти на Грани, а там уже как-то да будет.

Но снова потерпела неудачу.

Перевела дыхание, отметив, что столица уже осталась позади. Странно, мне-то показалось, что путь занял не больше четверти часа, но судя по тому, на сколько нам удалось отъехать от Коира, поездка длилась куда дольше. Вероятно, какое-то портальное заклинание, а может, даже телепорт. Тут мне вспомнилось то чувство сонливости или глубокой задумчивости, что накрыло меня, едва села в карету, и поняла – меня дезориентировали. Скорее всего, попытались усыпить, но почему-то заклинание не подействовало в полной мере.

– Пр-роклятье, – процедила сквозь зубы, ощущая, как накрывает пока еще не выпущенная из-под контроля паника.

Сбросила плащ и стянула перчатки, откинув их на сидение рядом. На следующем выдохе активировала магические каналы. Они зазвенели от призванной магии и – видимо, с перепугу – проявились под самой кожей насыщенным светло-сиреневым свечением. Чем-то напоминая молнии. Кожа от этого начала зудеть, а после и жечь. Проверять, что будет дальше, я не решилась и шарахнула по двери заклинанием вскрытия любых замков. Вероятно, отчаяние сыграло свою роль, и в заклятие я влила столько сил, что голова пошла кругом, а жжение усилилось, завоняло паленой кожей. И приличной двери полагалось бы тут же слететь с петель или и вовсе разлететься в щепки. Но нет. Я снова подергала ручку – намертво закрыто.

Тем временем карета въехала в лес. Дорога после снегопадов оказалась не лучшей, потому скорость значительно уменьшилась. Но мне все равно это радости не добавило. Судя по сугробам – даже если выберусь, бежать будет сложно. Очень сложно.

К моему огромному разочарованию, непонятно откуда взялась еще и пара всадников, следовавших за каретой, словно конвой. Кучер выкрикнул что-то зло и остервенело даже. Карета ускорилась, а я взглянула на дверцу с такой ненавистью, что ей подобало исчезнуть исключительно от одного этого взгляда.

Кожу жгло. Я даже прикасаться к ней боялась. Все же мне не случалось ранее напитывать каналы таким количеством магии, и я теперь не была уверена, что мне это сойдет с рук. Но о последствиях я подумаю, если эта экскурсия по заповедному королевскому лесу для меня закончится не очень плачевно.

В голове, как назло, не рождалось ни единого приличного плана побега. Кроме как попытаться атаковать, когда прибудем. Так хоть покорной жертвенной овцой не буду, умру с достоинством.

Я снова пропустила сквозь себя магию, позволив каналам напитаться энергией. И едва не взвыла от боли, когда сила хлынула по телу. На глаза навернулись слезы. И я поняла, что следующее заклинание будет самоубийственным. В лучшем случае безвозвратно сожжет каналы. О таком нам рассказывали, напоминая каждый раз четко взвешивать и призванную энергию, и силу заклинаний.