Проект «Ода»

V

Наш самолёт стал заходить на посадку тёмным вечером. Мы слушали музыку, молча глядя в иллюминатор. Ханебо любил всё, где звучит оркестр. Я слушала синтвейв – он очень подходил картине внизу: россыпь радужных огней на высотках и стадионах, сияющие змеи дорог и крупные хлопья чистого снега. Сколько лет я не видела снега…

В аэропорту нас ждал сюрприз. Видите ли, когда на одни и те же территории притязают несколько могучих организаций, своё влияние приходится распространять деньгами и убеждением. Иногда – и угрозами. Наша компания имела немалое влияние в Самаре. «Пришествие» – тоже.

Короче, нас встретил вооружённый до зубов наряд полиции.

Не нашей полиции.

Из самолёта на полном ходу выезжает броневик и встаёт между нами. Раздаются грохот и свист пуль. Мы с Ханебо надеваем перчатки и начинаем играть пальцами – из броневика выбегают наши металлические стражи, за ними – ещё двадцать роботов, и вся эта тяжёлая орава несётся сломя голову на ужаснувшихся полицейских.

Роботы точными ударами выбивают автоматы из их рук, вырубают бойцов, морща шлемы и бронежилеты. Другая группа окружает машины, сминает им двери и капоты. Полицейские бегут с криками, роняя оружие, а над их головами мерцает огонь пуль. Пули не коснулись никого. В броневике есть непробиваемое тонированное стекло, через которое за боем смотрят инженеры. Они не дают своим роботам попасть в людей.

Из семи машин осталось две. Полицейские запрыгивают в них и удирают на полной скорости. Их товарищи лежат у наших ног.

Мы с Ханебо вздохнули и переглянулись, подумав об одном и том же: о нашем появлении знают и наверняка за нами будут следить от самого аэропорта. А мы о противнике не знаем пока ничего. Нужно разделиться и залечь на дно хотя бы на сутки.

– Где Тиэль? – спрашиваю я у хакеров в броневике.

– Где-то на окраине, – отвечает один. – Сейчас пробьём место…

– Не торопитесь. Проанализируйте локацию. Дайте отчёт об их обороне, найдите брешь. И оставайтесь на связи.

Инженеры недоумённо глядят на нас.

– Мы разделимся на мелкие группы, – поясняет Ханебо. – В каждой группе должно быть минимум два хоста. Выходим из аэропорта, берём машины и разъезжаемся по городу.

– Угоняем машины? – звучит вопрос.

– Экспроприируем!

В семнадцать-ноль-ноль наша машина плыла по Московскому шоссе. Дворники качались неспешно и ритмично, сгоняя снег. В городе с последнего раза прибавилось высоток. Здания пестрили огнями, дорогу заливал свет фар. Я смотрела на тротуар, пытаясь разглядеть прохожих, но они мелькали слишком быстро. Поэтому я смотрела в зеркало. И я приметила одну чёрную чужую машину, которая в отдалении следовала за нами от самого аэропорта.

– Дорогой?..

– Ага, – кивает Ханебо.

– Петляем? Отправляем стражей? – спрашиваю я, глядя на задние сидения. Там недвижимо лежат наши роботы, белый и чёрный.

– Как-то банально…

Я вскинула брови от удивления и поглядела на него в упор.

А он лишь таинственно улыбнулся.

Мы свернули с шоссе и, проехав ещё километр, припарковались у торгового центра «Заря». Раньше его не было. Высокая круглая башня возвышалась среди высоток, окружённая складскими помещениями и забитой парковкой. Мы направились внутрь, мельком взглянув на наших преследователей. Они припарковались неподалёку и отправились за нами. Обычные люди в обычных цветастых куртках. Вот только собралось их уже на два добрых десятка.

Нам на четвёртый этаж. Вместо лифта Ханебо подошёл к эскалатору и галантным жестом пропустил меня вперёд – он знает, что мне больше нравятся эскалаторы. Я улыбалась, а он ещё счастливее улыбался в ответ. Несмотря на преследование, мы были спокойны и расслаблены. Всё под контролем.

Мне нравится, как одеты местные люди. Под куртками, пуховиками и пальто – удобные футболки и рубашки, джинсы, сапоги и ботинки. Просто, открыто и со вкусом. Видимо, мода на вычурность и открытые щиколотки здесь прошла. Девчонок можно было отличить по причёскам, макияжу и откровенным блузкам. Я никогда не любила ни макияж, ни платки на голову. Платки на женщинах исчезли, а вот макияжа стало только больше.

Практически у каждого я вижу умные часы и летающего дрона – самых популярных сегодня интеллектуальных помощников. Часы при помощи голоса предлагают решения самых надоедливых бытовых задач: что приготовить на ужин, купить в магазине, когда идти в спортзал, как платить налоги, как получить справку, куда обратиться за ремонтом машины, где продаётся одежда нужного бренда и в какой точке дешевле… А дрон – это своего рода летающий «третий глаз», способный снимать фото и видео, распознавать объекты, а также самостоятельно заниматься доставкой всякой ерунды. Всё это – по большей части наши изобретения, то есть нашей корпорации. Они изменили людей. Научили их сосредотачивать внимание и не тратить свои силы на посторонние незначительные вещи. Хорошо ли это – покажет лишь время.

Краем глаза я заметила в отдалении две наши группки – по два инженера и два хакера в каждой. Они тоже были без роботов. Как и мы, они знали, что делают. Я мельком глянула в телефон. На экране – изображение с камер в глазах стражей. «Наша» машина никому не приглянулась.

Ханебо взял меня за руку и повёл в местный ресторан. Здесь очень ярко от света десятков люстр, за столами сидят джентльмены и дамы в дорогих костюмах, официанты ходят в безупречных фраках. Простаки вроде нас обычно садятся в углах. Мы же, напротив, сели ближе к выходу, прямо у стеклянной перегородки, за которой открывался весь четвёртый этаж.

– Что будете заказывать? – спрашивает официант с ноткой брезгливости. – Кофе и круассан? Чай с мелиссой и пирожок с картошкой?

– Два супа из лобстера, креветки в томатном соусе и две пасты карбонара, – говорит Ханебо, достаёт из кармана купюру, утирает ею лоб и сминает. Якобы случайно. – А ещё зелёный чай на двоих и какое-нибудь мороженое.

Официант кланяется и уходит с приподнятыми бровями.

– Делай как я, – говорит Ханебо, быстро надевает две перчатки на правую руку, и я повторяю за ним. Его пальцы двигаются легко и играючи, а я стараюсь скопировать все его движения.

Играет лёгкая музыка. Джаз. Лиричные песни.

Через десять минут официант принёс наш заказ. Ханебо взялся за приборы, особым образом держа пальцами нож. Я делала всё так же.

– Мадмуазель, не изволите рассказать о себе? – улыбается Ханебо.

Меня распирает смех, но я держусь.

– Прошу меня простить, но я слишком таинственна, чтобы рассказывать о себе каждому знакомому.

Ханебо поперхнулся смешком.

– Как же мне тогда покорить ваше сердце?

– Расскажите о себе.

Ханебо протягивает мне руку, играя пальцами. Я кладу свою ладонь на его.

– Прошу меня простить, но я слишком горделив.

Он легко касается пальцами моей ладони, и я делаю то же самое. Он выворачивает свою кисть, и я повторяю. Мы прикасаемся палец к пальцу. Зал заливает скрипка. За стеклом падают наши преследователи. Стражи душат их до потери сознания. А на том конце этажа ещё трое бегут в ужасе от роботов наших инженеров.

– Вы не смеете открывать мне своё сердце, – говорит Ханебо. – Но вы слишком прекрасны, чтобы я вас мог забыть.

– Я не смею изливать вам свои чувства, – отвечаю я. – Но вы слишком умны, чтобы я вас могла отпустить.

– Вы подобны паучихе, расплетающей клейкие сети.

– А вы подобны лиане – оплетаете всё, до чего можете дотянуться.

Ханебо играет своими пальцами между моими. И я повторяю за ним.

Роботы выворачивают врагам руки, осколки зубов летят во все стороны.

На этаже люди разбегаются с криками, но в ресторане это не слышат. Слишком громкая музыка. И люди слишком увлечены друг другом.

– Позвольте пригласить вас на танец, – улыбается Ханебо и протягивает вторую руку.

– С удовольствием, – смеюсь я.

Держась левыми руками и играя правыми, мы выходим в центр зала, где уже танцуют десятки весёлых людей. Музыка заводная и дерзкая – скрипки, трубы, хлопки. Испанские мотивы.

Мы танцуем танго. Ханебо держит меня, владеет мной. Я кружусь и делаю резкие па. Его лицо страстно и напряжено. Я вырываюсь и отбегаю, кружась и наслаждаясь свободой. Он догоняет и хватает мою руку, прижимает к себе. Мы держимся, как в медленном танце, и вытанцовываем. Его правая рука играет на моей талии. Моя правая рука играет его ладонью. Роботы отбивают удары ножей и мачете. Мы танцуем, кружимся и ходим. Роботы разбрасывают врагов стальными кулаками.

Ханебо, улыбаясь, отходит и берёт мою ладонь. Его пальцы двигают мои, а мы кружимся и кружимся. Наши стражи хватаются за руки и начинают кружить среди преследователей, огревая их локтями и танцуя вместе с нами танго.

Последние аккорды – Ханебо закручивает, ловит падающую меня и целует.

Финал.

Люди аплодируют и расходятся к столам, – а я горю. Я не знаю, что сказать, что сделать. Я смотрю на чёрную водолазку Ханебо, но хочу взглянуть ему в глаза. Не могу, не могу! Хочу улыбнуться – не могу, не могу! Меня обжигает страстью – и пожирает какое-то тёмное, холодное чувство, которое я не могу определить. И оно становится тем сильнее, чем ближе мой взгляд к лицу Ханебо.

Я нахмурилась и сдержанно направилась к столу. Мне стало легче – и одновременно тяжелее. Как он отреагировал? Что он чувствует от таких выходок? Мне стыдно, но я успокаиваю себя: он не чувствует ни-че-го! Он видит меня насквозь! Понимает все мои чувства! Если бы они волновали его, он давно бы поговорил со мной. Но он всегда хладнокровно молчит.

Меняется в лице. Не меняется в душе.

На входе раздаётся крик. Какая-то парочка заметила, что весь этаж завален телами. Бессознательными, в синяках, но живыми. Роботов уже давно не было.

– Нужно уходить, – шепчет Ханебо мне на ухо. – Есть куда?

– Да, – шепчу в ответ, – Ермилов давал координаты.

– Тогда едем.

Мы влились в поток паникующей толпы, и он быстро вынес нас на улицу. Там мы сели в автомобиль, где уже спрятались наши стражи, и покатили в Самарский район.

Гостиница «Крылатый гном». Это про одного из наших директоров. Выдумщика уволили, но название так быстро ушло в народ, что пришлось оставить. Мы с Ханебо вошли внутрь, ведя стражей за собой. Девушка за стойкой живо всё поняла, и уже через пять минут мы дружно плюхнулись на кровать. Роботы остались у двери.

От хвоста мы избавились в торговом центре, а гостиница принадлежала корпорации, поэтому эта ночь должна была пройти без происшествий.

Я отправила Ханебо принять душ, а сама стала разгружать наши сумки. Отличная идея – предусмотреть в роботах грузовой отсек, пусть это и снижает на пару процентов их максимальную скорость. Зато носить на себе нужно только миниатюрный спецрюкзак.

Мой муж вернулся, закрывшись халатом. Я зашла в жаркую ванную и медленно сбросила с себя одежду, наслаждаясь тем, как горячий пар обволакивает каждый изгиб моего тела. В такие моменты и понимаешь, как сильно устала за день. Минут пятнадцать я просто стояла под горячей водой, обняв руками лейку – это меня расслабляет. И усмиряет мои мысли. Затем помыла голову. А после душа вдруг поняла, что не хочу закрываться, и вышла нагишом.