Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда

Глава 26

Ночь выдалась действительно та еще. Я точно ее не забуду, но вряд ли решусь о ней хоть кому-то рассказать.

Со мной происходило что-то странное. Мне хотелось то петь и танцевать, то лежать на кровати, раскинув руки и глядя на балдахин. Но стоило Стейну попасть в поле моего зрения, как меня охватывало непреодолимое желание поцеловать его, обнять, прикоснуться…

Бенджамин стойко терпел, жестко ограничивая все мои домогательства, несмотря на несвойственную мне настойчивость. Несколько раз ретировался в ванную, и в комнату доносился лишь шум воды. И так до поздней ночи, пока меня не сморил сон.

Просыпаться теперь не хотелось. Точнее – было ужасно стыдно смотреть Стейну в глаза, и я отчаянно притворялась спящей. Может, он опять сбежит куда-то по делам государственным, а я тем временем немного приду в себя, соберусь с мыслями.

– Миссис Колер, я ясно сказал, что настойку следует принимать не вместе, а раздельно, в три приема после еды, – послышался приглушенный голос за дверью.

– Я прошу прощения, мистер Стейн, – пролепетала экономка. – Мне показалось, что мисс Дерсон осведомлена о дозировках и приеме лекарств. К тому же у нее была гостья… непозволительно отступать от приличий в присутствии посторонних. И ничего страшного ведь не случилось…

Шумный вздох Стейна я услышала даже из-за закрытой двери.

М-да… Почему меня терзают сомнения по поводу непреднамеренной передозировки? То есть Криса полотенцем по дому гонять – позволительно, а мне сказать, что пузырьки нужно разделить на три приема – ах какой кошмар и нарушение все правил поведения.

– Почему меня ваши речи не убедили? – словно озвучил мои мысли Стейн, и я будто вживую увидела скептическую усмешку на его лице.

Секундная пауза. А после…

– Да! Я это сделала специально и не испытываю ни капли угрызений совести. Вы с мисс Дерсон такими темпами до старости до главного не дойдете. А я обещала вашей матушке заботиться о вас, мистер Стейн. И о том, чтобы род Кенеранг-Сане получил продолжение. А вы все хороводы водите. Не женитесь, так хоть ребенка сделайте.

– Миссис Колер! – прорычал Бенджамин.

А я протяжно застонала и накрыла голову подушкой.

Забытые боги. Не хочу этого слышать вообще.

Но насладиться тишиной не получилось. Подушку у меня забрали, одеяло, которое я пыталась натянуть на голову, тоже. И я просто малодушно зажмурилась.

– То есть целоваться мы не будем, – принялся издеваться Бенджи.

– Не понимаю, о чем ты, – покраснев до корней волос, произнесла я, открыв один глаз.

– Ты вчера жаждала моего внимания, – пояснил Бенджамин, силой пытаясь поднять меня с кровати.

Получилось. При этом я только теперь уловила запах омлета с беконом и зеленью. А еще черного кофе. И поняла, что все же проголодалась.

– Ничего не помню, – все еще пыталась я держать лицо, но что скрывать: стыд жег так, что удержать ничего не получалось.

– Пусть будет так, – он поцеловал меня в щеку. – Давай завтракать?

Прекрасная идея. И все время было уделено именно завтраку. Несмотря на коварность миссис Колер, следовало признать – готовила она изумительно. И не составляло труда полностью все внимание уделить еде.

Стейн все это время молчал и делал вид, что резко обзавелся провалами в памяти. То есть напрочь забыл о том, что было ночью.

И теперь уже о случившемся вспомнила я.

– Ты мог воспользоваться ситуацией, – постаравшись придать голосу бесстрастности, заговорила я. Но внутри что-то болезненно сжалось, запротестовало от одного предположения. – И… я сама была бы виновата… в случае чего… – ну, и миссис Колер, интриганка такая.

Бенджамин посмотрел на меня прямо, серьезно, внимательно и без тени улыбки.

– В некоторых случаях лучше отказать себе в удовольствии, чтобы после обрести… счастье, – произнес он так, что я не нашлась что сказать.

Сердце радовалось, едва не выпрыгивая из груди. А разум… «Говорить можно что угодно», – ехидно напоминал он мне. И где он вчера был, такой трезвый?

Пауза чуть затянулась, и Стейн вздохнув заговорил:

– Я расскажу тебе одну сказку, Линда, – взяв чашку с кофе и бросив взгляд куда-то в окно, заговорил он. И я окончательно перехотела есть. – Жила-была одна девушка. Она была из богатой семьи, пользовалась уважением, и даже принцесса прислушивалась к ней. Боги дали ей силу, магию, красоту, упорство и огромное доброе сердце. Принцесса лично ее выделяла среди других, приблизила и воспринимала скорее как подругу, нежели как прислугу. И вскоре они стали как сестры. Неудивительно, что когда ненаследной третьей дочери короля пришло время отправляться в другую страну, чтобы стать женой незнакомого ей человека, правителя соседнего государства, подруга согласилась сопровождать ее, – Стейн замолчал, словно подбирая слова. А у меня похолодело что-то внутри, задрожало, словно под порывом ледяного ветра. Почему-то казалось, что рассказывает Бенджамин сейчас не о какой-то неизвестной девушке. Но спросить не решилась. – В день, когда девушка прибыла во дворец, где должна была жить, служа своей королеве, все изменилось. Она впервые встретила мужчину, от одного взгляда которого ее сердце билось быстрее. И обрывалось, потому что именно его женой должна была стать принцесса.

Мне стало так грустно. Потому что я уже знала, что именно случится после.

– Девушка сделала все, чтобы королева не заметила, как много значит для нее чужой супруг. Радовалась счастью королевы, ее беременности, первенцу… – Стейн шумно перевёл дыхание, и продолжил: – И ни разу не обмолвилась о том, что король настойчиво добивается ее внимания. Она отказывала. Отказывала самому королю, а тот с ума сходил от желания. Отказывала себе, ставя честь выше своих желаний и чувств. Но вот однажды случилось страшное: на королеву совершили покушение. И если бы не верная подруга – обязательно убили бы. А так… досталось только нашей девушке. Король выгнал всех лекарей из ее покоев и выхаживал ее сам, просиживая у кровати сутки напролет и отпаивая ее настойкой, которая не только восстанавливает силы, но и…

Губы Стейна тронула улыбка, грустная и горькая какая-то.

– Поднявшись с постели, девушка, несмотря на все привилегии, которые ей сулили, покинула дворец и отправилась на родину. И казалось, все забыли о ней. Кроме короля, обезумевшего от тяжести потери. Он возненавидел свою супругу, едва мог взглянуть на долгожданного наследника. И кто знает, как бы все закончилось, если бы не нападение на артефакт, охранявший королевства от вторжения самой Тьмы. На зов о помощи слетелись маги из других королевств. И среди них была – она. Его возлюбленная, так и не принявшая его чувства. Он был счастлив снова встретить ту, которой бредил несколько последних лет, но встретившись с ней, увидел в ее глазах лишь презрение и боль. Она отдала жизнь, чтобы сохранить артефакт, и единственное, о чем попросила – позаботиться о ее сыне. Об их сыне.

Я молчала. Но почему-то мне так больно стало за ту девушку… так горько… и я сама не заметила, как мир поплыл, затуманился, а по щеке поползла горячая капля.

– Ее просьбе была причина. В родном королевстве не жаловали добрачных связей, а от внебрачных детей избавлялись. И только стальной характер девушки и железная воля ее отца помогли сохранить ребенку жизнь. Но едва ее не стало – мальчику тоже больше не было места в родном доме. Нянюшка, воспитывавшая еще мать девушки, привезла мальчика четырех лет отроду в столицу соседнего королевства, представила королю… – Стейн снова замолчал. И выпалил на одном дыхании: – И чужой по сути человек сказал мальчугану о том, что его матери больше нет, а его настоящий отец – целый король. Его величество объявил ребенка своим сыном с правом наследования. Но… не опорочил имя матери. Как она того и хотела бы. Он сходил с ума от горя. Пытался забыть. Но… ни одна женщина так и не затмила ту единственную. Он часами сидел в пустой пещере, смотрел на артефакт, забравший любимую, и напивался. И не мог ее вернуть.

Не нужно было большого ума, чтобы понять – это была история Стейна. Его матери, отца. Его боль… И у меня самой сейчас разрывалось сердце.

Бенджамин снова взглянул на меня, коснулся щеки ладонью и стер слезу большим пальцем. Я смотрела в его глаза и видела там боль, решимость и… что-то еще. Отчего чувствовала себя самой важной в целом мире. Для него важной.

– Самая большая ошибка, которую совершил король – не смог устоять, когда это было необходимо. Он сломал ее, заставив чувствовать себя виноватой. И сам себя не смог за это простить, – губы Стейна тронул лишь намек на усмешку. – Это плохая и грустная сказка, Линда. Но я точно знаю, что урок в ней – важен. Для меня важен. Я не прощу себя, если сломаю любимую женщину. И лучше не получу ее никогда, чем увижу в ее глазах сожаление, боль и презрение. И… мой ребенок никогда не будет результатом ошибки. Мгновений слабости.

Я ничего не могла произнести. В горле стоял ком, и я боялась, что просто разрыдаюсь. И все, на что меня хватило, просто податься к нему и крепко обнять, разделяя его боль, тоску, потерю.

Не знаю, сколько бы мы так еще сидели, молча оплакивая судьбу, если бы в дверь не постучалась миссис Колер и не сообщила, даже не пытаясь войти:

– К мисс Дерсон посетители. Прибыла мисс Сток.

И я, собравшись с силами, поднялась на ноги. Следовало принять ванну, собраться, и… я порывисто приблизилась к Стейну, буквально свалившись ему на руки, и поцеловала его. Нежно, но вкладывая в этот поцелуй все то, чего не смогла сказать.

Через полчаса я сидела в своей комнате, забравшись на постель с ногами и укутавшись в тёплый шерстяной плед, и успешно пропускала мимо ушей все, что рассказывала мне Сью.

Бенджамин снова сбежал по делам. Притом еще до того, как я вышла из ванной. Полагаю, он неловко себя чувствовал оттого, что обнажил эмоции, чувства. И я его понимала, как никто другой. Сама предпочитала всегда скрываться. За иллюзиями и игрой.

Настроение теперь было – залезть с головой под одеяло, спрятавшись от всего мира, и просидеть там до тех пор, пока все не устаканится само собой. Беда в том, что в мире в принципе ничего само собой не происходит. И проблемы не решаются, и ответы на вопросы не находятся.

Потому я тряхнула головой, прогоняя неуместную апатию, и взглянула на подругу. Поздно.

– Ну в общем-то… все, – развернув ко мне блокнот так, чтобы я могла прочесть все написанное, заключила Сьюзан. – Больше ничего выведать не удалось. Увы. Но Эм обещала связаться со мной, если еще что-нибудь вспомнит.

Меня хватило на емкое и ничего не значащее: «Угу!» И я опустила взгляд на блокнот, в котором ровным мелким почерком были записаны даты, напротив них – события, а на полях ручкой выведены какие-то вензеля. Я тоже так делала, когда мне казалось, что вот он, ответ на все вопросы, – а он, гад такой, снова от меня ускользал.

Вопросов имелось множество. Главное, чтобы Сью не узнала, что они не имели отношения к той работе, что ей удалось проделать. Иначе она меня просто пришибет прямо здесь.

Мысли летали очень далеко, и сосредоточиться не получалось совершенно. Из головы не шел рассказ Стейна, сердце сжималось, и на душе было откровенно паршиво. Мне было жаль мать Стейна, самого Бенджамина, даже… его отца и королеву Матильду. Последняя вообще не виновата ни в чем, но все равно выброшена за борт.