Академия Хаоса. Лабиринт стихий
- Автор: Ольга Ярошинская
- Жанр: Любовная фантастика
- Дата выхода: 2022
Читать книгу "Академия Хаоса. Лабиринт стихий"
Глава 23. Время решительных мер
Не знаю, почему я оказалась у моря. Туда текут все реки, а они все равно, что дороги. Кажется, так выразилась Айрис. Она казалась мне странной, но получается, что странная — я.
Море шипело, недовольно морщилось под серым небом, волны размеренно кусали берег, на котором я сидела, и брызги иногда долетали до моих ног. Паника отступила, и я пыталась уложить в голове новую картину мира.
Карлос Алетт не был моим отцом.
Он любил меня и баловал, я была его единственным поздним ребенком, но дела отнимали много времени, и он больше походил на дедушку, который появлялся, осыпал меня подарками, царапал щеку бородой, пропахшей табаком, и снова исчезал. Я тосковала по нему, хоть мы и не были особо близки.
Мой отец путник.
Яркие глаза, обветренная кожа, поцелуй в лоб был таким... отеческим. Это ведь он встретился мне в Фургарте, когда я думала о запечатывании? Или мама родила меня от другого? Она не маг, и по наследственности хаоса выходит, что я тоже стану путницей, хотя остается крохотная вероятность получить магию из других углов треугольника.
Позади послышался хруст камней под ногами, и рядом опустился Эммет.
— Что ты тут делаешь? — спросила я.
— Ищу тебя, — сказал он. — Вчера наше свидание закончилось быстрее, чем я планировал, и вот я подумал, может, продолжим?
— Это не было свиданием, — возразила я.
— Значит, оно впереди, — легко согласился Эммет, глянув на меня и улыбнувшись. — Искупаемся голышом?
— Нет, спасибо.
— Зайдешь ко мне в гости?
— Не сегодня.
— Может, просто поцелуемся? Море, ты и я, романтика...
— Что ты знаешь о путниках, будущий брат?
— Да то же, что и все, — ответил Эммет и откинулся назад, опершись на локти.
Он прищурился, глядя на горизонт, и от его ресниц на скулы упала тень, а я невольно залюбовалась точеным профилем. Его волосы, выгоревшие на концах, у корней были темнее и спадали ниже плеч спиральными завитками. Ветер трепал их и ерошил, и мне на какой-то миг тоже захотелось запустить пальцы в его шевелюру.
— Они заходят в Лабиринт и не выходят оттуда, — сказал Эммет. — Потом их иногда видят, то там, то тут, но предсказать появление путника невозможно. Еще они все время несут какую-то пургу. Я ни разу не встречал путника. А ты?
— Один раз, — ответила я. — Никому об этом не рассказывала.
— Давай же, — улыбнулся он, повернув ко мне голову. — Я хочу быть первым, Арья.
— Это было после бала.
— Где мы познакомились? На тебе было красное платье, его глубокий вырез я помню как сейчас. Надо бы подать идею Изергасту насчет новой формы для девушек, мне кажется, он оценит...
— Я тогда думала о запечатывании, мама давила на меня с замужеством, и не только она... Это вроде как принято...
— Но ты осталась. Я горжусь тобой, сестренка. И где ты встретила путника?
— В какой-то таверне. Там были только мы с ним и больше ни души. Он сказал, что если я не знаю, куда иду, то не могу заблудиться.
— Какое откровение, — вздохнул Эммет, — неужели нельзя сказать что-то конкретное? Допустим, под домом номер пять по Тихой улице зарыт клад. Или там, займись любовью с Эмметом Лефоем, потому что более нежного и страстного мужчины тебе не найти...
Я повернулась к нему, озаренная мыслью.
— Эммет!
— Займемся? — оживился он.
— Он сказал, что я должна сама выбрать! Дорогу!
— Как насчет дороги к мужскому общежитию? — предложил он, накручивая прядь моих волос себе на палец.
— Ты не понимаешь! Если я могу выбирать, то у меня есть шанс не стать путницей!
Я выпалила это и осеклась, но Эммет сел и уставился на меня.
— С чего ты вообще взяла, что будешь путницей? — спросил он. — Ты узнала свою наследственность хаоса? Кто был путником, Арья?
— Мой отец, — прошептала я. — Настоящий.
— Вот это поворот, — оценил он. — Значит, прекрасная Кармелла...
— Не говори своему отцу! — горячо попросила я. — Пожалуйста!
Эммет нахмурился, отвернулся к морю и, подобрав камешек, швырнул его в волны.
— Продолжай, — сказал он.
— Да нечего продолжать, — пожала я плечами. — Когда я узнала, что мой отец путник, то первой мыслью было — запечататься и не ходить в Лабиринт. Путники меня пугают. Это какая-то совсем другая жизнь. И мне кажется, она не для меня.
— Почему?
Я задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Она кажется мне очень одинокой, — призналась я. — А я не хочу быть одна.
— Я всегда рядом, детка, — ухмыльнулся Эммет, но его бирюзовые глаза оставались серьезными. — Давай расскажу тебе кое-что, раз уж мы откровенничаем... Моя мать была запечатанной. Я никогда не знал ее. Хотя она умерла, когда мне было тринадцать.
Я вглядывалась в его лицо, пытаясь понять.
— Она жила рядом, обедала за одним столом со мной, иногда мы выезжали в парк, но ее будто не было. У нее были синие с бирюзовым оттенком глаза, большие, с длинными ресницами и, наверное, очень красивые, но для меня не было ничего страшнее, чем смотреть в них. Потому что там было пусто. В папином кабинете висел ее портрет, и я часто приходил туда, только чтобы посмотреть на картину. Там мама была совсем другой. Ее глаза улыбались. Я представлял, как бы было здорово, если бы моей мамой была эта женщина с картины. Она бы целовала меня на ночь, пела песни просто так и шутила, любила прогулки к морю и меня.
Он вздохнул, бросил еще один камешек в голодные волны.
— Думаешь, почему запечатывают обычно сразу перед свадьбой или даже после? Чтобы жених не успел дать задний ход. Иногда запечатывание проходит практически бесследно, но в случае с моей мамой так не вышло. Она потеряла очень большую часть своей личности. У меня первый уровень хаоса и есть шанс дорасти до мастера. Думаю, и у мамы был высокий потенциал, — он помолчал и добавил: — Она утопилась в ванне.
— Мне так жаль, Эммет, — прошептала я.
— Иди в Лабиринт, — попросил он, повернувшись ко мне. — Пусть уж лучше ты станешь путницей, будешь ходить, где захочешь... Может, однажды придешь ко мне... О, открой портал из моей комнаты в Квертимилью. Это такой городок на юге, я там провел прошлое лето. Сплошной карнавал, веселье и доступная любовь... Арья, послушай!
Он придвинулся ближе, озаренный какой-то идеей, схватил меня за плечо.
— Да?
— Вода и путник — противоположные лучи звезды!
— Да, и что это значит? — жадно спросила я.
— Говорят, в таких случаях физическая близость просто крышесносная! Единство противоположностей! Это судьба, Арья, мы должны попробовать, ведь до этого мне не попадалось ни одной путницы, их еще попробуй поймай!
Я разочарованно фыркнула и отодвинулась.
— Думала, ты скажешь что-то действительно интересное.
— Твоя мама тебя ищет.
— Что?
— Это она попросила, чтобы я тебя нашел. Небольшое поисковое заклинание — и вот я тут. А она — там, у общежития, очень возмущается, что не может зайти внутрь и посмотреть, в порядке ли твои вещи и заправлена ли постель.
— Ты скажешь отцу? Про путника.
— Нет, — ответил Эммет. — После смерти мамы он был сам не свой, замкнулся, ушел в дела. Думаю, потому что испытывал облегчение и винил себя за это. Мы с ним несколько лет почти не общались. Но твоя мать растормошит кого угодно. Он от нее в восторге. Ну, а если она наставит ему рога, что ж... Его эмоциональная жизнь выйдет на новый уровень.
— Спасибо, — пробормотала я. — Пойду наконец выясню, как так получилось, с путником.
— Значит, ты узнала не от нее? — удивился он. — Но как?
— Изергаст дал нам луч истины, чтобы рассортировать черепа в подвале.
— Врешь! — недоверчиво воскликнул Эммет. — Это же легендарный артефакт! У кого он сейчас?
— Там остались Миранда и Айрис...
— Арья, крошка, рад был повидаться, — он вскочил на ноги, помог мне подняться и отряхнул мою юбку. — В общем, ты поняла, да? Запечатывание — для неудачников, Лабиринт — для чемпионов.
— Да, — кивнула я. — Уловила. Спасибо тебе. Мне надо было поговорить и...
— Увидимся, — перебил он меня, быстро поцеловал в щеку и побежал к академии, а я улыбнулась ему вслед.
***
Мама расхаживала туда-сюда перед общежитием и, заметив меня, быстро направилась навстречу.
— Нам надо поговорить, — сердито сказала она. — Я узнала, что Лабиринт откроют совсем скоро. Тебе никак нельзя туда, солнышко.
— Потому что я оттуда не выйду, — кивнула я, и мама посмотрела на меня с испугом. — Я знаю, мама. Ты родила меня от путника. Расскажешь, как так вышло?
— Откуда ты...
— Почему не сказала раньше? Почему ты все время врешь? Почему не можешь быть откровенной даже со своей дочерью?
— Вот именно поэтому, — проворчала она. — Ты слишком правильная. Женщина должна интриговать, а у тебя все в лоб. Я боялась, что ты не поймешь...
— Я и правда не понимаю, — согласилась я. — Ты не любила отца?
— Я хорошо к нему относилась, — возразила мама. — Он был выгодной партией.
Я вздохнула и покачала головой.
— Но ему нужен был наследник, — добавила она. — Поэтому он и женился на мне — молодая, здоровая, полная жизни. Но у нас не получалось... И эта старая карга Катарина...
— Бабуля?
— ...подначивала его. Мол, пока нет детей, можно развестись... Вечно капала ему на мозги, что дело во мне. Карлос любил меня, но я видела, что он начал сомневаться. А потом появился этот мужчина...
— Путник?
— Я шла в ателье за шляпкой и вдруг оказалась в незнакомом месте. Заглянула в таверну, чтобы узнать дорогу. А там он, — мама сглотнула, вытерла слезы, на удивление — настоящие. — Он знал про меня все. С ним я могла быть самой собой. И никогда больше... ни с кем... так...
Я вздохнула и погладила ее по плечу.
— Поэтому тебе нельзя в Лабиринт, — строго сказала мама, взяв себя в руки. — Я не могу потерять тебя, солнышко. Я просто умру.
— Я пойду туда, мама, — сказала я, хоть сердце и сжалось от того, как она на меня посмотрела. — И постараюсь выйти. Но если нет, я люблю тебя. Такую, какая ты есть.
— Нет, Арнелла! — воскликнула она, хватая меня за руку.
Я высвободила ладонь и взбежала по лестнице в общежитие. Обернулась — мама постояла у входа, глядя мне в след, и быстро пошла прочь.
***
Кармелла Алетт вышла за ворота академии, забралась в экипаж, придерживая юбки, и опустилась напротив сухонького мужчины в неприметном костюме.
— Принесли?
Кивнув, она достала из кармана документ с размашистой подписью и круглую печать.
— Прекрасно, — кивнул мужчина. — А отпечаток руки? Без следа личности не получится подделать подпись некроманта.
— Я держала его ладонь, — Кармелла вытянула руки, которые слегка подрагивали.
— Не очень, — нахмурился мужчина, проводя над ними металлической птичкой. — След второй личности забивает. Этого мало.
— Посмотрите здесь, на груди, — сказала она, подаваясь вперед.
Мужчина удивленно хмыкнул и провел артефактом над белыми полукружиями. Глаз птицы засветился сиреневым.
— Прекрасно! — воскликнул он. — Вы потрясающая женщина, Кармелла Алетт.
— Знаю. Скоро управитесь?
— Пять минут — и готово. Надо будет подбросить печать назад. Не хочется, чтобы мастер хаоса пошел по моему следу.