Первый встречный феникс

— Зачем? В смысле, почему?

— Хм… — Филипп отпил вина. Отставил бокал и сунул в рот большую ложку мороженого. Прожевал и проглотил. Задумчиво уставился на меня.

— Вас убили? Слушайте, а вот у меня вопрос. Почему яйцо? Ведь феникс возрождается из пепла. Да? И еще вопрос. Почему вы сначала звали маму? То есть вылупились младенцем, но быстро увеличились до говорящего ребенка. А потом — вот! — кивнула я на него, вполне такого взрослого мужика, лет тридцати с чем-то на вид.

— Хм… — снова изрек мой гость. Попытался выпрямиться, стукнулся головой о вытяжку и пригнул голову.

— Бог… что-то там?.. — попыталась я подсказать и вытянуть из него чуть больше воспоминаний и информации.

— Бог. Или богиня. Но тогда должен быть смысл. Я точно знаю, что моя смерть была последней. Я полностью исчерпал свой жизненный цикл. Возродиться из пепла я не мог. Но по неведомой причине и божественной воле я вылупился из яйца, словно новая душа и обычный нормальный ребенок. А потом вдруг стал собой взрослым, то есть возродился.

— А вот я стесняюсь спросить… Ваши женщины, фениксихи, фениксушки… Как они называются? Так вот, они несут яйца, когда обзаводятся потомством?

— В основном да.

— Э-э-э… А как? Они всю беременность проживают птицами, что ли? И как потом? Кто высиживает яйцо? И что бывает, если феникс женился на представительнице другой расы, из живородящих?

— Тогда, конечно же, живорожденный ребенок. Но тогда нужно ближе к родам проходить обряд у жрецов и у алтаря в храме, чтобы сохранить огненную суть. Но при этом, чтобы дитя не нанесло вреда своей матери. Мы непроизвольно вспыхиваем, это неконтролируемо в младенческом возрасте. Яйцо помогает удержать пламя внутри скорлупы до полного созревания силы огня.

— Ничего не понятно, но очень интересно, — пробормотала я. И перевела тему: — А вы долго еще будете гореть? А то есть хочется, а готовить не на чем.

— У вас нет печи?

— Есть. Вы на ней сидите. А хотя… Можно же духовку включить. Точно! — Я встала и уточнила: — Вы же мирный, да? И мы вроде как уже знакомы. Не будете на меня нападать? А я вас запеченным мясом накормлю.

— Не буду, — дрогнули в улыбке губы мужчины. — И простите, что я доставляю вам столько неудобств. Я сам в шоке от происходящего и совершенно не представляю, что делать дальше. Возрождение идет нетипично, сколько времени будет стабилизироваться сила огня в крови, я не могу угадать. Но вроде бы уже поменьше горю. Да?

— Да я бы не сказала…

Ужин готовился в стрессовых и сложных условиях. Пока грелась духовка, я на противне уложила картошку и мясные отбивные. Щедро засыпала специями. И вот что заметила: когда я подходила ближе к плите, огонь, покрывающий кожу Филиппа, словно притухал и старался отползти на другие части тела.

Заметила это не только я. Когда противень занял свое место в духовке, мужчина с вопросом в глазах осторожно протянул руку в мою сторону.

Я боязливо протянула ладонь навстречу, но не касалась, а словно грела руки у костра. Так вот, при сближении его пламя поползло выше.

— Даже так… — немного растерянно произнес он.

— И? Что сие означает?

— Леди Елена, а вы не хотите стать моей невестой? — вдруг спросил он.

— Нет! — фыркнула я. — А должна?

— Я был бы признателен.

— С чего бы мне это было нужно? Я не привыкла выходить замуж за первых встречных. — Разговор принял столь абсурдное направление, что я даже рассмеялась.

— Я не просто первый встречный. Я… как бы это сказать… — усмехнулся он.

— Вы первый встречный феникс. Вылупились из яйца, которое мне вручил в пригородной электричке какой-то псих. И вы, извините, что напоминаю, сидите голый и полыхающий веселым волшебным огнем на моей кухонной плите. И ваше предложение о замужестве выглядит несколько… неромантично, — усмехнулась я и развела руками.

Филипп пожал плечами, поправил миску на своих причиндалах и рассмеялся. Но продолжил:

— А давайте, это будет не по-настоящему. Мы с вами заключим помолвку, но вы в любой момент сможете ее разорвать.

— Зачем?

— Потому что тогда я стану вашим женихом, перестану гореть, не спалю вам дом и вас не обожгу. Ну и вообще. Насколько я помню, невеста феникса тоже приобретает ряд преимуществ. Не как супруга, но тоже много.

— Например? — спросила я и занялась овощным салатом.

— Здоровье, долголетие, — наблюдая за тем, как я крошу огурец, отозвался Филипп. — Если есть магический дар, он усиливается. Ну и статус, конечно.

— Последний пункт сразу вычеркиваем. Если я скажу, что я невеста феникса, меня сразу же упекут в дурдом, — усмехнулась я. — Магического дара у меня тоже нет, усиливать нечего.

Изрядная порция вина и мороженого позволили смотреть на творящийся абсурд снисходительно и с юмором. А то, что вечер пятницы, можно не соблюдать режим сна, болтать с занятным симпатичным мужиком, добавляло настроения. Жалко только, что вина была всего одна бутылка. Я не рассчитывала на гостей.

— Насчет дара не будьте так категоричны. Ваш мир мог просто вам не позволить его почувствовать и развить. Я же вот… хм… Ладно. Как насчет долголетия и здоровья?

— Звучит заманчиво, — кивнула я и бросила на него быстрый взгляд. — Но просто сам факт того, что я приму ваше предложение, ничего не даст. Останется словами. Как вы собираетесь решить этот вопрос?

— Помолвка по всем правилам.

Я выразительно подняла брови, жестом велела продолжать, а сама заканчивала с подготовкой позднего ужина.

— У меня хватит резерва и запаса энергии в нем, чтобы провести помолвку по обряду моего народа. Когда резерв восполнится снова, я не знаю. В вашем мире с магией нехорошо. Но мне нужно ваше добровольное согласие и немного крови. А еще хлеб, вода и свеча.

Я замерла, постояла, барабаня пальцами по столу и размышляя. Вроде ничего плохого не может из-за такого случиться. Крови я ему много не дам, но сказки и фэнтезийные истории я читала, а потому предполагала, что нужно всего-то пару капель. Хлеб есть. Свеча тоже. Я люблю свечи, у меня их целый ящик, любых цветов, форм, ароматов.

— А вы точно тогда погаснете? И сможете наконец освободить мою плиту? — поинтересовалась я.

— Точно! Рядом с вами я гореть не буду. Я и так не должен бы этого делать, но возрождение идет нетипично во всех отношениях.

— Ла-а-адно…

Решительно отставив посудину, я пошла в комнату. Вернулась через пару минут с новенькой красной свечой. Все же типа помолвка будет, хоть и фиктивная. Романтика, все дела. Рыжий жених, огонь его стихия… Свечу в подсвечнике я поставила рядом с Филиппом. Еще налила воды в хрустальный стакан. Отрезала ломтик свежего хлеба. И продемонстрировала ему иголку, потом положила ее на блюдце.

— Острие иглы надо продезинфицировать. Можно прокалить, вам есть чем. А то у меня спирта или водки нет.

— Как скажете, — согласился мужчина, с интересом наблюдавший за моими перемещениями и подготовкой.

Иголку он продезинфицировал прямо в своем огне. И это ужасно странно наблюдать, как человек — феникс, но это детали — берет иглу, держит в пальцах, огонь, которым он весь покрыт, весело лижет металл.

Положив ее обратно на блюдце, волшебный гость уточнил:

— Начинаем? Леди Елена, вы согласны стать моей невестой?

— Согласна, что уж. Раз это единственный способ вас погасить. И давайте все же перейдем на менее официальное общение.

— После обряда. Прошу вас подойти ко мне. И напомните, пожалуйста, ваше полное имя.

— Елена Владимировна Огнева.

Весело горел огонек красной свечи, зажег ее Филипп, просто поднеся к ней указательный палец. Смешивались в стакане с водой капли крови из пальца феникса и из моего. Понадобилось действительно совсем немного. И каждый из нас самостоятельно их добыл из организма и уронил в воду.

Потом феникс затянул речитатив на незнакомом мне гортанном языке. Наверное, что-то магическое и волшебное. Уф… В воздухе запахло грозой и раскаленным камнем. Вода в стакане начала раскручиваться воронкой, а наша кровь, которая по неизвестной причине не растворилась, а так и оставалась шариками, начала крутиться, превращаясь в тонкие нити. И эти нити переплетались, образуя витой шнур. И все это внутри воды.

Я как зачарованная следила за творящимся волшебством. Услышала наши имена. Мое полное, с отчеством и фамилией. И его — Филипп Фламме Лучезарный. Лучезарный это, получается, фамилия? И два имени?

Но я отвлеклась на мысли и наблюдение за водой, а все уже подходило к завершению. Мужчина протянул мне раскрытую ладонь. Я с опаской поднесла свою руку, его пламя тут же убежало к локтю, освобождая мне безопасный участок. Так что я аккуратно вложила свои пальцы в его.

Ого! Какой горячий! Как кот, температура тела у которого выше человеческой. Кожа сухая, приятная и… странная. Словно я касаюсь перьев, такая же бархатистая и необычная тактильно. Интересные ощущения.

Так, я снова отвлеклась. А феникс произнес некую абракадабру на своем языке, снова прозвучали мое и его имена. А потом финальные слова, уже на понятном мне русском:

— Я, Филипп Фламме Лучезарный, нарекаю Елену Владимировну Огневу своей невестой и парой. С ее воли и согласия. С моей воли и согласия. Мы пара, и мой огонь — ее огонь. Вода и хлеб у нас общие. Принимаю и отдаю.

Он сжал мне пальцы и — не знаю как, мысленно, что ли — перетранслировал мне то, что требуется с моей стороны.

— Я, Елена Владимировна Огнева, нарекаю Филиппа Фламме Лучезарного своим женихом. С моей воли и согласия. С его воли и согласия. Мы пара, и его огонь — мой огонь. Вода и хлеб у нас общие. Принимаю и отдаю.

Сказала, словно прочитала по бумажке, а у самой глаза округлились. Он еще и менталист?! Или это просто магия обряда?

Свободной рукой Филипп провел над стаканом воды, крутящийся там «шнурок» из нашей крови вылетел оттуда, прямо по воздуху доплыл до наших рук и связал их. Не знаю, как такое в принципе возможно. Выглядело как спецэффект в кино. На ощупь, кстати, было никак: ни мокро, ни горячо. Вообще никаких ощущений. Словно это и не кровь и будто и не мокрая она, и не бултыхалась только что в воде.

А жених уже поднес наши соединенные руки к пламени свечи. Вот ее тепло я почувствовала. Красный шнур на наших запястьях весело замигал, как новогодняя гирлянда, и исчез. А вместо него на коже проявился рисунок.

Не тату, а будто тонкой кистью художник яркой красной краской нарисовал птицу-феникса на наших запястьях. Красиво. Но так странно, что слов нет.

Я ждала, что эта картинка сейчас тоже исчезнет. Но отвлеклась, так как Филипп протянул к моему лицу ломоть хлеба и предложил отведать. Пришлось откусить. Пока я жевала, он доел весь остальной кусок. Нельзя оставлять?

Потом нам пришлось выпить воду из стакана, где до этого в воронке плавала наша кровь. Бе-е-е. Я не хотела, честно. Но пришлось сделать глоток. Остальное допил Филипп. И он же сделал нечто, от чего свеча, участвовавшая в обряде помолвки, вдруг сгорела целиком. Огарок мигнул, погас и тоже полностью исчез. Ни лужицы воска, ни пепла от фитиля.

И лишь после этого мужчина медленно поднял мою руку к лицу, склонился и поцеловал ее. А пламя его и правда унималось и исчезало.