Децема. Начало

Глава 51

— Даже не вздумай туда лезть, — предупредила я, и Дис демонстративно подцепил пальцем один из спортивных бюстгальтеров, поворачиваясь ко мне.

— Что чувствуешь?

То же, что чувствовал Кей, вися в той камере.

Беспомощность. Стыд. Злость. И будто земля уходит из-под ног. Наша первая встреча никак не предполагала такую вот «реабилитацию» в дальнейшем. Чтобы альбинос из Децемы трогал вещи, на которые не имел права даже смотреть?..

Хотя стоит ли скромничать: самое впечатляющее, что он видел на мне — ничего.

Он сейчас думает о том же?

Я молча отвернулась, готовая сквозь землю провалиться, на что Десница тут же возразил:

— Поздно, Эла. Ты меня сама об этом просила.

— Я не просила лапать моё бельё, — отозвалась я, и он спокойно уточнил:

— Предпочитаешь, чтобы я полапал тебя в нём? Или без него? — Прежде чем я успела хоть что-то ответить, Дис сам «вспомнил»: — Вряд ли получится, у тебя же эта «фобия». Так что да, мне остаётся довольствоваться бельём и спрашивать, что ты при этом чувствуешь. Но если тебе не нравятся мои методы…

— Конечно, не нравятся!

— …можешь в любой момент пожаловаться на меня своему жениху, — предложил Дис, и я, обернувшись, выпалила:

— Он никогда об этом не узнает! Ясно тебе? Никогда!

Глядя на вещицу, которая когда-то обнимала мою грудь, Десница слабо улыбнулся.

— Ты переоцениваешь себя, считая, что сможешь молчать об этом всё время. Женщины… — Он потёр пальцами ткань так, что я почувствовала это кожей. На вершинке груди. — Вы принимаете близко к сердцу каждую мелочь. Если не совесть, то злость заставит тебя проболтаться. В порыве обиды, желая причинить максимальную боль… И у тебя это получится. Потому что, думаю, сынок Иберии никогда не простит тебе связи со мной.

Мне захотелось глотнуть из фляги Кея.

— Связи, о которой ты говоришь, нет. Её не существует. Всё это… — Я жестом измерила расстояние между нами. — Всё это — ничего не значит. И никогда не будет значить. Ясно? Что бы ты ни думал, я делаю это из верности Индре. Это не измена. — Дис остался при своём мнении, и я нехотя добавила: — Это не измена ещё и потому, что сам Индра, кувыркаясь со своими подружками у меня под боком, изменой это тоже не считал. Его насыщенная сексуальная жизнь автоматически оправдывает всё, что тут будет происходить — во имя его супружеского счастья, между прочим.

— А он кувыркается у тебя под боком? — спросил Дис, приподняв бровь.

— Ты-то чего удивляешься? — проворчала я. — Сам же всё видел.

— Только раз. — Он ухмыльнулся. — В тот раз ты так всполошилась, что я решил — это исключительный случай.

— Ну да, он же впервые делал это напоказ, в знак протеста и… спонтанно. У него ведь всё на свете запланировано, и секс — тоже. Раньше Индра давал понять, что будет «занят», несколько иначе.

— И как же?

Опустив голову, я притихла, не зная, как это объяснить. Индра, собирающийся на свидание — это отдельный вид искусства. Задумчиво скобля ногтем металл фляги, я проговорила:

— Просто становился другим. Он всегда выглядит безукоризненно, но в такие моменты сам себя превосходит. Он может одеться попроще, сам сесть за руль, но при этом держать себя гордо как никогда и придавать безумное значение мелочам. То, как он смотрит, как говорит, и как от него пахнет… — Я неловко пожала плечами. — В эти моменты Индра такой, что с ним захочется просто стоять рядом, ни на что больше не претендуя.

— Ну, раз тебе нравится всего лишь стоять рядом с ним, может, лежать рядом тоже понравилось бы? — подсказал Дис, неправильно расшифровав мой восторг. — Сейчас твоя фобия кажется ещё более надуманной. Ты ведь от своего парня явно тащишься.

Фальшиво улыбнувшись, я согласилась:

— Ну да, ещё как. Разве восхищаться им не естественно? Ты понятия не имеешь, в окружении каких людей я росла. Антропоморфное зверьё. Биомусор. Падаль. На их фоне Индра — настоящий бог. А кто я на его фоне?..

Отвинтив крышку, я сделала глоток. Выпивка обожгла напряжённо сжавшееся горло. Мне захотелось прогуляться, благо площадь комнаты это позволяла.

— При нашей первой встрече, он прошёл мимо меня и это при том, что пришёл именно за мной. А когда я только появилась в его доме, Индра приказал мне встать на колени. И я подчинилась, конечно. Что ещё я могла сделать? Вот только в моём случае просто пресмыкаться недостаточно. Даже моя абсолютная покорность оскорбляла его. «Передо мной склонялись мужчины сильнее и женщины красивее», ха… Кто бы сомневался. Индра никогда раньше не имел дел с чем-то настолько недостойным, понимаешь? Он был унижен. Поэтому вопреки воле отца он объявил, что я — никто, что у меня нет звания, имени и пола. Став моим наставником, Индра обрил меня налысо, назвал «этим» и посадил на цепь. Он обозначал наши различия, как только мог, и по мере моего взросления делал это всё настойчивее…

Сделав широкий круг, я вернулась к кровати и присела на край. Глотнула из фляги, чтобы побороть неловкость. Хорошо, что это не шло вразрез с планом моего «лечения», хотя и было немного несправедливо по отношению к Кею.

— С твоим братом-психопатом всё понятно. Но ты же понимаешь, что Иберия — такой же? — спросил Дис через минуту. — Он приютил тебя, чтобы не отставать от Паймона. Его благородство — липовое.

— Это не так. Пусть он не относился ко мне, как к своим родным детям, но он возвысил меня. Я не имела права требовать у него большее.

— Сказать, как я это вижу? Иберия взял тебя в рабство. Тогда как меня Паймон от рабства освободил.

— Это неважно, — ответила я. — В трущобах всё равно было хуже. Я боялась вернуться туда…

— Тебе не обязательно было бы туда возвращаться.

— Шутишь? А куда ещё мог пойти меченый сирота? Мне было шестнадцать, и я ничего не умела. Так что, если бы Индра однажды передумал и вышвырнул меня на улицу… Если не трущобы, то что? Куда я могла бы пойти? Кем бы я стала?..

— Тем, кем так хочет на самом деле видеть тебя твой брат-психопат, — подсказал Дис, отворачиваясь от меня, чтобы внимательнее изучить мой гардероб.

— У тебя ведь не было учеников? — пробормотала я. — Поэтому ты так говоришь. Он старался сделать из меня верного солдата. А я старалась отвечать стандартам Нойран. Каждый раз становясь перед ним на колени, я готова была услужить ему как угодно…

— Я понял, — перебил жёстко Дис, наверняка опять подумав о какой-нибудь пошлости.

— Нет, не понял. Я пытаюсь сказать, что для меня это было важнее выживания. Дело не только в страхе. Мне выпал невероятный шанс: я могла стать частью самой уважаемой, могущественной, большой семьи. Это круче, чем быть чемпионом Фомальгаута.

— Но не на условиях, предъявленных Индрой? — уточнил Дис. — Он хочет взять тебя в жёны. Это ли не исполнение твоей заветной мечты в лучшем виде?

— Нет. Это чёртово предательство. — Я мучительно закрыла глаза. — После того, что он говорил. После того, что сделал, предлагать мне это…

— И что же он сделал?

Вдоль позвоночника пробежали холодные мурашки. Десница так и стоял ко мне спиной, но не шевелился, прислушиваясь. Он ведь пришёл сюда именно ради этого.

— Я не хочу об этом вспоминать, — сказала я, просто чтобы он знал.

— Но забыть об этом тоже не можешь, — догадался Дис, и я мысленно с этим согласилась. — Не переживай, я знаю много жутких историй.

И большинство из них случалось именно с ним.

Я подумала о его шрамах — на груди, на спине поверх татуировки, и это почему-то помогло мне обнажить собственные раны.

— Эта история — не жуткая, а просто… — Я не могла подобрать слово, но алкоголь тут ни при чём. Думаю даже, без этой пары глотков я бы не решилась заговорить. — Ничего особенного не произошло. По сравнению с тем, каким бывал Индра на тренировках? У меня постоянно были травмы. Всегда что-то болело. Накануне он случайно сломал мне руку, так что я не должна была удивляться тем более… Просто я впервые видела его таким.

Вкус выпивки на языке освежал воспоминания.

— С чего всё началось? Я ушла из дома без его разрешения. Не подумай, что одна. С его телохранителем — человеком, которому он доверяет свою жизнь. Это случилось сразу после юбилея Иберии, и мы с Дерилом решили выйти в город, посидеть, отметить… Поводов было предостаточно. В итоге я переусердствовала и не помнила, как добралась до своей комнаты. А когда проснулась, то увидела рядом Индру… Он стоял возле кровати. Живое воплощение бешенства. И то, как он на меня смотрел…

Мне понадобилась передышка, но Дис не поворачивался, вообще не двигался, молча ожидая.

— Я не раз видела, как Индра забивает людей до полусмерти. В моменты иступлённой ярости он сам себя не контролирует, — ещё тише заговорила я. — Он мог убить меня. Или вышвырнуть на улицу. Нет, ты не подумай, что он всегда такой. Иногда он невероятно терпелив, а иногда его может вывести из себя любая мелочь. В тот раз всё тоже складывалось из мелочей… Навязанная ему Роза. Букет, подаренный Гаем. Имя, которое я произнесла спросонья. Но почему-то, обобщая мои грехи, Индра спросил… считаю ли я себя женщиной.

— И что ты ответила? — неожиданно ворвался в мои мысли голос Десницы, и я в шутку выдала:

— «Да, но если тебе плохо видно, раздень меня и потрогай». — Дис обернулся через плечо, и я исправилась: — Я ответила: «нет». Но какая разница? Всё так и вышло. Я стояла перед ним, голая — ещё более беззащитная, чем всегда, и Индра сказал, что не видел ничего бесполезнее. Он прикасался ко мне нарочно грубо, к груди и между ног, говоря, что всё это мне не нужно. Ведь моя семейная жизнь не подразумевает замужество, беременность и материнство. Конечно, не подразумевает, я же меченая, так что Индра — далеко не первый, кто мне это говорил. Но в его голосе было столько ненависти и презрения…

— Потому что этот лицемерный ублюдок ревновал тебя, — пояснил Дис, цедя слова сквозь зубы. — И руки к тебе он потянул за тем, чтобы проверить, девственна ли ты.

— Ну, он проверил. — Я стряхнула на язык последние капли из фляги. За этим разговором я и сама не заметила, как она опустела. — Индра сильный, он может пальцами камни крошить. С женской плотью он тоже не церемонился…Он сказал, что если кто-нибудь прикоснётся ко мне там, то он меня убьёт. Если я прикоснусь к себе — тоже. Потом, когда я смывала кровь с бёдер, меня стошнило.

Договорив, я закрыла глаза, утомлённая этой исповедью. Мне было неловко, обидно, а ещё страшно от того, что когда-нибудь всё это повторится, но я не жалела о своей откровенности. Вряд ли с профессиональным психологом было бы проще. Чужой человек оставался бы беспристрастным, тогда как Дис явно злился, хотя ничего и не говорил. Может, не мог говорить. Не знал, что сказать. Но я была благодарна ему за его тихую, искреннюю злость…

— С тех самых пор ты избегаешь всё женское? — спросил Дис через минуту, и я посмотрела на него из-под ресниц.

— У меня никогда и не было ничего женского. — Он подцепил очередной невзрачный лифчик, и я согласилась. — Ну, разве что это.

— Значит, с этого и начни.

— Ха?

Закончив с ревизией, Дис распорядился:

— Обнови свой гардероб. Всё — от нижнего белья до обуви. Сделай его более женственным. Пройдись сама по магазинам и попробуй получить от этого удовольствие. Это будет твоим домашним заданием.