Магия грез

37

Я застыла, тупо глядя на монстра с искалеченным телом и перерезанной глоткой.

Он все еще стоял.

Мне было одновременно жарко и холодно, я дрожала. И чувствовала себя словно в странном лихорадочном сне, кошмаре, из которого не выбраться. Я постепенно теряла связь с окружающим миром, превращалась в камень, отрешалась от всего.

Монстр попытался шагнуть ко мне. Упал на одно колено и посмотрел на меня снизу вверх. Задрожал и рухнул на землю мордой вниз.

Мое копье торчало у него в спине.

Лес замер в тишине и неподвижности.

Я смотрела, как кровь монстра заливает землю, и без эмоций, отстраненно оценивала ситуацию, в которой оказалась.

Риодан был мертв.

Никто не смог бы выжить после такого падения — даже если бы он смог оправиться от ран, что и без того было маловероятно.

Монстр тоже был мертв — или очень близок к этому — и лежал в быстро растущей луже крови.

Я потеряла возможность выйти отсюда.

Я потеряла защитника.

Где-то в этой реальности за мной охотился Гроссмейстер, выслеживая меня по магическому значку, который он оставил на моей голове.

Где-то в этой же реальности находился МФП, в котором был дольмен, способный отправить меня обратно в Ирландию. К сожалению, я понятия не имела, ни какой это МФП, ни в каком он направлении, ни сколько таких порталов может оказаться в этом мире.

Мой мешочек с камнями все еще был привязан к рогам монстра, остатки моего свитера все еще висели на его ноге. Когда он умрет, я заберу камни. Это был своеобразный плюс на моей могильной плите, потому что я не видела в них того, чем они были, — лодочками, медленно плывущими в ад.

Монстр издал булькающий звук и безвольно осел.

Я выждала несколько секунд, подняла палку, осторожно шагнула вперед и ткнула в него.

Никакой реакции. Я ткнула сильнее, потом поддела его ногой.

Затем подергала копье, застрявшее у него в спине. Снова никакой реакции.

Он определенно был мертв.

Я села рядом на корточки и начала отвязывать мешочек, и тут внезапно его рога стали мягче и растаяли, стекая маслянистыми ручейками по окровавленной голове.

Я сдернула мешочек с его спутанной гривы.

Форма его головы начала меняться.

Гребни и клыки исчезли.

Спутанные пряди стали волосами.

Я отшатнулась, споткнувшись, и замотала головой.

— Нет, — вырвалось у меня.

Он продолжал меняться. Серая кожа посветлела.

— Нет, — настойчиво повторила я.

Но мое отрицание ничего не значило. Трансформации продолжались. Рост уменьшался. Исчезала лишняя масса. Он становился тем, кем был.

Тем, кем он был все это время.

У меня началась гипервентиляция. Я припала к земле, раскачиваясь в позе горя, которая была древнее самого времени.

— Нет! — закричала я.

Я думала, что потеряла все.

Я ошибалась.

Я смотрела на того, кто лежал мертвым на лесной подстилке.

Того, кого я помогла убить.

Вот теперь я потеряла все.