(не)мой шанс на счастье

Глава 48

Алдаров, нисколько не стесняясь присутствующих, подхватил ее на руки, стиснул в объятиях и уселся с ней на двухместный диван. Жарко поцеловал прямо в губы, а руками всё наглаживал ее спину, с наслаждением запускал пальцы в волосы и жадно вдыхал ее аромат. Где-то на заднем плане недвусмысленно хмыкнул Артур, и хихикнула Ева. Затем перепрыгнула через журнальный стол к родителям. Те заключили ее в двойные объятия, а она обвила ручками шею каждого. Счастливый смех наполнил палату.

Тамир с трудом оторвался от Иры, по которой истосковался до жути. И радовался, остро чувствуя ее ответные эмоции, будто погружался в их бурный водоворот. И как всегда ни капли притворства с ее стороны, только искренность, полное доверие и любовь, от которой щемило сердце, мягкое воркующее рычание вырывалось из груди, и зверь в душе ликовал.

Коснувшись губами виска Ирины, Тамир сказал:

— Собирайся, милая. Нам всем пора домой.

— Ура! У меня уже все вещи собраны! — возрадовалась Ева, соскочила на пол и помчалась в смежную с палатой матери комнатку.

— Не девчонка, а ураган, — задумчиво пробормотал Артур. — Поразительно крепкий и здоровый ребенок.

— У нее наследственность отменная, — самоуверенно отозвался Тамир, сверкая веселыми искрами в глазах. — Не завидуй.

— А ты, когда о дочери говоришь, похож на самодовольного павлина, Алдаров, — беззлобно заметил Артур.

Тамир ослепительно улыбнулся, повернул голову к Ирине.

— Пора знакомиться со стаей, Ириша. Лунные игры на носу.

— Когда? — осипшим голосом спросила она, чувствуя, как в душе царапнуло знакомым сомнением. Но она тут же отбросила его, и все свои страхи и неуверенность оставила там, в том ужасном месте, где Марыкин совершал свои дикие опыты. В конце концов, она истинная пара Тамира, а это уже не мало! И пора бы перестать оглядываться на прошлое, а смело смотреть в будущее, где неизменно рядом будет Тамир и их дети.,

— Послезавтра. Всё уже готово, ждали только тебя, — Тамир удовлетворённо кивнул головой, словно прочел ее переживания и то, как она сумела справиться с ними. Просто браво! Ира осталась Ирой, не боящейся сражаться с самой собой.

— Тогда я — одеваться, — она ловко вывернулась из вездесущих рук Тамира и юркнула в совмещенный санузел, чтобы переодеться и собрать оставшиеся вещи. Но краем уха услышала кусочек разговора, доносившегося из приоткрытой двери.

— Ты уже знаешь, какие нездоровые слухи бродят в стае? — серьезно спросил Артур.

— А как же, — кивнул Алдаров.

— Многие не могут скрыть своего волнения, некоторые негодуют, почему ты тянешь.

— Думаешь, кто-то намеренно баламутит воду? — прищурившись, уточнил Тамир.

— Кто знает? — пожал плечами Омаев. — Ты же понимаешь, все замерли в ожидании. Просто жаждут увидеть даму, сразившую нашего вожака. И каково же будет их удивление, когда они увидят человеческую женщину. И вашу общую дочь.

— Считаешь, будут осуждать? Судачить?

— Всё сразу, Тамир.

— А ты? Ты тоже осуждаешь? — голос Алдарова напрягся.

— Шутишь ты что ли?! — с возмущением отозвался Омаев. — Для меня честь познакомиться с твоей половинкой. Видно же невооружённым глазом, что между вами и огонь, и трепет, и ласка, и взаимопонимание такое, что от той же зависти челюсти сводит. А Ева? Это же просто дивный ребенок!

— Сам знаю. И спасибо тебе. А в стае скоро всё уляжется и успокоится. Лодой поможет нам, — уверенно заявил Тамир.

— И вот еще что, Алдаров! Откуда ты достаешь всё самое необычное?! Кто-то годами выискивает свою половинку и остается ни с чем, а на тебя сразу всё свалилось — и истинная пара, и дочка, и шаман. Где справедливость? — шутливо возмущался Артур, едва сдерживая смех.

— Иди у Лодоя спроси, — расхохотался Тамир.

— Непременно. А теперь только честно. Ты доверишь мне принять роды у твоей Ирины? — Артур спрашивал со всей ответственностью и серьезностью.

— И не одни, — раздался многообещающий ответ, а Ира сглотнула, представив себе всё то море любви и ласки, что Тамир обещал ей одним своим горящим взором, не говоря при этом ни слова.

Уже в автомобиле, когда Алдаров выехал на широкое шоссе, Ира бросила взгляд за плечо, где на заднем сидении, не очень-то вслушиваясь в разговоры взрослых, занималась своими делами Ева, что-то увлеченно рассматривая в планшете. Пожевав немного губу, Ира задала вопрос, мучавший ее с того самого момента, как очнулась.

— Тамир, а что… какова судьба найденных вами несчастных детей в лабораториях Романа?

При упоминании этого имени, ноздри Алдарова гневно раздулись, на щеках выступили желваки, и он так сильно вцепился в руль, что побелели костяшки пальцев. Ира буквально кожей ощутила приступ жгучей ненависти, одолевшей Тамира.

— Не могу простить себя! Он мучал тебя, чтобы добраться до нашей дочери. Как представлю вас в этих ужасных клетках…

— Всё позади, Тамир, — Ира коснулась ладонью напряженной щеки, желая успокоить его. — Просто расскажи мне и мы забудем весь этот кошмар.

Он молчал некоторое время, затем не хотя заговорил. Погибшего Романа Марыкина заочно осудили за все его преступления. Старейшины, вожаки и простые представители каждой скрупулезно изучили все доказательства, собранные специалистами Тамира. Всем выявленным подельникам Романа был вынесен суровый приговор, и наказание последовало незамедлительно. Хотя этим преступникам сохранили жизни, они на своей собственной шкуре узнали, каково это быть бесправным рабом, которого каждый новый день ждал каторжный труд, вытесняющий любые посторонние и вредные мысли, кроме тарелки горячего супа и куска хлеба.

Над измученными детишками, имевшими несчастье родиться полукровками, старейшины из стаи Алдарова установили опеку, пообещав выходить их, обеспечить должным лечением, дать воспитание и образование, чтобы им было легко интегрироваться в общество, но самой главной задачей было попытаться излечить их души и избавить от ужасных воспоминаний. И уже на правительственном уровне было решено последовательно пересмотреть некоторые законы и правила, обуславливающее совместное сосуществование с людьми, в сторону их смягчения.

Ира с облегчением выдохнула и улыбнулась. Блаженно зажмурилась, откинув голову на подголовник, стоило широкой горячей ладони Тамира лечь ей на живот.

— Ты ведь знаешь о нашем крошечном чуде? — тихо спросил он.

— Да, — также тихо ответила она. — И, кажется, Ева тоже догадывается. У нее все же особый дар.

— Благодарю тебя, Ириша. За всё.

— Я люблю тебя, Тамир, — шепнула она, поднимая его ладонь и прижимая к своей щеке.

— И я тебя, моя бесценная половинка, — ответил он низким бархатным голосом, от которого у Иры по коже побежали волнующие мурашки.

* * *

Место силы стаи Тамира просто поражало воображение. Немыслимо красивое, окруженное высокими древними кедрами и соснами, через стволы которых проникали лучи заходящего солнца. Эффект пожара усиливался горящим огнем в расставленных по периметру небольших каменных чашах и костра. Низкие, почти утратившие свое летнее одеяние, кустарники казались сплошной изгородью. Главной тоской был низкий помост, где сейчас стоял Тамир, приветствуя свой народ; искрились воды маленького, расположенного неподалеку, озерца. На равном расстоянии друг от друга здесь выстроились деревянные просторные беседки с резными столбами, стенами и крышами. Ира даже заметила два или три сооружения, похожие на арены. И все открытое пространство было заполнено оборотнями. В воздухе чувствовалось их возбуждение, азарт, предвкушение и нетерпение.

Как бы там ни было, а дышалось тут легко и свободно. Ира, несмотря на нарастающее волнение, словно очутилась дома. Немного нервно стиснув пальцы, она услышала, как ойкнула Ева.

— Прости, родная, — пробормотала она и выглянула из-за плеча Лодоя.

В этот раз страха не было, только напряжение крутило внутренности. Все-таки нужно признать, Ира переживала. И снова и снова одергивала себя — ей волноваться не желательно. Затем ощущала тепло в области двух брачных меток, и ей становилось легче. Это означало, что Тамир думает о ней и даже на расстоянии поддерживает. Ира мысленно поблагодарила его. Зато вот Еве было наплевать на встречу с целой стаей взрослых и молодых настоящих оборотней. Дочка чувствовала себя вполне комфортно, в ее глазах горел любопытный огонек. Она, как обычно, не боялась общества волков и готова была прямо сейчас ворваться в самую гущу событий, что начинали разворачиваться в самом центре места силы стаи.

Пока Ира с Евой стояли в укромном уголке, находясь под охранной магией Лодоя, чтобы раньше времени их не учуяли, Тамир говорил приветствованные слова стае, по обычаю рассказывал предысторию Лунных игр, последних в этом году, определяя их продолжительность в целую неделю. То было время, когда подростки входили в свою силу, старшие оборотни учили их владеть ею, прививая привычку к самодисциплине. В импровизированных октагонах молодые, крепкие и агрессивные от избытка плещущейся в них энергии испытывали ловкость, прыткость и мощь друг друга, устраивая бои, показывая чудеса самоконтроля, когда они из людей трансформировались в огромных рычащих волков и обратно. Девушки окружали ринги, присматриваясь к молодым людям, выбирая возможную пару. Так заводились знакомства, заключались брачные союзы. И если случалось чудо, когда кто-либо чуял свою истинную пару, начинался настоящий праздник. Умудренные жизнью оборотни окружали себя детишками, рассказывая им захватывающие истории из своего прошлого. Тамир как-то с сожалением обронил, будто бы здесь не хватало тех самых задушевных рассказов и старинных, пропитанных магией легенд, в каждом слове которых пульсировали природные потоки, обладающие способностью сплотить стаю, воодушевить и придать мощный жизненный импульс.

Ира навострила уши — над чудесным местом, каждую мелочь которого она жадно рассматривала, поднялся нехороший гул, и в голосах слышалось недовольство и враждебность. Кто-то выкрикивал обвинения, от которых в жилах застыла кровь. Вот оно и началось…

— Лунные игры не отменены — это, конечно, хорошо, Тамир, но народ хочет знать, правду ли ты сказал, когда обещал предъявить свою пару? — раздался зычный голос.

— Я сказал правду, — ответил Тамир, и тон его голоса был ровным и спокойным.

— Не пора ли выполнить обещание?

— Да, Тамир, а то поговаривают, будто ты на стороне полукровку себе завел, — дерзко заговорил один молодой оборотень, выходя вперед и обнажая клыки в недоброй улыбке. — И виновные до сих пор не понесли заслуженное наказание.

Ира даже голову вытянула из своего убежища, чтобы увидел этого волка. Но Карим заступил вперед, закрывая весь обзор.

— Шалимов, ты совсем оборзел? Ты помнишь, с кем говоришь вообще?! — дернулся было Виктор, но Тамир сделал знак, и кузен заиграв желваками на щеках остановился.

— Уж не ты ли здесь воду мутишь, Кирилл? — улыбаясь во весь рот, спросил Тамир.

Сузив глаза до щелок, внимательно рассматривал этого парня, сканируя каждую эмоцию. Ему нравился Кирилл Шалимов — этот молодой оборотень, которому едва минуло девятнадцать. Но он уже отличался твердостью своих поступков, яростностью и непокорностью, принципиальностью в своих суждениях. С ним можно было говорить прямо и открыто, ведь не каждый решился бы вот так бросаться обвинениями или высказывать свои подозрения, хотя в мыслях многих бродили подобные слухи.