Мать Сумерек

Глава 9

Яфур Каамал, шатаясь, ввалился в спальню сына. У постели Этера, дрожащими пальцами сминая губы, сидела молодая непримечательная женщина. Она заискивая смотрела в бледное, синеющее лицо мужа, не зная, что сделать, сказать, почувствовать. Яфур провел широкой ладонью по обвисшим щекам. Никто не ждал, что Каамал-Льстивый-Язык так отощает всего за несколько недель, пока его старший и теперь уже единственный сын был прикован к кровати коварной отравой.

Яфур нетвердо прошел к кровати и повалился на колени у изголовья.

— Этер, — позвал тан. Сын не отзывался. Мучаясь в горячке, Этер метался по простыне, но, похоже никого не слышал. — Этер, — почти слезно позвал тан. — Ну же, мальчик мой, открой глаза, — Яфур осторожно похлопал сына по бессильным вытянутым пальцам. Этер не проявил никакой реакции, и Яфур в отчаянии всхлипнул.

— Нандана! — воззвал он, упав головой на кровать сына.

С тех пор, как почитай год назад Этер женился на девчонке из дома Раггар, Яфур дал строжайший наказ: пока невестка не родит, или хотя бы не забеременеет, ахтанат дома, единственный его сын, не имеет права покидать чертог. Никаких вылазок, никаких стычек и распрей с Яввузами, как бы сильно ни обидела их Бану Кошмарная. Никакой охоты или рыбной ловли. Прежде всего нужно обеспечить прямую линию наследования, а уже потом думать, как отомстить клятвопреступнице, поправшей все законы кровных уз, которая настолько обнаглела, что даже позвала на бракосочетание. Благо, он проигнорировал.

Хотя Этер, как отчитывался отцу, никогда, ни дня не пренебрегал супружеским долгом, желанного наследника не было и тени. Сколь бы Яфур ни мотал по всем лекарям невестку, те в один голос убеждали, что девочка вполне способна иметь потомство, и если и стоит искать проблему, то только в ахтанате. Этер от подобных заявлений сходил с ума: да у него отряд бастардов! Тоже мне лекари! — бросал он в сердцах отцу. Но нарушать приказ сидеть в чертоге до беременности жены не спешил. Видимо, понимал, как отчаянно нужен законный преемник ему самому.

Наконец, совсем недавно, два месяца назад, лучшие из лечебных дел мастеров подтвердили: молодая танин Каамал ждет первенца. На радостях Яфур спустил с цепи безумного от сидения взаперти Этера. Ахтанат выбрался на охоту.

Вернулся озлобленный и израненный: из-за вмешательства отца со своими запретами, Этер утратил форму и угодил в капкан в лесу. Будь он проворным, как раньше, такого в жизни бы не произошло! Яфур тогда раздраженно цокнул на сына: здоровенный лоб, а от пары царапин ноет, как ребенок! Лекари со всем управятся, заявил Яфур и оставил сына заходиться бранью в его отсутствии.

Лекари действительно управились: тщательно обработали ранение, перевязали ногу и прописали Этеру постельный режим. Неприятно, конечно, но помощь была оказана вовремя, и все обойдется, — решил Яфур, оставив сына на собственное довольствие.

Драгоценный момент возможного спасения оказался безвозвратно упущен. Поначалу жалобы ахтаната Яфур не воспринимал серьезнее необходимого: во-первых, попасть в капкан — тяжелая травма, и естественно, что сын измучен болями и восстановлением. А во-вторых, их отношения существенно разладились после Бойни Красок, и теперь Льстивый Язык был убежден, что сын просто привлекает внимание. Однако вскоре забеспокоилась и новая танин Каамал: у мужа жар и озноб, его лихорадит и ничего хорошего явно ждать не следует. Лекари суетились денно и нощно, не находя ответов на вопросы тана.

Наконец, прозвучало последнее разумное объяснение: неизвестный яд.

Получив вести, Яфур едва не влез на стену от отчаяния. Он грозился четвертовать каждого целителя в танааре, если его сына не спасут. Он обещал вырезать все лекарские семьи по пятое колено. Обещал озолотить каждую из семей количеством золота, равным весу всех членов этой семьи вместе взятых. Но никакие увещевания и угрозы не могли предотвратить неизбежное.

Этер Каамал медленно и неуклонно умирал. Яд не спешил, и несчастный ахтанат мучился уже третьи сутки. Каждое утро, обнаруживая, что сын дышит, Яфур чувствовал, как в сердце загорается надежда. Еще одна ночь позади. Быть может, если он переживет и следующую тоже, пойдет на поправку? В конце концов, столько бороться с заразой — его мальчик наверняка победит!

Но мальчик таял и чах. И сегодня, в холодное ноябрьское утро тану сообщили, что час Этера близок. Он более никого не узнает, почти не приходит в себя. Видимо, яд поразил части мозга, с важным и сокрушенным видом поведали жрецы. Яфур не вдавался в подробности. Он просто отпихнул зазнавшихся лекарей подальше, гаркнул неразберимое ругательство, и помчался к сыну.

Не наврали, ублюдки.

Яфур сглотнул комок в горле, но слезы все равно выступили на глазах. Нет, говорил себе тан, не смей. Этер еще не умер, он еще может выкарабкаться. Не вздумай оплакивать его, будто выхода уже нет. Однако голос разума настойчиво протестовал: где видано, чтобы, наступив в отравленный капкан и не получив вовремя необходимой помощи, люди выживали?

Сколь бы надежда ни терзала грудь Яфура, правда была сильнее. Тан, жестко обхватив ладонь сына, всхлипнул и вжал лицо в простыни.

Чтобы никто не слышал, какой он, Яфур Каамал глупец, который начинает понимать силу собственной отцовской любви всякий раз лишь тогда, когда видит умирающее чадо.