Тени Архонта

Глава 7

Лорд Айонас Диенар скинул шлем и, тяжело заваливаясь на меч, силился отдышаться. Его светлые волосы прилипли ко лбу, веки над темными глазами дрожали от усталости. Где его двадцать лет, а? Четвертый десяток еще не истек — целый год в запасе! — но воинская выносливость начинала подводить. Или все дело в том, что, как и большинство августов, в минувших битвах с парталанцами он не участвовал лично, ограничившись отправкой войск и представителя дома?

Развороченная пустошь перед глазами чернела трупами исчадий Пустоты, и их густая чернильная кровь смешивалась с человеческой красной. Сколько жертв? — прикинул август. Сто человек? Сто двадцать?

На плечо опустилась по-молодецки твердая рука. Диенар оглянулся: да, кто еще среди всех мог бы позволить себе такое панибратство с августом. Айонас ответным жестом хлопнул молодого мужчину по руке, кивнув. Распрямился, обернулся целиком.

— Я твой должник, Ллейд. — Он посмотрел на молодого Таламрина прямо и открыто. — Уже в который раз. Не приди ты на помощь, нас бы смели.

— Бросьте, лорд Диенар…

Диенар прикинул, что отныне Ллейд не под его командованием, как в былые времена, поэтому смело сказал:

— Айонас.

— Айонас. — Ллейд не стал препятствовать. — Ты поступил бы также.

— Не сомневайся.

Лорды отдали распоряжения обезоружить и погрести павших, а затем расположиться на отдых чуть поодаль от минувшей битвы. Они дождались, пока помощники поставят хотя бы один шатер, и когда тот был готов, Айонас предложил Ллейду разделить обед. С памятного тайного собрания четырех августов минуло чуть больше двух недель.

— Клянусь Вечным, хотел бы я знать, откуда они взялись, — сетовал Диенар, присаживаясь и одновременно жестом приглашая сесть и гостя. Стол им накрыли наскоро, но сразу: вино, немного мяса и хлеба.

— Я думаю, мы знаем, откуда и почему. Ты ведь тоже был на той казни.

— Смотрительского полуэльфа? Да, — подтвердил Айонас. И спустя мгновение припечатал снова: — Да.

— Тебе не позавидуешь, — протянул Ллейд, оглядываясь, будто враги были прямо тут. — Парталанцы слева, исчадия отовсюду.

— И столица с севера, ты хотел сказать, Ллейд? — сардонически усмехнулся Айонас.

Хотел, но напрямик не рискнул, — мысленно ответил Ллейд. Диенар прочел собеседника и с пониманием улыбнулся — скупо.

— В доме Таламрин хорошо знают, к чему приводит недальновидность власть имущих.

Теперь Диенар хмыкнул:

— Стало быть, старик Эйнсел не знает, что ты здесь?

— Он давно не возглавляет армию дома Таламрин, — уклонился от прямого ответа Ллейд.

— Ты пришел не с целой армией, — разумно заметил Айонас. В его голосе не было ни укора, ни подозрений. Он просто устал и вполне искренне пытался понять, что происходит.

— Я пришел с надежной охраной, потому что ехал к тебе.

— Стало быть, старик Эйнсел не знает, что ты здесь, — повторил Айонас теперь даже без намека на шутку. Наклонился через стол и налил по-хозяйски разбавленного вина — себе и гостю. — Потому как ко мне он бы отправил сына за советом в самую последнюю оче… Вообще бы никогда не отправил.

— Я пробовал говорить с ним. Несколько раз, еще в лагере короля.

— А ты уже что-то знал?

Ллейд качнул головой отрицательно:

— Нет, о другом. Но с отцом никогда не было легко, а в последние несколько лет он вообще ни о чем не хочет знать, кроме своих доходов.

— Ты домой даже не заезжал, что ли?

Ллейд качнул головой: нет. После их приватной встречи с Альфстанной, последовавшей за тайным собранием с другими августами, Ллейд сориентировался, как быть, наведался в родные земли, минуя чертог клана и отца, перегруппировал сопровождение и направился сюда натуральным марш-броском.

Диенар с пониманием покивал. Да, Эйнсел всегда был склочным типом, — признал он, потягиваясь за вяленым мясом. Склочным и очень скаредным.

В немом вопросе Айонас повел головой, вскидывая брови, в душе уже зная ответ. Ллейд не подвел:

— Нельзя отказываться от идей, которые мы обсуждали в столице.

— В столице мы в основном цапались со Стабальт, — с доброй усмешкой отозвался Айонас. По его интонациям Ллейд понял, что Диенар спокойно и даже с готовностью обсудит все, что затеял Таламрин. Поэтому Ллейд не стал настаивать на том, чтобы сразу хвататься за дело.

— Ты слишком суров к ней, — улыбнулся Ллейд.

— Станешь нахваливать? — прищурился Диенар.

— Нет. Просто напомню, что ко мне ты отнесся нормально, хотя я — сын Эйнсела Таламрина, с которым ты бы в одних кустах при нужде не сел. И если не все Таламрины оказались мешками с дерьмом, то почему ты уверен, что абсолютно все женщины — дерьмо и есть?

Айонас замер с вытянутой рукой за мясом рукой:

— Зная тебя… — Айонас качнул головой. — Выкладывай. Что вы задумали?

Губы Ллейда дрогнули в ответной улыбке:

— Альфстанна поехала к Лаудану.

Диенар усмехнулся едва заметно, краешком рта, потом шире и слегка щурясь при этом.

— Легко понять. Надеется вразумить дядьку?

Дей кивнул: именно. Айонас отвлекся на еду на несколько минут, словно пытаясь свыкнуться с новостями.

— И что это даст? Ты встанешь в борьбе за трон на мою сторону, а Стабальт — к Лаудану?

— Вектимара и в расчет не берут, кажется, — усмехнулся Ллейд. — Нам нужен вождь, Айонас, вождь, который поведет нас против исчадий, архонта и парталанцев. И ты сам сказал на собрании у Хеледд, что мы должны выбрать из вас двоих. Мы с Альфстанной приняли это сразу, но средняя и мелкая знать даже не знает, что должна выбирать. А она должна, обязана, чтобы потом никто не отнекивался в поставках людей, оружия и провизии.

Айонас Диенар снова замолчал. Почти минуту он осмысливал сказанное Ллейдом прежде, чем изрек:

— Эйнсел тебя убьет, когда узнает, что ты распорядился его голосом и армией за его спиной.

— Эйнсел Таламрин настроил против себя всю семью.

— Я слышал только о твоей сестре.

— Гессим от него тоже натерпелся, — ответил Ллейд за судьбу младшего брата.

Айонас не торопился с комментариями. Наконец, потер бороду и изрек:

— Ты здесь, а она там… Если даже девчонки сегодня отращивают бороды и яйца, — обронил он наконец, — значит, в стране в самом деле беда. И мою беду ты только что видел. Я едва вернулся, а тут такой разор. Дозорные говорят, парталанцы все время стерегут Буйный Берег с этой границы. Рано или поздно, они свалятся мне на голову. И дай Создатель, на ней в это время не окажется пары тысяч исчадий!

Диенар снова приложился к вину. Поразмыслил и спросил:

— Штурм столичной цитадели по-прежнему невозможен без грандиозных потерь? Не знаешь никаких новостей?

— Все то же, — мотнул головой Таламрин и тоже промочил горло вином, прежде чем продолжить. — Даже если мы сможем взять город, останется ли у нас хоть капля сил, чтобы выставить из Даэрдина парталанцев? А чтобы сдержать исчадий? И потом, ты видел исчадий Пустоты своими глазами, Айонас Диенар, как и я — сегодня. Разве прежде всего мы не должны сделать так, чтобы все узнали, что эта угроза — реальность, а не сказки? Вот, Молдвинны вздрогнут, когда их возненавидят за то, что они скрываются от врага сами и скрывают врага ото всех, вместо того, чтобы воевать с ним. На черта нам такой государь, да? — Ллейд улыбнулся, предоставляя Айонасу самому домыслить, сколь мощной гранатой разорвет молва дом Молдвиннов и как в одночасье настроит против него весь Даэрдин.

Диенар, оценив, коротко засмеялся:

— О, я смотрю, вы со Стабальт решили, с чего начать.

— Идея с молвой — её идея.

Айонас поджал губы уголками вниз: неудивительно.

— В сплетнях бабы смыслят лучше всех. Ты хочешь жениться на ней? — внезапно спросил Айонас.

— На ком? — не понял Ллейд. Диенар взметнул бровь: ну не дурак ли? — А! — прозрел Таламрин. — Альфстанна. Нет, не в этом дело.

— Тогда с чего бы ей принимать во всем этом такое активное участие?

— Оттого, что, наследовав отцу, она надеется, что окажется в приличной стране с порядочным королем? Ей ведь не пятнадцать лет, Айонас, в её годы у меня уже тоже были мозги.

— В её — это в какие?

— Кажется, она младше меня года на три или четыре.

Айонас хмыкнул:

— Я на твое рождение повитух не кликал.

— Двадцать семь отмерил в этом году, — с усмешкой отозвался Ллейд.

Откинувшись на спинку походного стула, Диенар вытянул руку и потарабанил пальцами по столу.

— Мне нужно укрепить гарнизоны на границе с Буйным Берегом. И заодно призвать помощь из Цитадели Тайн. Можешь помочь?

— Могу призвать сотен пять. У нас тоже не спокойно на рубежах.

— Озерные?

— Да. Гессим держит гарнизоны вдоль границы с Лейфенделем, и его разведка говорит, что так тихо, как сейчас, прежде еще никогда не было.

Диенар одобрительно покачал головой:

— Когда кругом грохочут бури, беги от тишины. Ладно. Отправь гонца брату и в дом, за подмогой, я сделаю то же. Потом укрепим заставы на западе и отправимся на встречу с остальными. Хорошо бы управиться за месяц, — рассуждал Диенар вслух. — В конце концов, если мы сами не сбросим драммондскую шлюху с трона, то на кого нам рассчитывать?

— И если не сейчас, то — когда?

Диенар сдвинул в сторону нижнюю челюсть и хмыкнул: он покидал столицу озадаченный, мрачный, раздраженный тем, что даже сейчас никто не может уцепиться за стоящую возможность. Однако, нет, все такие могут. И кто? Не маститые львы старшего поколения, а мальчишка, воевавший когда-то под его началом, и девка из знатного дома. Порой открытые двери и союзники появляются там, откуда их вообще не ждешь.

Путники не пошли дальше.

Немного спустившись по склону, взяли привал. Безмолвный первую четверть часа — чтобы каждый мог внутренне уяснить случившееся, смириться, что однажды, на месте убитого эльфа может оказаться любой из них. Дей помогал Борво прийти в себя. Данан предложила парню исцеляющую печать, надеясь, что его это немного успокоит. Борво вскинул глаза на чародейку в немом ужасе, но, поборов себя, закусил губу и кивнул. Что ж, думала Данан, накладывая единственное наверняка знакомое колдовство исцеления, сейчас ей понятно такое болезненное недоверие. Как стало еще яснее и то, о чем частенько говорили Клейв, Хаген и все остальные стражи в Цитадели Тайн: тем, кто живет вблизи магов, не будучи магом, неведом покой.

Закончив, Данан отошла на пару шагов и села на расстеленный Хольфстенном плащ.

— Ты говорила, — почти сразу начал гном, — Дом Преобразования считается утерянной магией?

— Да, — кивнула Данан. — По крайней мере, нас так учили.

— Значит, сейчас толком никто не знает, что с ним делать?

Данан не ответила. Она хмурилась, губы её дрожали, как бывает обычно у сомневающихся людей. Потом оглянулась на Диармайда.

— Да-да, конечно, я кто? Я просто гном, коротышка, — заворчал Хольфстенн себе под нос. — Меня можно и поигнорировать.

В другой ситуации Данан бы улыбнулась, но, кажется, других ситуаций уже никогда не случится.

— Возможно, в Тэ’Альдине нам могли бы помочь, — подал голос Дей, — но пока мы туда доберемся и пробьемся к главному, архонт уже всех прибьет. Думаю, там даже хуже, чем в Талнахе.

— Значит, — с трудом ворочая языком, включился Борво, — нам придется на своей шкуре выяснять, как сладить с таким колдовством?!