Сказка для Добермана

3

Демьян

Я пробыл в этом месте слишком долго, хоть и совершенно не помнил, как здесь очутился.

Казалось, я уже пропитался кровью насквозь, пропах ароматами смерти, но мне почему-то было тут вполне комфортно, словно среди отвратительных, порой совершенно невозможных созданий, не на жизнь борющихся друг с другом на потеху публике, мне самое место.

Память – как решето. С тех пор, как я открыл глаза в этой вонючей дыре чужого мира, прошло достаточно времени, только я так до сих пор и не могу вспомнить, какое событие предшествовало моему здесь появлению. Парни наверняка потеряли меня, а семья, давно не получавшая весточки, переживает, а значит, пора отсюда выбираться. Задержался…

Ещё одно сражение, но никакого азарта, как было по первости, уже не испытываю. Хочется побыстрее всё закончить, что и делаю, позволяя своей силе, всё это время успешно и умело подавляемой зельями, вырваться наружу и добить своего противника, который был, в принципе, неплохим. Поначалу. Но потом изменился, после того, как его ядовитой дрянью, как и других – буквально через неделю от прежних ребят, с которыми можно было просто поговорить через прутья клетки, не осталось и следа. Только жажда крови и дикое, выворачивающее жилы желание убивать.

Я сделал приятелю большое одолжение, убив его, и, судя по взглядам распорядителя, я следующий на роль накачанного анаболиками мяса, но сегодня у меня, кажется, счастливый день. Знакомые лица мелькают впереди, а мне хочется рычать, потому что детишки хоть и подросли, а ума явно не прибавили – сунуться в такое место без всякой подстраховки в виде взрослых, по меньшей мере, самоубийство.

Но мы ещё поговорим, если нам дадут уйти.

Эта гоблинская харя явно не намерен отдавать того, кто неизменно приносит стабильный доход, однако то, что предлагает за мою свободу сирена, меняет его мнение в корне. Ещё некоторое время паскуда раздумывает, как получить артефакт, которым девчонка дразнит его, раскачивая на тонкой цепочке, как маятник, а заодно сохранить под боком меня, но здравый смысл побеждает жадность.

─ Тебе повезло, псина, ─ шепчет напоследок, обдавая дыханием с гнильцой.

─ Это тебе повезло, урод, ─ ломая подчиняющий браслет под его удивлённым взглядом, ухмыляюсь в ответ, ─ что я не настроен с тобой сейчас разбираться. Но я обязательно вернусь.

─ Забирайте его и проваливайте! ─ почти визжит, оставляя нас, чтобы объявить другой бой, а я клянусь себе разделаться с ним, как только вернусь в форму.

Сил разносить здесь всё пока нет, так что я просто наслаждаюсь тем, как свободно магия начинает циркулировать по венам, и награждаю горе спасителей мрачным взглядом.

─ Почему вы одни и как узнали, что я здесь? ─ не замечаю, что рычу, но после такого приключения, что у меня было, это и немудрено.

─ Чисто случайно, ─ Лекс отмахивается чуть нервно, и в его запахе я чую лёгкую панику, но от дальнейших подозрений отвлекает другой аромат, а я только теперь замечаю среди отчаянной компании незнакомую девушку.

Она кажется мне чем-то нереальным посреди этого кровавого хаоса. Серебро её глаз, устремлённых прямо на меня, напоминает небо перед дождём, которого тут почти не бывает, а я отчего-то чувствую скопившийся в воздухе озон.

Пахнет, словно созревшая малина, которую нужно поторопиться сорвать – если оставить ещё ненадолго, испортится. Потеряет свой вкус. И хочется этот аромат вдыхать бесконечно, пока не откажут лёгкие. Хочется им задохнуться.

─ Мы знакомы? ─ кажется, даже не моргаю, но она ведёт себя ещё хуже – закусывает пухлую губу, смотрит так, что волей-неволей внутри всё скручивается тугим узлом, закипает, и просыпается жажда впиться в эту сочную плоть, пробуя её на вкус.

─ Я… так не думаю. ─ Поджимает губы, а мне ни на мгновение не хочется её отпускать, и я, совсем не отдавая отчёта в своих действиях, приближаюсь к маленькой брюнетке, сжимая её в тисках своих рук.

Охает от неожиданности, но не пытается вырваться, и стоит ей оказаться так близко, а нашей коже соприкоснуться, все мои инстинкты вопят благим матом, чтобы забирал свою добычу как можно дальше.

«Зайка…» ─ всплывает в голове, и виски́ простреливает короткой болью, так что я вынужден разжать руки.

В её взгляде столько всего, что меня едва держат ноги, и, наверное, я слишком долго не общался с нормальными людьми, если так накрыло, но чутьё подсказывает, чтобы не расслаблялся и выяснил, в чём причина.

─ Боже, давайте просто вернёмся домой, а там хоть заобнимайтесь, ─ закатывает глаза блондинка, и вскоре мы переносимся на Землю.

Меня доставляют почти бандеролью к родительскому дому и спешно прощаются, уходя, а я ещё какое-то время стою на крыльце, глядя вслед хрупкой фигурке, чей аромат до сих пор не покидает меня. Как самый настоящий пёс втягиваю ноздрями воздух, запоминая, чтобы потом выследить, впечатываю в подкорку этот дурманящий сознание флёр, и за секунду принимаю решение. Мы ещё встретимся, кроха, и я узнаю, почему ты так сладко для меня пахнешь, когда вокруг всё пропиталось смрадом…

Но сперва надо хотя бы раздобыть одежду и сообщить всем, что я жив.

* * *

Ада

У меня ступор.

Полнейшее онемение всех конечностей, когда внутренности перемешиваются, а кислорода не хватает, и виной всему этот бессердечный, лишивший меня разума тип.

Он что, и правда забыл меня? Вот так легко?

Когда мы стояли там, я сперва не поверила вопросу, но по его глазам прочитала ответ, и почти впала в летаргию – так сильно на меня подействовала наша встреча и эти слова, а потом он меня вообще обнял. Ха! Моя кошка едва с ума не сошла от восторга, упиваясь этой внезапной близостью, и мне просто колоссального труда стоило удержать своего зверя от глупости.

─ Мы знакомы? Знакомы, блин… Серьёзно? ─ не устаю повторять на пути к дому, а друзья не сразу находят, что сказать.

─ Успокойся, это может быть временным явлением, ─ до последнего утешает Лекс, но сам не особо верит, хоть и очень хочет, чтобы всё оказалось именно так.

─ Ты же замутишь тот чудодейственный напиток, чтобы печали этого дня показались мне мелочью? ─ интересуюсь, хоть и понимаю, что ни один в мире алкоголь сейчас не заставит меня почувствовать и долю облегчения.

─ Для тебя – всё, что угодно, ─ улыбается друг, и я уже предвкушаю, как забудусь, а потом проведу ночь в слезах, потому что эта встреча – настоящий нокаут.

Чтобы хоть как-то отвлечься от грызущих мыслей, решаю временно перевести тему.

─ Слушай, а что ты отдала этому уродцу? ─ спрашиваю у Алисы, и та с едва заметным облегчением вздыхает, боясь, что меня конкретно понесёт, но я спокойна, как удав, пусть а крови до сих пор не успокаивается пожар.

─ Семейную реликвию, ─ хмыкает она. ─ Я тут недавно узнала, что родственники резко озаботились моим местонахождением, и по ней вполне могут его отследить, так что пусть побегают. Посмотрим, как у них это выйдет…

Да, судя по рассказам подруги, семья всё никак не желает оставить её в покое, но благодаря тому, что они с Виком живут в межмирье, сделать это почти невозможно.

─ Почему просто не выйдешь за него? Нет, я правда не понимаю… Это бы значительно облегчило вам обоим жизнь, и твоя семейка оставила бы тебя в покое. ─ На самом деле, мне понятно нежелание подруги связывать себя такими крепкими узами, но у меня язык не поворачивается вслух назвать её трусихой, так что молчу.

─ Мне не нравится, куда свернул наш разговор, ─ бормочет, вызывая улыбку, и на сердце становится чуть легче от того, что не я одна мучаюсь. Мне стыдно, да, но признаваться в этом, пожалуй, не буду…

Мы добираемся до моего дома без происшествий, и всё, чего мне по-настоящему хочется, это остаться в тишине, чтобы вдоволь насытить своих демонов жалостью, ненавистью к себе и ещё кучей вкуснейших эмоций, какие сейчас смешиваются во мне, вот только я знаю, что мне не позволят.

─ Даже не думай об этом, ─ предостерегает Лекс, читая всё по моему лицу. ─ Мы отпразднуем, словно ничего не случилось, и ты будешь улыбаться. Хочешь, пойдём в караоке и сорвём голос, а хочешь – будем напиваться, пока не отключимся, но никто не даст тебе остаться в одиночестве, поняла?

Меня хватает только на половину улыбки, хотя я действительно благодарна за то, что даже когда я прошу оставить меня в покое, эта троица делает всё наоборот.

─ Спасибо.

─ Прорвёмся, ─ подмигивает, и бетонная плита на моей душе становится самую малость легче.

Платье до сих пор хранит запах Дема, и мне легко представить, что он рядом, но всё же стоит переодеться, чтобы не дразнить свою нестабильную звериную половину, так что поднимаюсь наверх, борясь с собой.

─ Надо включить новости. ─ Дима опять входит в режим Оракула, и моя нога застывает на ступеньке, как только я слышу животрепещущие подробности прямиком с места событий.

─ … истинные поклонники знаменитой серии книг, ставших бестселлерами, уже строят предположения. Жертва убита точно так же, как и первая жертва небезызвестного «Сказочника», и нам остаётся только гадать, последует ли маньяк этому сценарию и дальше! Может ли сам автор быть жутким убийцей, при том, что никогда не показывал миру своего лица? ─ воодушевлённо вещает бесящая репортёрша.

Как в замедленной сьёмке оборачиваюсь и вижу на экране жуткие кадры, мелькающие друг за другом. Они подтверждают сказанное, а мой мир, всё это время живший только на бумаге и в головах преданных читателей, обретает вдруг иное, совершенно извращённое воплощение, превратившись в реальность посредством чьей-то больной воли. Девушка, которую мельком удалось заснять для репортажа, выглядит именно такой, какой я её и представляла, когда описывала это убийство несколько лет назад. Заснувшей вечным сном бледной красавицей, чьё тело опутали лианы терновника с распустившимися в нём кроваво-красными розами. В городском парке, выставленной на всеобщее обозрение.

─ Пока неясно, оставит ли маньяк подсказку для поиска очередного тела и будет ли оно вообще, но одно понятно уже сейчас: кажется, юным любительницам сказок лучше не выходить из дома.

Алиса спешно вырубает плазму, не сразу попав по кнопке на пульте, а у меня трясутся руки, и с пропускающим удары сердцем я тянусь к телефону, понимая, что зря игнорировала сообщения, ведь среди них затерялось и то, которое должно было стать для меня предупреждением ещё пару дней назад.

«И губы холодны, как лёд,

И сердце замерло в груди.

Прекрасный принц сегодня не придёт.

Напрасно ты его не жди…»

Я поднимаю беспомощный взгляд на друзей и помертвевшими губами пытаюсь говорить, но выходит только жалкий сип.

─ Этот день ведь не может стать ещё хуже, да?