Сказка для Добермана

31

Ада

Известный клуб раскинул свои щупальца за городом, подальше от людских глаз, правда, знающие завсегдатаи легко могли найти его. А вот мы не сразу поняли, что здание полностью находится под иллюзией, хотя раньше это было не так, но чутьё Лекса всё решает. Он точно видит, куда идти, когда мы оказываемся на месте, и без страха ведёт нас дальше, к наглухо закрытым чёрным дверям, проявляющимся, как только друг взмахивает рукой. А ещё возникает чувство, будто он тут бывал и не раз.

─ Ладно, я сам поговорю с зятьком, ─ намекает на Криса, как только мы останавливаемся. ─ А вы все, ─ обводит нас внимательным взглядом, ─ не ищите неприятностей.

Смотрит он почему-то на Диму, а тот возводит взгляд к небу и насвистывает. У нас с Алисой появляются вопросы, но время уходит, и выяснять, чем конкретно эти двое тут занимались в свободный выходной, не сказав даже нам, попросту некогда.

─ Веди нас, Моисей, ─ торопит подруга, замечая моё состояние, и мы идём вперёд, как на амбразуру.

Угрюмый охранник, возникший буквально из воздуха уже внутри, пропускает нас без лишних слов и даже приветливо кивает Лексу, вызывая очередной приступ удивления. Друг ведёт за собой наверх через пустующий зал, утопающий в красно-чёрных тонах. Здесь не творится разврат средь бела дня – для таких целей существуют отдельные комнаты, причём, каждая выполнена в разных стилях, к тому же, сейчас даже не вечер, и основная публика подтянется позже. Правда, ничто не мешает некоторым развлекаться уже сейчас...

Из кабинета Кристиана не слышно ни звука, но когда мы появляемся на пороге, он ругается так заковыристо, словно мы чему-то помешали, и если бы я была уверена, сказала бы, что буквально секунду назад здесь была Нелл, но её запах совсем неощутим.

─ Сегодня все стучать разучились или что?! ─ бесится вампир, приводя в порядок серебристые волосы, которые опять обкромсал до плеч – только бы на брата не походить. ─ Опять пожаловали смущать моих работников, сладкая парочка?

Нас с Алисой он замечает лишь в последнюю очередь и осекается, явно не ожидая увидеть меня, а моего терпения хватает ненадолго, поэтому приходится поторопить его.

─ Просто скажи, он правда здесь?

Крис отмирает, и в его глазах я читаю ответ на свой вопрос, как приговор.

─ Не советовал бы…

─ Какая комната?

Решимости во мне, как в танке, прущем напролом, и это понимают все присутствующие, не рискуя становиться на пути.

─ Верхняя випка, ─ сообщает, наконец, блондин, и я устремляюсь прочь с одним желанием – увидеть всё своими глазами, чтобы потом миллионы раз прокручивать в голове эту картину, снова и снова падая в бездну новой боли, которая будет сильнее прежней.

На третий этаж не поднимаюсь – взлетаю, будто за мной все демоны гонятся, и один особый, которого мы усыпили, только мне совсем не совестно. У меня есть цель, а всё остальное меркнет и бледнеет на её фоне, правда когда я следую за знакомым ароматом, останавливаясь у нужной двери, сердце бьётся дикой птицей, мечтая улететь куда-нибудь далеко. Может, развернуться, пока ещё не поздно? Может, не стоит добивать себя?

И тут же одёргиваю себя.

Нет… Плевать, что я сейчас увижу – мне просто нужно убедиться, а там будь, что будет.

Открываю дверь, оказавшуюся незапертой, будто только меня здесь ждут, и замираю на пороге, окунаясь в чужие запахи, выбивающие почву из-под ног, но оторопь берёт именно из-за вида. Полутьма и тусклый свет от свечей не мешают разглядеть всё в деталях, а они бросаются в глаза незамедлительно, нещадно ударяя по всем болевым точкам сразу.

Дем полулежит на диване, и то, что он одет, вообще не успокаивает. На его коленях почти раздетая девица, на которой висят только полупрозрачные шортики, тогда как грудь выставлена на всеобщее обозрение, но не это так оскорбляет. Демьян пьёт её кровь, жадно присасываясь к шее, где уже виднеются другие следы их ночного веселья, пока другая демоница поглаживает его бёдра, подбираясь всё выше, и он её не останавливает, прекрасно зная, что за ними наблюдают.

И в этот момент меня наконец-то удостаивают вниманием.

Взгляд совершенно пьяный, и нет в нём ни капли раскаяния, хотя откуда оно там? Он явно хотел, чтобы я стала свидетельницей этого грязного зрелища, а мне это ясно как день, только вот как убедить в этом себя, я не представляю. Но держусь, стиснув зубы, чтобы не броситься на этих потаскух, готовых на любые эксперименты – моя кошка уже припадает на передние лапы, готовая к броску, а мне огромного труда стоит её не отпустить.

─ Присоединишься? ─ насмешливо тянет Дем, поощряя склонённую над ним труженицу, расстёгивающую его ширинку.

Но вместо ответа я молча смотрю, отпечатывая в памяти каждую деталь, борясь с красной пеленой перед глазами, медленно разворачиваюсь и кидаю не своим голосом:

─ Когда вернёшься домой, не смей прикасаться ко мне после этих шлюх!

Это всё, на что меня хватает, потому что в следующее мгновение я даже не успеваю сделать вдох, как тело скручивает болезненная вспышка, и меня буквально сворачивает в клубок, а я обнаруживаю себя на полу. Глаза видят всё в сотни раз лучше, а конечности теперь превратились в чёрные массивные лапы, но в груди зарождается рык, поднимаясь из самых низов моей души.

─ Добился, чего хотел? ─ кажется, это знакомый вампир, и его нельзя трогать, а вот эти визжащие девки, прячущиеся за спину моего зверя, явно нуждаются в хорошей трёпке.

«Почему ты их защищаешь, когда должен быть рядом?!» ─ низко рычу, двигаясь прямо на них, а внутри всё переворачивается, разрывает, и я не знаю, как выплеснуть эти сжигающие эмоции.

Предательство, боль, исступлённая ярость и опустошающее бессилие…

Зачем он так со мной? Разве я этого заслуживаю?

─ Ада, спокойно, ─ пытается достучаться до меня бессердечный мужчина, сверкая глазами, и за его спиной я вижу очертания тёмных крыльев. ─ Ты не хочешь никого убивать…

Не хочу? Да я мечтаю растерзать этих похотливых тварей, смеющих касаться тебя так, будто у них есть на это право, а тебе вообще голову откусить мало!

Кажется, ещё секунда – и я совершу непоправимое, а на моих руках будет кровь, но что-то подсказывает, что мне нельзя сейчас срываться, позволив зверю взять верх. У меня всего секунда на размышление, прежде чем кто-нибудь решит попытаться встать на моём пути, так что я просто отступаю, взглядом обещая девицам ещё встретиться.

Моё тело такое гибкое, а лапы столь быстры, что за мной не угнаться, а я бегу куда-то вперёд, спрыгивая с третьего этажа, будто гравитация вообще ничего не значит. Выламываю собой двери, оказываясь на улице, и никто не в силах остановить меня сейчас, да я и не хочу. Свобода опьяняет, давая мне то самое чувство полёта, какое я всё это время безуспешно искала, а приятное напряжение в каждой мышце заставляет нестись вперёд ещё стремительнее.

В лесу, куда меня заносит, смолкают звуки. Я распугиваю всех птиц, а мелкие зверьки прячутся по своим норкам от страха, только мне они и не интересны – всё, что меня волнует это возможность просто бежать без оглядки, обгоняя ветер, не думая ни о чём, и я на самом деле просто отдаюсь ощущению этой лёгкости, какой никогда ещё не испытывала.

Правда, толком насладиться этой невесомостью мне не позволяют.

Наперерез мне летит тень, и она такая же быстрая, как я.

Нет уж, не позволю отнять у меня последнюю надежду!

Совершаю рывок, прибавляя скорости, радуясь, что оторвалась, и какое-то время упиваюсь этим достижением, а затем в меня что-то врезается, повалив на землю. Ловит голыми руками, не боясь быть пораненным, и от неожиданности моё тело начинает меняться. Ничего не могу поделать с обратной трансформацией, но это ерунда, потому что Дем не собирается просто оставлять меня в покое. Он наваливается, фиксируя моё обнажённое тело собой, а я отбиваюсь так, словно от этого зависит моя жизнь, и никогда прежде мне ещё не хотелось быть от него, как можно дальше.

─ Пусти! Отвали от меня, сказала!

Целует яростно, напористо, подавляя мою волю к сопротивлению, угасающую с каждым движением языка, и вскоре понимаю, что мы уже дома, а моя спина прижата к постели.

─ Угомонилась?

Смотрю на него – такого спокойного, даже хладнокровно-равнодушного, и осознание вдруг накрывает вместе с недавними словами Криса. Мозг сейчас работает в два раза быстрее, так что жестокая догадка пронзает разум отравленной стрелой, и хочется вцепиться в его лицо… Дем всё это специально устроил, чтобы спровоцировать мою кошку, и вышло именно так, кого он того и хотел, а я всего лишь поддалась глупому желанию своей половины. Сама себя предала. Выдала свои к нему чувства, но что самое ужасное, он всё прекрасно понял.

─ Ненавижу тебя! ─ выплёвываю от чистого сердца, только Демьяну плевать на мелких идиоток, влюблённых в него без памяти.

Он опускает одну руку, ведя по моей груди, и медленно, словно издеваясь, обводит сосок большим пальцем, лениво приговаривая:

─ Учись жить с этим, зайка… Потому что мне всё равно.

Покидает он меня, просто исчезнув, а я настолько зла, что готова взорваться.

─ Будь ты проклят, слышишь?! Ненавижу-ненавижу-ненавижу!!!

Вскакиваю с кровати, круша всё вокруг, как в припадке, и кричу, пока голос совсем не пропадает, но даже так никто не приходит ко мне, чтобы вправить мозги. Это заставляет меня только сильнее беситься, царапая стены когтями, однако всё тщетно – я лишь трачу оставшиеся после обращения силы, правда что-то всё же происходит.

Я слышу, как земля под домом приходит в движение, как шевелятся внизу корни деревьев, хотя мне нет до этого никакого дела. Я поглощена своей обидой, выжата, опять заперта и раздавлена. Хуже я себя, пожалуй, ещё не чувствовала.

Именно в таком состоянии меня и вырубает после выматывающего утра, стоит только лечь и прикрыть глаза. Так я сплю целый день, никем не потревоженная, а утро встречает гостьей. Когда я только просыпаюсь с дикой усталостью, не понимая даже, где нахожусь, на пороге стоит Дарина, осматривая спальню, но в её глазах море переживания, несмотря на подбадривающую улыбку.

─ Сдаётся мне, кому-то тут нужна помощь, ─ беззаботным, почти бодрым тоном говорит она, оглядывая то, что осталось от некогда красивой комнаты, полностью заросшей побегами странных, колючих веток кустарника, смутно напоминающих мою малину около дома. ─ Ну так как, бросишься на меня уже?

И я бросаюсь, позволяя Рине стиснуть меня в крепких объятиях, а потом сама не понимаю, как слёзы катятся по щекам.

Кажется, своего предела я достигла.