Сказка для Добермана

41

Ада

Смотрю на него и понимаю, что совершенно, ни капельки не жалею о своём выборе. После того, как услышала о ритуале, в котором мне отведена такая жуткая роль, хотелось только одного – лично явиться к Владыке и перегрызть ему глотку за всё, что он совершил, но моя ярость трансформировалась во что-то иное.

В душе всё перевернулось с ног на голову, и я напрочь потеряла ориентиры… Все, кроме одного. И вот он-то как раз остался непоколебимым столпом, за который я ухватилась обеими руками, не собираясь больше их опускать. Дем теперь казался единственным важным элементом моей реальности, тогда как всё остальное просто потеряло прежнюю значимость.

Ничего нет важнее вот этого момента, когда глаза в глаза, а сердце бьётся в том же ритме, что и его, используя рёбра, как барабанные палочки. Мы лежим на моей кровати, как было тогда, в последнюю ночь, перед тем, как он ушёл, и от воспоминаний больно дышать, правда, уже не так, как было. Блуждающий по моему лицу взгляд не даёт сосредоточиться на прошлом.

─ Что? ─ разговариваю исключительно шёпотом, будто если чуть повышу голос, сюда сбегутся все, кто против нас, и обязательно снова нас разлучат.

─ Красивая, ─ так же, вполголоса отвечает, заправляя мои волосы за уши – теперь они длинные, как раньше, и всё время мешаются, норовя заползти в глаза, но Дему, похоже, это доставляет непонятное удовольствие. Он будто под гипнозом.

─ Красивее, чем твоя подружка? ─ вырывается прежде, чем я успеваю обдумать, только прямолинейность всегда шла со мной рука об руку.

Он хмурится, пытаясь вспомнить, о ком я, а потом его губы расплываются в коварной, понимающей ухмылке, от которой у меня подскакивает давление.

─ Ревнуешь? Знаешь, а мне нравится… ─ проходит по моим губам большим пальцем, а у меня нет слов, кроме претензий всем его возможным бывшим. Он ведь явно не вёл монашеский образ жизни, пока мы не виделись, не запирался в келье, изучая способы победить врагов путём глубокой медитации.

─ Это сложно – не обращать внимания на женщин, вьющихся вокруг тебя, и просто делать вид, что всё нормально. ─ Признаюсь, а потом решаю уточнить. ─ Я почти набросилась на неё тогда.

Его совсем не задевают мои слова, и даже наоборот – он продолжает испытывать какую-то тёмную радость, а вот я завожусь всё сильнее. Это заканчивается тем, что я оказываюсь верхом на крепких бёдрах, мечтая придушить этого невыносимого типа, но в тот же миг уже вижу над собой потолок и довольную физиономию, склоняющуюся всё ниже.

─ Весело тебе? ─ пытаюсь вырваться, но мы оба понимаем, что делаю это только для вида.

─ Скажем так, ─ касается губами моих губ. ─ Это мне стоило бы наброситься на Каю в случае вашего с ней близкого знакомства.

─ Это ещё почему?

─ Потому что я совсем не в её вкусе.

Доходит до меня долго, особенно из-за мягких, дразнящих прикосновений губ к шее и ключицам, но когда я осознаю истинный смысл сказанного, щёки обжигает непрошеным румянцем.

─ Так она…?

─ Играет совсем за другую команду. Поверь, Демон пытался, но едва не умер, ─ продолжает веселиться, а я почему-то хорошо представляю картинку, где наглый брюнет получает по загребущим лапам от воинственной девчонки. ─ Уверен, вы могли бы подружиться, вот только я её к тебе не подпущу, зайка.

Ого, как у нас загорелись глаза…

─ Значит, конкуренции всё же опасаешься?

─ Нет. Просто я убью любого, кто попытается тебя отобрать, ─ заявляет без обиняков, и я верю каждому слову, ведь я для него не просто забавная глупость на ножках. Теперь-то я это точно знаю.

─ Какой же ты гад, ─ шепчу с восхищением, позволяя его рукам забраться под кофту и дразняще очертить соски пальцами.

─ Я твоя судьба, смирись, ─ всё, что мне ответили, впиваясь новым поцелуем, заставляющим выпасть из реальности.

Кажется, мои губы просто опухли за эту ночь, но большего, кроме поцелуев Демьян Викторович себе почему-то не позволил – видимо, проникся моими словами о прощении. Мы просто уснули, тесно прижавшись друг другу, словно две спаянных вместе детали, и вряд ли что-то способно было оторвать нас друг от друга в тот миг...

Зато пробуждение оказывается ещё более волнующим. Я просыпаюсь от ощущения чужих ладоней на ягодицах, и ни руки, ни их владелец не испытывают никаких угрызений от того, с каким удовольствием сжимают и поглаживают всё, что можно и нельзя. Причём, лежу я, используя Дема в качестве подушки… А в какой момент, интересно, мы оба вообще разделись? Подозреваю, я в этом процессе совсем не участвовала.

─ Доброе утро, ─ почувствовав, что я проснулась, хрипло тянет он, проходясь горячей ладонью по моей спине и обратно, пока отдельные части его восхитительного тела начинают жить своей жизнью подо мной.

Его твёрдая плоть кажется почти раскалённой, касаясь меня точно там, где всё уже было готово принять его, а я боюсь даже пошевелиться. Сердце разгоняется, а мысли тут же становятся вязкими, как смола, но в этот момент меня вдруг одолевают дурацкие и совсем ненужные угрызения совести. Ну почему я должна быть помолвлена с другим? Эл ведь не такой плохой, и вроде даже пытается наладить со мной отношения, невзирая на планы его отца и мою почти открытую неприязнь… Как я могу столь легко отдавать себя почти полностью другому? Ответ слишком очевиден.

─ Сколько времени? ─ спрашиваю, пытаясь отвлечь саму себя.

За окном уже разгорается рассвет, и он всегда был тут слишком ярким и слишком алым, чтобы и дальше просто спокойно спать.

─ Рано, ─ говорит Дем, и резко поднимается, заставляя меня обхватить его крепче, а потом куда-то несёт. ─ Но нам ещё нужно вернуться к ушастым, так что времени не так уж много… Как хотелось бы. ─ И с небывалым сожалением добавляет: ─ Так что даже душ придётся принимать вместе.

Вот тут я окончательно просыпаюсь и мои глаза наверняка выглядят, как у лемура.

─ Прошу прощения?

─ Надо экономить воду, ты же знаешь, ─ вполне серьёзно заявляет он, открывая дверь в ванную и занося меня внутрь.

Я совсем теряюсь, когда Дем закрывает нас в кабинке, разворачивая меня лицом к стене, и включает воду. Всё ещё пребывая в глубокой задумчивости по поводу нашей ситуации, я мгновенно прихожу в себя, когда ягодицу обжигает ощутимый удар.

─ За что? ─ пытаюсь повернуться, но мне на дают.

─ Не смей думать о другом, когда ты со мной, ─ рычит, прижимаясь ко мне всем телом, и мне некуда деться в этом пространстве. ─ Не смей, слышишь? Он не заслуживает тебя…Даже мыслей твоих не заслуживает!

Я чувствую, как быстро поменялось его настроение, и теперь от нежного щеночка, каким он недолго был, не остаётся и следа. Его член упирается между моих ягодиц, и Дем тут же резко двигается, усиливая скольжение, напирая, будто жаждет прямо здесь и сейчас заявить на меня свои права, а я понимаю, что сдалась бы.

Эта близость какая-то отчаянная, сумасшедшая, и его голод сейчас как никогда прежде отзывается во мне. Губы клеймят плечо и шею, клыки едва задевают вену, желая впиться, а я совсем теряю контроль, подставляясь для укуса, которого не следуют – только настойчивый язык блуждает по бьющейся жилке. Пальцы находят пульсирующую бусину клитора, проходятся по ней в неистовой, нетерпеливой ласке, вторя движениям бёдер сзади, и остальной мир снова перестаёт иметь значение.

Воздух сгущается от пара и нашего сбитого дыхания, а после мы срываемся в пропасть одновременно. У меня даже уши закладывает от такого стремительного оргазма, и сердце грозится совсем сойти с ума, но я прекрасно слышу пульс Дема, достигший максимума, и это меня успокаивает. Вода смывает следы нашей страсти, но мы по-прежнему остаёмся в том же положении, даже не двигаемся, будто пытаясь запечатлеть этот момент во времени.

Но это не может длиться вечно.

Чуть отдышавшись, я первая разворачиваюсь в его руках, чтобы увидеть, как Дем растерян, что в очередной раз не удержался, а ворон на его груди на этот раз больно обжигает, стоит мне только коснуться рисунка. Но я всё равно обвожу пальцами пылающий живым пламенем контур, и он медленно начинает гаснуть, успокаиваться от моих лёгких поглаживаний, а сам Демьян стоит окаменелым истуканом, закрыв глаза.

─ Посмотри на меня, ─ почти требую, потому что он отчего-то отворачивается, однако стоит мне ухватить колючий подбородок, его взгляд пронзает меня миллионом оттенков алого. ─ Ты сказал мне не думать, и я тоже настоятельно рекомендую тебе прекратить ненавидеть свою сущность. Ты не сможешь закрыться в себе и не показывать когтей и клыков. Ты такой, какой теперь есть… или был, и это никто не сможет изменить.

Внутренней борьбы такой силы, отразившейся на его лице, я не припомню, однако признание оглушает меня гораздо больше, чем даже его эмоции.

─ Я боюсь сделать больно тебе. Как ты не понимаешь? ─ прижавшись своим лбом к моему, выдыхает он. ─ Каждый раз я хожу по грани, но остановиться не могу. Меня к тебе тянет сильнее, чем любым магнитом, и это страшно… Зайка, мне кажется, рядом с тобой я могу рехнуться.

Его руки вновь оживают, в лёгкой ласке поднимаясь по моим бокам, ложатся на плечи, а дальше ладони касаются моих щёк.

─ Ты не можешь причинить мне боль, ─ заверяю я и не позволяю больше отвести от себя взгляд. ─ Я это знаю, и в глубине души ты это знаешь тоже. Просто прекрати себя ненавидеть.

Похоже, я попала в самое сердце Дема, только вместо того, чтобы отрицать, он просто целует, прерывая этот болезненный, как незаживающая рана разговор, а я… Я запихиваю свои собственные страхи как можно глубже, потому что больно он мне вполне может сделать снова. Но только если опять уйдёт.

Остальное я выдержу.

____________________

Я не знаю, как часто здесь теперь будет прода, но знаю, что есть те, кому по-прежнему она нужна) Спасибо вам за это ^^