Сказка для Добермана

48

Ада

Это пробуждение – не самое приятное в моей жизни, и если честно, я предпочла бы испытывать сейчас самое дичайшее похмелье, только бы не видеть надменную рожу будущего свёкра, отстранённо разглядывающего меня так, словно я была как минимум чем-то, оскорбляющим его взор.

─ Надо же, сам Владыка пожаловал. ─ Не собираюсь быть милой, даже чтобы заслужить доверие – никогда не умела стелиться перед кем-то, и теперь не намерена.

Он будто нехотя обращается ко мне, хотя я вижу, как на самом деле этот эльф жаждет высказаться.

─ Тебе никогда недоставало воспитания, и я рад, что вскоре все забудут этот позорный брак моего сына с тобой. Ты должна быть счастлива – останешься в памяти моего народа спасительницей.

─ Какая честь…

Мой тон его точно не устраивает, но это взаимно, так что он решает быть максимально откровенным, раз уж я всё равно никуда не денусь.

─ Поверь, девочка, тебе лучше не выживать в ритуале, потому что после тебя отдадут в бордель, и там ты всю оставшуюся жизнь будешь обслуживать всех, кого придётся. Брат тебя не спасёт. Ни брат, ни твой... охранник.

Урод!

Наверное, от меня ждут вспышки внезапных слёз или угрозы, однако вместо этого я ухмыляюсь, решая отплатить честностью за честность.

─ Вы уже поступали так же в прошлом, верно?

Очень заинтересованный поворот головы в мою сторону и тщательно скрываемое в голосе любопытство.

─ Что ты знаешь?

А мне становится смешно, и смеха я не скрываю, потому что вдруг догадалась, каким образом эльфы профукали шанс спасти свой мир века назад. Всё хоть и было туманно, но основное я успела понять из видения.

─ Говори! ─ срывается старичок, подаваясь ко мне.

─ За всех сказать не могу, но конкретно Вы облажались. Убили того, кому некромаг помог возродиться, и теперь он отомстит вам за свою пару, которую вы точно так же выбросили за ненадобностью. ─ Я даже цокаю неодобрительно. ─ Как же так? Ваш мир умрёт без вариантов, и моя смерть ничего не решит, как было с той девушкой... А Вы хоть знали, что она Вас любила?

Пощёчина обжигает, но я знаю, что отомщу за всю боль, так же, как и то, что этот древний интриган испытывал нечто большее к погибшей эльфийке, которой пожертвовал, и это до сих пор его гложет. Гложет так, что он не в состоянии прятать от меня эту ненависть к самому себе.

─ Отец! ─ Эл врывается ураганом как раз в то момент, когда я прижимаю руку к щеке, испытывая странное удовольствие. ─ Кто тебя просил?

─ Слишком много болтает, ─ морщится его папаша, поднимаясь. ─ Скоро всё будет готово.

Мы оба молча провожаем эльфа взглядами, но на Эла мне смотреть совсем не хочется. Не после того, что произошло, и единственное, что меня сейчас заботит, это сколько времени я провела в отключке, пока навещала Инрем. Судя по всему, всё случится уже сегодня, и то, что за окном белый день меня совсем не радует…

─ Надеюсь, ты счастлив, ─ роняю, отмечая, с какой больной жадностью меня рассматривает мужчина, похоже, не спавший несколько дней. ─ И платье, смотрю, принёс. Зачем, интересно? Какая разница в чём меня хоронить?

В его руках мой будущий саван, но я не хочу допускать мысли, что мне действительно придётся стать его женой, пусть даже на короткий миг. Однако мои слова совсем не нравятся Элу.

─ К вечеру ты должна быть в нём. Если не оденешься сама, мне придётся это сделать, и поверь, котёнок, ─ чуть наклоняется, и мне приходится завернуться в тонкое покрывало, ─ я с огромным удовольствием это проверну. А теперь пей.

Выуживает пузырёк с зельем и протягивает мне, будто это моя святая обязанность, но быть послушной я не намерена.

─ Заставь, ─ хмыкаю, не веря, что он действительно сможет это как-то провернуть.

Только я, видно, по-прежнему недооцениваю Эла, а он грустно улыбается, заставляя меня замереть, как кролика перед удавом, и наблюдать.

─ Ты не оставляешь мне иного выбора. ─ Он сам открывает крышку, опрокидывает в себя прозрачную жидкость из флакона под моим ошеломлённым взглядом, а потом резко устремляется ко мне, не позволяя сбежать.

Хватает за плечи, с силой сдавливая так, что мне нечем дышать, и проклятый эльф этим пользуется, безжалостно впечатывая свои губы в мои – уже раскрытые в надежде поймать хоть немного кислорода. В рот устремляется травяная настойка, и до тех пор, пока я не проглатываю всё до капли, мой рот взят в заложники.

Отстраняется, тяжело дыша и, судя по взгляду, не прочь продолжить, но у меня нет таких планов. Рука, наконец, поднимается, чтобы влепить пощёчину, и этот звук немного примиряет меня с действительностью.

─ Ублюдок… Какой же ты отвратительный! ─ тру губы, но привкус чужого насильного поцелуя не перекрывает даже зелье.

─ Утешься мыслью, что это быстро закончится, ─ совершенно безэмоциональный ответ, только в воздухе ещё витает горько-сладкий аромат его желания, и на сей раз ему сложно скрыть своё ко мне влечение. Однако Элу каким-то образом удаётся его побороть – я вижу, как его пальцы сжимаются в кулаки, которые он быстро прячет в широких рукавах своей туники.

Он разворачивается, чтобы уйти, а меня разрывает от эмоций, и я кричу:

─ Когда ты успел начать испытывать ко мне такие чувства?! Когда что-то изменилось, объяснить можешь? Потому что я ни черта не верю тебе!

─ Я и сам не знаю… ─ звучит тихое, почти неразличимое, и от фразы пробирает дрожь, потому что слова совершенно искренние. ─ Но ты всегда была мне интересна, даже когда бесила своими выходками, будучи ещё моей ученицей.

На этом он заканчивает наше короткое общение, а я вскакиваю с кровати, борясь с головокружением, и пока пребываю в сознании, ковыляю к окну, чтобы увидеть хоть какие-то пути отступления.

Как я должна выбираться отсюда? Антаррэль не сказала мне ровным счётом ничего, даже не дала понять, случится ли что-то непоправимое – только выбор предоставила, а значит, я могу надеяться только на себя и хотя бы потянуть время до ритуала!

Внимательно рассматриваю пейзажи, и они совсем меня не радуют. Лучше гор могут быть только эльфийские горы, но меня не так пугает отсутствие всякой растительности, как высота. Я, конечно, кошка, только по отвесной стене карабкаться ещё не приходилось ни разу, даже в мои лучшие годы, и если я отсюда свалюсь, одну жизнь, как минимум, точно потеряю. Но если придётся…

Эта мысль тяжёлым камнем оседает на душе, и я задумываюсь, стоит ли проявлять подобный героизм, однако особого выбора мне не оставляют. Зелье начинает неумолимо действовать, и я заваливаюсь на пол там же, где стояла, отключаясь на какое-то время, а в себя прихожу на постели, уже одетая в демоново платье. Надеюсь, тот, кто меня переодевал, ослеп от моей неотразимости!

─ Зашибись…

За окном садится кроваво-красное солнце, и драгоценные камни на свадебном наряде сверкают в его бликах. Если сейчас не попытаюсь свалить, вряд ли будет другой шанс, к тому же эта отрава пока никак себя не проявила, кроме эффекта снотворного, и мне нужно поторопиться.

Приходится собирать себя буквально по кусочкам, чтобы просто двигаться. Платье жмёт ужасно, особенно в груди, но я ещё способна соображать, как и за что зацепиться, чтобы не соскользнуть – благо, окно здесь не закрыто никакими решётками. Чувствую себя неуклюжей каракатицей, перелезая через подоконник, и с ужасом смотрю вниз, застывая на самом краю. Только время на размышления уже вышло. Ищу, за что ухватиться руками, однако здесь повсюду голые камни, а я, походу, и правда в башне, которую персонально для меня строили.

Злость на всех вынуждает забыть о непрошеной жалости к себе, и уже в следующий миг я лечу вниз, зажмурив глаза, ожидая, как минимум переломов – если что, буду ползти, но не дамся! Вот только вместо боли ощущаю чьи-то руки, надёжно обхватившее моё несопротивляющееся тело.

─ Далеко собрались, леди? ─ праздно интересуется кто-то из охраны, которую я даже не заметила, сколько ни вглядывалась в окружающее пространство.

Надо же, леди… А ничего, что леди собираются в бордель отдать, если она выживет?

─ Прогуляться перед смертью, ─ мило улыбаюсь, но на этих физиономиях ни один мускул не дёргается.

Хочу врезать хоть кому-нибудь, но мне недоступна ни магия, ни простая координация – кажется, меня сделали, а вот я с этим сделать уже ничего не могу.

В тот же самый миг, когда меня опускают на ватные ноги, удерживая на месте, как куклу, я вижу Эла. Он выруливает из-за поворота, замечает меня, нисколько не удивляясь, и медленно, словно сам знает, что может сорваться, подходит, не скрывая ледяного шторма в глазах.

─ Я ставил на то, что ты спустишься раньше.

─ О, ну прости… Я слегка отключилась!

Его это явно не волнует, и он ревностно перехватывает меня у стражника, сжимая мои косточки так, что те хрустят, не забывая при этом пройтись ладонью вниз по телу до самой пятой точки, на которую пришлось столько сложностей.

─ Ты меня переодел?

─ Да. И поверь, бельё я на тебя натягивал с мыслями о том, как разорву его.

Я затихаю, с небывалой усталостью признавая, что сражаться с ветряными мельницами больше нет возможностей – все силы потратила впустую. Эльф это тоже замечает и ехидно интересуется:

─ Что, неужели больше не будет протестов?

─ Будь ты… проклят, ─ это всё, на что хватает сил, и язык каменеет окончательно, пока меня несут прочь – прямиком в открывшийся зёв портала.

Я чувствую, что за нами кто-то наблюдает, и этот интерес ледяными мурашками бежит по коже. Меня даже потряхивает, и даже когда мы перемещаемся в храм, это чувство не оставляет в покое, словно прилипло к позвоночнику. Такой теперь взгляд у того, кто хочет отомстить эльфам? Или это некромаг собственной персоной?

Неважно…

Что я и вынесла из того, что увидела в прошлом, так это то, что свою любовь нельзя предавать. Её нужно взращивать, как самый хрупкий цветок и никому не показывать – иначе, ей воспользуются, как это сделали эльфы.

«Знаешь, какая сила самая большая во всех мирах?» ─ всплывают в голове слова богини, и до меня с опозданием доходит их истинный смысл.

К тому моменту, как моё тело становится абсолютно деревянным, и даже рот не получается открывать, я уже стою у медленно угасающего Вечного Древа, изображая манекен, а ещё ловлю на себе кучу взглядов, отмечая, что гостей для такого грязного события слишком много.

С одной стороны нетерпеливо мнутся уже виденные мною ушастые, мечтающие скорее провести ритуал. Если бы я не знала о нём, решила бы, что в торговом центре скидки на серьги – такими взволнованными они все выглядели, окидывая меня похотливыми взглядами. С другой – остальные свидетели, и я не знаю, для чего их столько здесь собрали, но неведение убивает гораздо сильнее осознания, что конкретно меня ждёт.

Осталось лишь убедить себя в том, что я действительно справляюсь…