Тени Архонта

Глава 16

Спустя сутки — Альфстанна надеялась, что прошло в самом деле не больше, — её выволокли наружу. Голубые глаза тут же заслезились от яркого света. Однако Стабальт могла с уверенностью сказать: она подвергла себя истязанию не зря. К ней прислали одного из дворцовых врачей. Тот провел какие-то манипуляции и велел августе отдыхать. Хеледд её не беспокоила, но фрейлины вели себя несносно вызывающе, в полный голос обсуждая, как вообще можно было быть такой дурой, чтобы не распознать такого расположения её величества! Она ведь назначила Альфстанне самых опытных прислужниц, поселила в хороший покой и, между прочим, до сих пор не отвела своей длани, оставив недостойной Стабальт такие удобные комнаты! Из их болтовни Альфстанна вынесла только одно: как только врач подтвердит её способность ходить без посторонней помощи, Хеледд потребует публичных извинений.

В очередной визит лекарь провел привычные манипуляции с бороздами на женской спине, велел отдыхать и плотно закрыл за собой дверь, приказав остальным не беспокоить госпожу. Этим-то и воспользовался мальчишка из дворцовой кухни, который приволок мяса, молока, меда, хлеба и отличные новости:

— Мне велели передать вам, госпожа, что ваш конь Лард никак не может пойти на поправку без должного ухода своей хозяйки, — сообщил мальчонка, ставя поднос с едой на прикроватный стол.

Альфстанна от этих слов развернула голову на бок и поглядела на мальчишку. Незнаком.

— Мне также сказали передать, что фрейлины так усердно о вас заботились, что сегодня ночью наверняка свалятся с ног и будут отдыхать.

Альфстанна понимала, что шанс очутиться в засаде более, чем велик. Вот явится она ночью в конюшни, а это задумка Хеледд. И все — казнь за неподчинение и измену. С неё, Хеледд, станется, придумать какой-нибудь спектакль, чтобы обвинение прозвучало особенно драматично. Корона практически обезглавит один из кланов Королевского Секвента, Хеледд потешит самолюбие о собственное всевластие, а Лаудан на шаг приблизится к цели.

— Что-нибудь еще? — выдавила из себя Альфстанна в надежде, что если это послание отправил кто-то из своих, то он тоже сообразил о необходимости доказательств.

— Эм… ну да, но я не смогу сделать, что попросили.

— Что просили? — тут же вцепилась в недосказанность Альфстанна.

— Чтобы я приволок вам бадью для купания из черного дерева. Но где ж такую достать?

Альфстанна, не в силах сдержать вымученную улыбку, отвернулась лицом в матрац и оттуда произнесла почти неразборчиво:

— Если сможешь, отнеси завтра овса моему коню.

— Э… так для этого конюхи есть.

— Да? — тупо переспросила Альфстанна. — Ну и хорошо.

Мальчишка не заставил себя уговаривать. Ему больше ничего не велели передавать, и он быстро ретировался.

Альфстанна ждала своих фрейлин после ужина до последнего. Но ни одна так и не явилась. Поэтому девушка, как могла, обмотала торс бинтами, оделась, прячась за мешковатыми одеяниями и плащом, и встав у двери, замерла. В горле пересыхало, спина была в таком состоянии, что, дернись Альфстанна как-нибудь неудачно, снова пойдут кровью. Ладони похолодели, как и стопы, и Альфстанне почудилось, что более трусоватой она не была никогда прежде. «Да брось, — сказала девушка сама себе, — разве, когда отец назвал тебя наследницей, и ты шла на церемонии за плащом из его рук, ты не дрожала еще сильнее?»

Собрав все мужество, рванула дверь ненавистной комнаты. Выдохнула, ощутив, как отступило тяжелое напряжение в голове: стражи снаружи не было.

За исключением непосредственно фрейлин, дознавателей и гвардейцев королевы, её, Альфстанну Стабальт, мало кто знал в лицо. И если намеренно избегать маршрутов, на которых можно было бы пересечься с Хеледд, то шанс добраться до конюшен незамеченной, сильно повысится.

Когда Альфстанна достигла стойл, то поразилась: сейчас там под видом конюхов орудовали только трое ее подчиненных, которые упорно делали вид, что не видят её и не знают. Десять дней, прикинула Стабальт. Шустро они.

Кроме своих никого другого в конюшне не было.

Памятуя, что её позвали к Ларду, Альфстанна, никем не окликнутая, пошла вглубь и вздрогнула, едва сдержав писк, когда неподалеку от перегородки с земли поднялся мужчина. «Слава Митриас, синяка на лице уже почти не видно!» — успела подумать Стабальт, прежде чем Толгримм выдохнул мягко:

— Миледи.

— Толгримм, — отозвалась Альфстанна, борясь с желанием упасть ему в объятия и зарыдать на груди. В конце концов, она давно уже не маленькая девочка.

Хотя, похоже, сам Толгримм так не считал — он, поколебавшись не больше пары секунд, схватил Альфстанну за плечи, притянул к себе и сдавил в объятии. Альфстанна зашипела так, что из глаз брызнули слезы, отталкивая мужчину. И Толгримм, ощутив напоследок, как влажнеет женская одежда под пальцами, уставился на Альфстанну одуревшими глазами:

— ЧТО ОНИ СДЕЛАЛИ С ВАМИ?! МИЛЕДИ!

— Тише, Толгримм, — глотая слезы, попросила девушка.

— МИЛЕДИ! — не унимался мужчина, но Альфстанна, поймав его за предплечье, потянула вниз, намекая, что хочет сесть. Толгримм, окружив Стабальт руками, чтобы если что, поймать, но не касаясь намеренно, медленно опустился с ней прямо на стог соломы.

— Давай к делу. Времени мало, — выдохнула женщина. Толгримм уставился на неё недоверчиво, Альфстанна с лёгкостью читала в мужском лице тысячи протестов. Но её собственное, высветленное синеватыми бликами лунного света, излучало решительность, и Толгримм уступил. Все-таки, он её подданный, а не наоборот.

— Ребята августа Диенара достали в лавке алхимика несколько отличных снадобий. Так что на самом деле с Лардом все в порядке, яд был совсем слабый, и я уже дал ему противоядие. Простите, но другого повода выманить вас так, чтобы вы точно не ошиблись с местом встречи, я не придумал. К тому же, втихую вырубить несколько конюхов всегда легче, чем устранить с полсотни стражников. Это первое. Теперь еще вот, — Толгримм выудил из внутреннего кармана еще два пузырька. — Этот, — поднял в пальцах тот, что побольше, — чтобы усыпить ворон вокруг вас. Немного, но что есть. А этот, — он показал другой, поменьше. Цвет склянки в темноте было не определить. — Этот спровоцирует у вас сильный приступ рвоты, на случай, если надо будет как-то отвадить от себя наблюдателей.

Альфстанна, без раздумий, приняла оба, хотя на комментариях ко второму снадобью не без причин выгнула брови:

— А что потом? — спросил с усмешкой. — Ну после того, как я уделаю весь пол?

Толгримм хохотнул, разведя руками:

— Если сработает, и они побегут за помощью, вы тоже сможете сбежать.

— Не утирая рот, видимо? Так себе затея, — заключила Альфстанна, не понимая, как такое могло прийти кому-то в голову. Толгримм, однако, хмыкнул:

— Я им примерно то же самое сказал, когда они давали мне их. Но Эктар сказал, что больше вообще ничего в лавке алхимика не показалось ему хоть сколько-нибудь пригодным.

Альфстанна хихикнула:

— О, он в чем-то прав: залить Хеледд рвотой с головы до ног — определенно хорошая идея. Ладно, как быстро проявляется эффект?

— У первого в течении получаса, у второго быстрее. Ну, со слов алхимика. Но из нас никто не проверял. — Тут Толгримм осознал, что, наверное, это было зря. Они фактически вручили госпоже неиспытанное, непроверенное оружие без всяких гарантий, что на него вообще можно полагаться.

Леди, судя по всему, думала так же. Она теребила в руках склянки, ничего не добавляя. Спрятать их Альфстанне было некуда, поэтому пузырьки у неё в руках то и дело глухо звякали.

— Мы также пытаемся упорно разыскать дополнительные способы попасть в город. Парни Диенара изучают укрепления, ворота и ищут доступные лазы, но это сложно, и пока успехи невелики.

Тут Альфстанна даже не спрашивала: то, что они еще не попались страже при таком занятии — уже сплошной грандиозный успех.

— Вот что, — она наклонилась к Толгримму ближе и что-то шепнула на ухо.

— В самом деле?! — отстраняясь, удивился он.

— Совершенно точно. Если получится, подумайте, как вызволить его. Пока он тут, подкреплений нам не видать.

— Хорошо. — Толгримм поднялся и подал руку Альфстанне, намекая, что пора закругляться. Она, сцепив зубы, приняла помощь и кое-как, мучительно жмурясь и кусая губы, поднялась.

— Что у вас со спиной? — настоял Толгримм, не давая Альфстанне уйти.

— Плеть.

— Миледи, — протянул Толгримм, поводя головой. Альфстанна ответила тем же жестом, но твердо пресекла все возражения:

— Нужно еще хотя бы попытаться найти секретные ходы, Толгримм. — «И когда Ллейд и Айонас осадят дворец, мы будем ждать их там». — И из дворца их найти легче, чем с обратной стороны. Мы можем держать связь через подручного с кухни?

Толгримм кивнул.

— Когда деньги с серег и клинка будут на исходе, дай знать. Возможно, придется обратиться к Ллейду.

Мужчина снова кивнул и вызвался проводить леди к одному из боковых входов в замок. Она позволяла Толгримму невесомо приобнимать себя за плечо, потому как обе её руки были заняты склянками.

— Да, — сказала Альфстанна, выходя из конюшен, — передай остальным, что я была рада увидеть их.

Толгримм ласково усмехнулся и — Стабальт могла поклясться — остальные тоже, хотя она и не слышала их одобрения.

— Передам.

Еще немного в качестве извинений за опоздание:)

Был вечерний бивак. Горел костер, фыркали, отдыхая, лошади. Жужжали пчелы.

Борво за день страшно проголодался и теперь был готов в одиночку съесть половину дикого вепря. Но под рукой оказалось только несколько картофелин и кое-какая подстреленная дичь с травами. Тоже отлично, думали путники — у них было за плечами много дней действительно ужасных, а сегодня все восхитительно. Во многом, кстати, благодаря Борво. Здоровяк был не по походному хозяйственным, что сильно бросалось в глаза. Как и его интерес к Эдорте — во всем, от взглядов, какими смотрел на воительницу, до того, как без разговоров отделял ей от добычи лучшие куски мяса или старался остудить запеченную картошку, чтобы Эдорта не обжигалась.

Дей поглядывал на это с лютой завистью.

Сейчас у них в отряде появилась другая женщина. Женщина, на которой Борво мог сосредоточиться, и делал это с очевидным удовольствием. Дей бросал короткие взгляды на Данан, и не знал, как быть ему самому.

В свое время и он, и Стенн выговаривали Редгару, что тот просто трус, раз прячется от чувств Данан за какими-то нелепыми отговорками про долг и страхи самой чародейки, или за чувством вины перед Аларой, имя которой, останься Ред жив, наверное, уже и забыл. Сейчас Дей был ничем не лучше. Он помнил, как увидел Данан впервые. Она понравилась сразу и — Дей заподозрил уже в первый миг — навсегда. Он бросался в Данан шутками, уступая дорогу слепцу Редгару, не способному взять в толк, чего от него все ждут.

Нынче Диармайд тоже трус и слепец. И еще дурак, потому что боится зайти в шатер чародейки из чувства вины перед мертвецом.

Уговоры себя, что Тысячи Битв пал, не приносили успеха. Дею упорно казалось — едва он дотронется до нежной кожи, и где-то над ухом обязательно раздастся недовольное бурчание командора: «Дей, тебе что, баб мало?!». Чувствовала ли себя так же Данан, Дей не знал, но его задача точно не становилась легче. Вроде бы, он ей нравился, и… Дей даже допускал мысль, что она относится к нему, как к настоящей родне, близкой, стоящей доверия. Дистанция меж ними давно установилась крохотная и вполне формальная, но барьер, не подпускавший лейтенанта к последней черте, выглядел непреодолимым. Он был невидим, как щит телеманта, и ощущался физически, как каменный монолит.