Мать Сумерек

* * *

Агравейна трясло.

— Мерзкая сука! — шептал он с трясущейся челюстью.

Перед их с Шиадой взорами королева Гвен что-то без умолку талдычила Виллине. Не надо было быть жрецом, чтобы понять, что христианская фанатичка была последним человеком, который видел принцессу.

— Подлая тварь! — не унимался Железногривый.

— Я не смогу держать тебя здесь, если ты не можешь контролировать собственный гнев, — напомнила Шиада. Она бледнела быстрее обычного, ощущая, как кровь откатывается от рук и ног, отливает от щек, как холодеют части тела. Даже тот, кто научен ходить меж миров по Дорогам Нанданы не может оставаться здесь долго, а уж удерживать обычного человека, далекого таинств Завесы, стоило каждого второго удара сердца.

— А ты бы не гневалась, будь это твоя сестра?! — разбушевался Агравейн, быстро уяснивший, что присутствующие в воспоминаниях люди их не слышат и не видят.

У Шиады не было ответа: единственная дорогая ей родственница — Ринна, чье место она заняла — была для неё не только сестрой, но и госпожой, и отношение к ней было соответственное. А на семью по матери, на отца и братьев, Шиада теперь едва ли могла смотреть иначе, чем как на чужих.

Шиада промолчала, и Агравейн поджал губы, покосившись на жрицу. Шиада чувствовала, что теперь, когда первый запал встречи иссяк, былая обида во весь рост вернулась к нему.

— Ах ты, мразь! — Агравейн рванул вперед, пытаясь задушить Гвен собственной рукой, но Шиада вовремя опомнилась и вцепилась ему в плечо.

— Не вздумай!

— Я не дам ей сгноить Виллину!

— Ты ничего не сможешь сделать!

— Разве? — из принципа спросил Агравейн и задумался. Если он ничего не может сделать и никак не может повлиять, тогда зачем Шиада пытается удержать его? Неужели, он все-таки способен спасти сестру?!

— Пусти!

— Агравейн!

— Я сказал, руки прочь! — от с легкостью сбросил жреческие кисти, которые, как казалось Шиаде, клещами держались за раздутую мускулами руку богатыря. Шиаде ничего не осталось, кроме как удержать его чарами, лишая шансов пошевелиться. Поняв, что произошло, Агравейн обернулся, и его глаза жрица больше не узнавала.

— Пусти немедленно!

В этот момент во видении из алькова в нише вынырнул Гор, взрезав горло принцессы, и Агравейн обезумел окончательно.

— Шиада, пусти! ПУСТИ НЕМЕДЛЕННО! ШИАДА!!

Жрица удерживала мужчину, как могла, понимая, что еще немного и попросту потеряет сознание.

— ОТ-ПУ-СТИ! СЕЙЧАС ЖЕ!

С багровыми от ярости глазами Агравейн кинулся вперед, к незнакомому чудовищу, с которым сейчас разговаривала королева Гвен. Он едва ли слышал, что пришелец как-то связан с царем Алаем и точно не мог сообразить, что, значит, незнакомец напрямую связан с Орсом.

Все, что понимал Агравейн — что Шиада не дает ему отомстить за убийство Виллины, как секундами раньше не дала предотвратить её смерть.

Железная Грива размашисто развел руки, будто раздирая надвое сковывающие путы заклятия, и бросился к жрице, схватив за горло. Шиада вздрогнула, вцепившись в мощные пальцы на собственной шее, но не смогла даже пискнуть.

— Зачем ты это сделала?! — заорал ей в лицо Агравейн и швырнул от себя.

Картина вокруг дрогнула. Шиада попыталась подняться, но Агравейн уже снова настиг её, поймав за волосы. Воспоминание окончательно смазалось, завертевшись тысячей перемешанных красок. Надо вернуться, надо как-то вернуться, понимала жрица. Но сколько ни пыталась найти нужный путь, сколько ни отверзала Завесу, раз за разом перед ними оказывалась совсем другая тропа. Агравейн растерялся, огляделся, и в безумстве сдавил женское горло:

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! НЕМЕДЛЕННО ВЕРНИ ВСЕ, КАК БЫЛО!

Глаза женщины закатились, Агравейн внезапно почувствовал тяжелый, как падение звезды, удар в челюсть, а потом утратил всякое чувство реальности.

— ТЫ В СВОЕМ УМЕ?! — раздался голос над ухом Молодого короля. Немного сориентировавшись, Агравейн понял, что снова находится в гроте.

— Что здесь…

— ЭТО Я СПРАШИВАЮ, ЧТО ПРОИСХОДИТ?! — не своим голосом орал Артмаэль, с помощью Удгара оттащивший Агравейна от жрицы. — Я еще мог понять, когда нечто подобное выделывал христианский герцог, у которого она жила вне острова, но чтобы старовер поднял руку на Вторую среди жриц!! Клянусь Небом и землей, Агравейн Тандарион, ты ответишь за содеянное перед священной династией! КЛЯНУСЬ!

Агравейн не слушал.

— Праматерь Всеблагая, Шиада… — шепнул он, поддевая руку под шеей женщины и укладывая её голову себе на колени. Будто чувствуя неладное, Шиада отмахивалась.

— Арт, — позвала жрица, приходя в себя. Друид подал руку и, покачиваясь, Шиада поднялась на ноги. Мужчина приобнял жрицу, поддерживая, когда, закашливаясь, она особенно теряла чувство равновесия. Её роскошные, мерцающие в факельных огнях медно-рыжие волосы были всклокочены, а на шее уже наливались фиолетовые отметины.

Лицо Агравейна дрогнуло, он шагнул вперед и пал на колени:

— Прости, Шиада, — горячо зашептал мужчина. — Умоляю, прости! Я…

— Прости?! — Артмаэль мягко отодвинул Шиаду и загородил собой. — Ты чуть не убил её!

— Я не знаю, что на меня нашло! Я…

— На тропах нечего делать тому, кто не хозяин самому себе! Как храмовница вообще могла это допустить?!

— Арт, — сипло позвала Шиада и взяла друида за руку из-за спины. — Послушай…

— Зачем ты взяла его?! — Артмаэль обернулся со скоростью молнии. Шиада столь же быстро собралась с мыслями.

— Я надеялась, что боль от утраты сестры будет меньше, чем от потери ребенка, и взяла Агравейна. К тому же он лично хотел поквитаться за Виллину и имел право видеть лицо человека, которому положена его месть. Я думала, он справится лучше…

— Он, — непререкаемо начал Артмаэль, — обычный человек. Даже тебе, Второй среди жриц, потребовалось десять дней, чтобы научиться отличать на Тропах возможное от реального. Даже тебе, Шиада!

«Откуда он знает?!» — с злобной укоризной подумал Агравейн, не сводя глаз со жрицы.

— Не говоря о том, что Тропы Нанданы всегда — всегда! — достают из недр сущности всю грязь. Если ты чудовище, от Матери Смерти этого не скрыть, — припечатал друид.

— Шиада! — Агравейн не выдержал и, не поднимаясь с колен, потянул к женщине руки.

— Ему полагается казнь, — пригвоздил женский голос. У дальней стены стояла проснувшаяся Митаба. От былой непочтительности и будто бы равенства всех перед всеми, не осталось и тени.

Агравейн, обернувшись на голос, вскочил.

— Да! Хорошо! Пусть меня казнят! Я согласен! Но сперва я хочу поговорить с ней! — мужчина обернулся к жрице. У Шиады дрожали губы, в черных глазах плескалось сомнение. Но зато в глазах самого Агравейна больше не было ничего незнакомого.

— Арт, отведи, пожалуйста, владыку Удгара к храмовнице и сообщи о случившемся.

— Шиада, — затея показалась ему откровенно провальной. Друид подошел к жрице вплотную, отодвигая Агравейна с дороги, и положил руки женщине на плечи. — Ты уверена? — заглянул в самое дно глаз.

Жрица кивнула — мелко, несколько раз.

— Ты точно нормально себя чувствуешь? — беспокоился жрец.

— Более чем. К тому же Митаба в храме, она отведет Агравейна, когда мы закончим разговор.

Артмаэль глянул на Митабу, та согласно мотнула головой.

— А мне храмовница позволила задержаться здесь на пару дней, — закончила жрица.

— Вот как? — Артмаэль вскинул брови. — Что ж. Я буду торопиться и сразу вернусь.

Шиада кивнула. Тень Нилианы Сирин больше не колебалась и не мерцала, и, повинуясь желанию Второй среди жриц, их, наконец, оставили одних.