Одна ночь в Майами

========== Одна ночь в Майами ==========

Софи без конца прокручивает в голове события последних дней: благотворительный бал, очередной конфликт с Миллер, увольнение, Рид — новый декан и… побег в Майами. Тот самый глоток свежего воздуха, который был так необходим. Не сказав никому ни слова, Престон просто захватила с собой лучших друзей, Блейк и Логана, и улетела на другой конец страны.

Увы, отпуск подходил к концу, и Софи всё сильнее осознавала, что ей необходимо определиться, что делать дальше — соглашаться на предложение профессора или пытаться устроить жизнь самостоятельно? Начать всё с чистого листа?

С одной стороны, Престон больше не собиралась плясать под дудку бывшей начальницы, всеми силами не желающей давать ей место преподавателя, а с другой… Бенедикт обещал полную неприкосновенность, а также прекрасные условия для роста и развития. И Софи отчаянно хотелось верить ему, хотелось и дальше работать в любимом университете на столь долгожданной должности.

Но есть одно «но», которое заставляет внутри всё холодеть, и имя ему — Роуз Миллер. Престон уверена на сотню процентов, что бывшая начальница просто не даст ей проходу, перекроет кислород и найдёт способы дотянуться своими противными клешнями даже с высоты новой должности. Собственно, почти это она и сказала во время их последней встречи на балу. И несмотря на обретённую в последние недели уверенность, Софи всё же сомневалась, что Миллер так просто оставит её в покое, и что сама Престон сумеет дать отпор и в этот раз.

Сидя в полном одиночестве на пляже, Софи всматривается в звёздное небо и полную луну, светящую настолько ослепительно, что приходилось щуриться. Последняя ночь в Майами, и Престон хотелось провести её наедине с собой — в умиротворении. Логан и Блейк пытались затащить подругу в «Ананас», так сказать, повеселиться напоследок, но Софи вежливо отказалась.

Она посчитала, что океан успокоит её и без того истерзанную душу и позволит привести мысли в порядок. Возможно, так оно и было, пока не пришло полное осознание того, что крайний день всё-таки наступил. Завтра будет аэропорт, возвращение в привычную жизнь и ворох проблем, так и ждущих разрешения и логического финала. Принятые решения непосредственно повлияют на её дальнейшую судьбу, и Престон становилось страшно каждый раз, когда она думала об этом. Где-то внутри неё всё ещё живёт та самая Софи — тихая и стеснительная, не способная сказать ни слова против. Та, кем она была, пока родной брат, двойняшка, кровь и плоть, не стал шантажировать её желаниями. А может, оно и к лучшему? Может, в ином случае, она никогда бы не раскрепостилась и не изменила жизнь на сто восемьдесят градусов?

— А ну, хватит! — выкрикивает Престон, ругаясь сама на себя, и зарывается ступнями в ещё тёплый песок. — Отставить панику! Ты сумела противостоять Миллер, а значит, теперь тебя больше ничего и никто не напугает!

Шум волн нарушает тишину, и Софи вглядывается в бескрайний океан, уходящий далеко за горизонт. Вода успокаивает, убаюкивает, и Престон на миг кажется, что все её проблемы — ничто. Что она со всем справится, и больше не придётся терпеть ничьих унижений. В конце концов, у неё есть прекрасные друзья, которые всегда поддержат. Причём половину из них она обрела буквально за несколько последних дней. И Софи чувствовала, что они останутся с ней навсегда.

Престон вздрагивает от звука смс и смотрит на экран, видя там имя профессора. Сколько его сообщений она уже проигнорировала? Не сосчитать. Но, уезжая в Майами, Софи дала себе слово отгородиться от всех и вся, полностью отдавшись отдыху и палящим солнечным лучам. Она сёрфила, развлекалась с друзьями в стриптиз-баре и просто наслаждалась свободой, как никогда. Возможно, Софи поступает некрасиво и нагло по отношению к Риду, особенно после их флирта на благотворительном балу, когда показалось, что они стали ещё ближе. Но иначе Престон не могла. Она чувствовала острую необходимость в перезагрузке, и Бенедикт в эти планы, увы, не входил.

Софи, ставя телефон на беззвучный режим, откидывает его на плед и снова устремляется взглядом на высокие волны, разбушевавшиеся под покровом ночи. Прикрывая веки, она позволяет свежему ветерку ласкать лицо.

— Интересно, сколько сообщений надо ещё написать, чтобы ты наконец ответила? — звучит за спиной до боли знакомый голос, который Софи бы не спутала ни с чьим другим.

Резко распахивая глаза, она сглатывает вмиг вставший в горле ком и нервно дёргает плечами, всё ещё не поворачиваясь к обладателю этого завораживающего тембра.

— Профессор, — коротко отвечает она, а про себя думает: «Как он меня отыскал?»

— Бенедикт, — поправляет её он.

— Я удивлена, Бенедикт, — делает особое ударение на его имени Софи.

— Думала, улетишь к океану и сможешь вот так запросто игнорировать меня? Делать вид, что ничего не было? — она слышит, как он разбрасывает ногами песок, подходя всё ближе.

— Ты не единственный, кому я не отвечала на сообщения, — Престон глубоко вбирает воздух ноздрями, стараясь сохранять полное спокойствие.

— И это должно меня успокоить? — его голос звучит абсолютно ровно: без единой запинки, без единого вздрагивания. — Плевать на остальных. Важно только то, что ты оставила меня ни с чем и сбежала, как Золушка с бала, так и не дав вразумительного ответа. А я такое не люблю. И не терплю.

Софи на секунду чувствует укол совести и закусывает губу, опуская голову.

— По поводу твоего предложения и новой должности… — начинает она, но в этот момент профессор приземляется на плед рядом с ней. Его взор направлен вдаль, к горизонту, а сам Рид не обращает на собеседницу никакого внимания. Это настолько поражает и одновременно задевает, что Престон резко замолкает, молча пялясь на профиль Бенедикта.

Выдержав паузу, он замечает на себе сверлящий взгляд Софи и медленно поворачивается к ней. В серебристого оттенка радужках Престон замечает отблески ночной луны и моментально утопает в этих сводящих с ума глазах.

— Давай не будем о работе, — низким тоном говорит он. — Мы же на отдыхе.

— Мы?.. — спрашивает Софи осевшим голосом, не понимая, что тут вообще происходит. Она внимательно рассматривает Рида, как картину в галерее, пытаясь найти в нём что-то, что могло бы объяснить его появление здесь.

Может, это всё сон? Может, в глубине души она настолько отчаянно хочет увидеть его, что предалась столь реалистичным фантазиям?

Софи подмечает, что на Риде лишь свободные льняные брюки и белая хлопковая рубашка, развеваемая ветерком: она полностью расстёгнута и оголяет его…

«Ох…» — мысленно вздыхает Престон, сжимая пальцами плед, и задерживает взор на идеальных кубиках. Как будто профессор только что сошёл со страниц модного журнала прямо к ней на пляж.

— Снова представляешь меня без одежды? — без стеснения спрашивает Рид, вспоминая их флирт во время танца.

— Тут-то и представлять особо не надо, — томно произносит Софи и, не контролируя себя, касается напряжённого торса Бенедикта.

— Даже не знаю, радоваться мне или разочаровываться, — усмехается Рид и придвигается ближе, после чего перехватывает запястье Софи.

Из лёгких Престон вырывается воздух, и они с профессором сталкиваются взглядами, в то время как весь мир теряет краски, оставляя яркое пятно лишь на них двоих. Софи и Бенедикт словно гипнотизируют друг друга, заставляя позабыть обо всём остальном. И пару минут они просто неподвижно сидят, смотря глаза в глаза.

— Я слышу стук твоего сердца аж отсюда, — констатирует Рид, будто скальпелем разрезая тишину. — Что же вы, мисс Престон, так разволновались?

— Не понимаю, о чём вы, профессор, — отвечает в той же манере Софи, улыбаясь. — Кажется, наоборот, это вы склонны к волнению, стоит хотя бы вспомнить случай в вашем в кабинете.

Бенедикт лишь хитро ухмыляется, по-хищнически прищуриваясь, и одним рывком притягивает к себе, впиваясь в губы. Софи чувствует, как в голову ударяет кровь, и зарывается свободной ладонью в его жёстких волосах, прижимаясь всё сильнее и, в конце концов, пересаживаясь прямо ему на колени.

Их языки сплетаются в страстном танце, подробно исследуя каждый миллиметр, и буквально сливаются воедино.

Софи крепко обвивает пояс Бенедикта ногами, а поцелуи становятся всё жарче и напористее.

Дальше всё происходит, как в тумане: Рид проникает под тонкую блузку и лёгким движением расстёгивает застёжку бюстгальтера; Софи же в это время нетерпеливо срывает с Бенедикта рубашку, откидывая её в сторону, и жадно перебирает пальцами мускулы. Все мысли вмиг улетучиваются куда-то далеко, к ярко-светящей в чёрном небе луне, и не желают возвращаться обратно. Остаётся лишь одно желание — обладать профессором.

Полностью. До последней клеточки в теле.

То, о чём Софи так давно мечтала, хотя поначалу даже боялась думать. Но тот поцелуй решил всё, давая понять, что Бенедикт тоже неровно дышит к ней и пускает на свою территорию. Ещё и это предложение о работе под его руководством…

— Хочу превратить фантазии в реальность, — выдыхает Софи.

Он всё ещё поддерживает её за поясницу, а другой рукой сжимает небольшую, но аккуратную грудь. Престон и не заметила, как быстро он переместился к этой части тела — настолько глубоко погрузилась в мысли о нём.

— Я думаю об этом с момента нашей последней встречи, Софи, — и Рид снова набрасывается на неё, укладывая спиной на плед, и принимается вести влажным языком вниз, оставляя горячие следы и попутно раздевая Престон.

Первым делом слетают блузка и бюстгальтер, вскоре дело доходит до джинсовых шорт. При этом Рид продолжает ласкать нежную кожу до тех пор, пока Софи не остаётся в одних трусиках. Он целует внутреннюю поверхность бёдер, намеренно обходя самое чувствительное место, и поднимается обратно: живот, грудь, плечи, шея… Приподнимается на локтях, останавливаясь, и жадно осматривает Софи, словно зверь.

Сердце Престон замирает, и она не менее вожделенно пронзает взглядом своего соблазнителя, игриво закусывая нижнюю губу. Внутри вспыхивает пламя, мгновенно разносящееся по венам, и она притягивает Рида за шею, прижимаясь так сильно, что чувствует его возбуждение.

Он рычит ей прямо в рот, не отрываясь ни на миллиметр, и одновременно пробирается под тонкую ткань белья, находя клитор. Софи издаёт протяжный стон, напрягаясь всем телом, но Бенедикт затыкает языком громкоголосую Престон.

Мысли путаются, и Софи готова согласиться на новую должность прямо сейчас, без раздумий. Чтобы никогда не расставаться со своим профессором, чьи губы столь сладкие и манящие, что отрываться от них было бы самым настоящим преступлением. Она цепляется за верхнюю часть мужских брюк и одним движением тянет их вниз, а потом уже помогает себе ногами, окончательно избавляя Бенедикта от ненужного куска ткани.

Рид легко проникает в неё пальцем, проскальзывая со смазкой, и Престон замирает, полностью отдаваясь приятным, тянущим ощущениям внизу живота. Он двигается сначала медленно, постепенно ускоряя темп, а затем добавляет и второй, входя на полную длину. Рид утыкается в девичью шею, нежно покусывая тонкую кожу и сразу же залечивая её очередным поцелуем. И Софи чувствует, как по телу бегут мурашки, заставляющие её дрожать.