Любовь зла – полюбишь и мажора

Глава 12. Сталкер

Ярослав

Я не собирался нарушать данное Насте слово, честно. Потому что и её не хочу напрягать, и самому мне хочется быть хорошим рядом с ней – вот так странно она на меня действует.

И чтобы сдержать слово, я отправился в самое привычное для себя вечером место – бар. Позвонил друзьям, позвал с собой, накатили для начала пива, а потом Русу пришла гениальная идея спросить про мою отработку – и тут меня прорвало. Я принялся во всех подробностях описывать друзьям, какие дети в приюте и как они там живут, какая разруха царит в этом заведении и что за люди работают… и вижу по лицам приятелей, что им – ну вот ни шиша не интересно всё это выслушивать. Но они старательно держат внимательную мину, лишь изредка кривясь и бросая по сторонам скучающие взгляды.

– Вам похрен, да? – спросил я без всяких эмоций.

– Да нет, бро, всё норм! – заверил Рус.

– Чё ты заливаешь? Я же вижу…

– Чувак, да брось, это важно… – сказал так, что и дурак бы понял: врёт.

Я молча смотрел на них секунд десять, понимая, что статус моего отца для них важнее, чем мои качества как человека и товарища. А потом Тим как бы нехотя подтвердил:

– Ну, вообще-то, про детдом – да, не особо зачётно…

– Так имейте смелость сказать открыто! – потребовал я, начиная злиться. – Уже бы полчаса как не слушали эту мутоту!

– Для тебя же это важно… – растерянно пробормотал Рус.

– Ну и что? Вам когда Ромка начинает про свой экстрим-самокат рассказывать, вы его быстро затыкаете!

– Так то Ромка…

– А я не заслужил честности?

– Блин, Яр, ты извини, но ты совсем зажрался! – возмутился Тим. – Мы и так уже охренели тебе угождать…

– Да не надо мне угождать! Говорите как есть…

– Чего это вдруг? – нахмурился Рус.

– Хочу знать правду, как вы ко мне относитесь.

– Ты свой чувак и классный парень! – ненатурально заявил Дем.

Мне стало тошно, захотелось на свежий воздух. Я вышел покурить, Рус увязался за мной.

– А где, кстати, Ромка? – спросил я его.

– Он с батей к родственникам поехал, ага…

– Ясно.

Я чувствовал натянутость, неестественность происходящего, а когда Рус отошёл в сторону туалета вместе с роскошной сисястой брюнеткой, забыв телефон на столе, то на него пришло сообщение от абонента Ромыч:

"Ну что, вы едете со мной в "Малибу" или…" – дальше нельзя было прочитать на заблокированном экране, но главное я понял: Ромыч не отправился ни к каким родственникам – он просто отказался ехать со всеми на встречу со мной и ждал, когда парни от меня отделаются.

Неприятное чувство усилилось. Захотелось срочно покинуть прокуренное помещение и уехать… домой или ещё куда-то, где меня искренне принимают. Или даже не принимают, но – искренне. Только вот – куда?

Девушки, что пытались подкатить ко мне в баре, вызывали ещё больше недоверия, чем друзья. Одна из них в очередной раз подсела за наш столик, так что её обнажённое бедро коснулось моего:

– Привет, красавчик! Угостишь коктейлем?

Я отодвинулся немного:

– Только пивом.

Она махнула рукой:

– Пивом так пивом! Гиннес?

– Он самый! – я подвинул к ней свой почти нетронутый стакан, а сам вылез с другой стороны – как раз навстречу возвращающемуся Русу.

Он показательно поправлял ремень на брюках, а мне сказал:

– Ну ладно, я погнал, бро! Пора домой.

– Чё так рано? – поинтересовался я.

– Да завтра на учёбу надо, батя бесится, что загибаю…

– А, ну давай.

– А ты? Тут остаёшься?

Ага, чёрта с два!

– Не, думаю в "Малибу" сгонять…

Рожа у Руса перекосилась на мгновение, а потом вернулась в нормальное состояние. Ничего, успеет Ромыча предупредить и поедут куда-то в другое место…

Похоже, мне срочно нужны новые друзья…

Почему-то я не стал закатывать скандал. Вроде и неприятно, но – не хочется ссориться. Этим всё равно ничего не исправить, и к тому же – скучно. Поэтому я просто расплатился за пиво и, заказав в такси услугу "трезвый водитель", поехал… к педовской общаге. Не караулить, нет, но поймать то особое ощущение, которое охватывает только рядом с Настей. Она меня не принимает, но зато ничего не изображает. У неё всегда все эмоции на лице написаны, и в те краткие мгновения, когда неприязнь ко мне вдруг сменяется удивлением или даже сочувствием – я ощущаю себя необыкновенно. Как будто выиграл приз на спортивных соревнованиях. Хотелось увидеть её поскорее.

Но пугать нельзя. Пообещал ведь.

Припарковал меня таксист отлично – с видом на главный вход. Я удобно устроился на переднем пассажирском сидении и стал ждать. Было ещё не очень поздно – полночь или начало первого. Во сколько она там выходит на работу? В полвосьмого? Столько я, конечно, не высижу, но потом уже не смогу её увидеть до трёх.

Интересно, если я исправлюсь, мы с Настёной сможем стать хотя бы друзьями? Потому что она права – дружить с людьми, которые не могут правду в лицо сказать, – это зашквар. А вот она может – эта зараза за словом в карман не лезет. Зато уж если полюбит кого – то по-настоящему. Не так, как те девицы в баре, которые готовы за айфон перед любым ноги раздвинуть…

С этими путаными, слегка пьяными мыслями в голове я незаметно задремал.

Проснулся уже в восемь и сразу выругался: ушла, как пить дать! Проспал. Но в прочем пробуждение было приятным. Вчера меня угнетало осознание отсутствия настоящих друзей, а после ночи вдруг отпустило. Проснулся с ясностью и лёгкостью на душе, как младенец. Если гнойник вскрыт и вычищен, то дальше начнётся исцеление. Главное – новой заразы туда не насажать. Но я-то теперь знаю, как выбирать людей.

Будто в ответ на эту светлую мысль, из высокой, наполовину стеклянной входной двери выпорхнула моя заноза… в совершенно непривычном виде. Платье, волосы распущены и, кажется, даже глаза немного накрашены. В это было трудно поверить, но перепутать Настюху с кем-то другим я не мог – это точно была она. Хорошенькая. Женственная такая, что при одном взгляде зубы ломит…

Она топала рядом с каким-то тощим задротом в очках и вещала ему о чём-то с улыбкой, совсем не глядя в сторону моей машины. Странное, нехорошее чувство зашевелилось у меня в груди. Холодное, острое, жгучее… Захотелось окликнуть девушку, подойти, дотронуться. Обозначить физически, что она моя, хотя это и неправда. Но отогнать ботаника было необходимо, несмотря на то, что он не пытался прикоснуться к Насте.

Чёрт, сейчас обругает и прогонит – и получится совсем не то, что я хочу, а наоборот… но выбора нет. Я уже взялся за ручку двери, как вдруг пути моей козы и этого недоделка разошлись – она направилась к автобусной остановке, а он – в другую сторону.

Передо мной встала новая дилемма. Поехать за ней или домой? Увидел ведь, как хотел. И даже получил удовольствие от этого зрелища. А преследовать девушку, которая меня даже в гости не приглашала, – это зашквар и попахивает одержимостью. Я же не какой-нибудь чёртов сталкер… С другой стороны, интересно ведь, куда это она так нарядилась. Неужели к инвалиду? Хорошо бы разобраться. Я поколебался не дольше десяти секунд, а потом решительно повернул ключ зажигания и тронулся в сторону остановки.

Я вам скажу, преследовать автобус – та ещё морока. Постоянно нужно искать место для парковки, да ещё так, чтобы искомая пассажирка тебя не спалила и не свалила незаметно на одной из остановок. Тянулась эта нудная слежка бесконечно: кажется, эта коза – любительница мотаться в разные концы города на общественном транспорте. Но всё когда-нибудь заканчивается. Настя вышла из автобуса недалеко от отделения полиции, где мы с ней повстречались в первый раз. Я тогда был не очень-то вежлив с ней – тут и похмелье виновато, и моя злость на двоюродного брата, но учитывая тонко чувствующую душу этой девчонки, понятно, почему она так сторонится меня. Считает, что я законченный козёл. Что ж, тем важнее мне наладить контакт с её любимыми детьми… эта малявка явно предпочитает дела словам.

Я припарковал машину во дворе десятиэтажного панельного дома – простецкого такого, ещё советских времён, но вокруг было чисто, скамейки покрашены, цветы посажены под окнами. Настя вошла во второй подъезд и пробыла там чёртову уйму времени. Организм мой уже вполне проснулся, захотелось поесть, попить и умыться. В самом деле, это глупо – торчать вот так под чужими окнами. Я решил, что дам девчонке ещё пятнадцать минут – и поеду домой. Но она вышла через восемь. Гордо катя перед собой инвалидное кресло с тощим, перекошенным мальчиком в нём. Возраст неопределённый: может, одиннадцать, а может, и семнадцать. Одет прилично, причёсан, но ноги и руки – палочки, пальцы скрючены, мимика лица неестественная. Юноша задирал голову, стараясь смотреть на свою сиделку, и в глазах его светилось восхищение. Настя тоже склонялась к нему, улыбалась, говорила что-то ласково – не разобрать, что именно, но тембр голоса пробирал до печёнок. Тёлки из бара не умеют брать такие ноты, даже некурящие. Настя как будто сердцем разговаривает… Блин, как странно это всё – эти мысли и чувства – как не похоже на меня…

Опять хотелось вылезти из машины, подойти, обнять… только уже без злости – мальчишка мне не соперник – но я сдержался. Подождал, пока они отойдут подальше, и осторожно, прячась за деревьями, двинулся следом. Без особой цели, просто решил немного понаблюдать за ними. Голод и жажда забылись, мне было просто приятно смотреть на девушку и её заботу о подопечном.

Мы миновали ещё пару дворов, а потом Настя с мальчиком вышли на узкую дорожку вдоль небольшой улочки, которая вела как раз в сторону отделения полиции. Я двигался поодаль, за кустами, но прекрасно видел их. И видел, что в какой-то момент Настя встала, как вкопанная – ни вперёд, ни назад. Подобрался поближе. Девушка дёргала коляску за ручки, но та не поддавалась, застряв одним колесом в деревянном поддоне, который кто-то положил на тротуар поверх непросыхающей лужи, в качестве моста.

Как назло, вокруг – ни души. Что ж, похоже, настал момент открыть своё присутствие…