Дневник плохого парня

РОАРК

Буду спать чутко... БРЕХНЯ.

Полностью одетый в соответствии с повесткой грядущего дня и попивающий горячий кофе, я смотрю на Саттон, которая с полуоткрытым ртом пускает слюни на мою подушку из гусиного пуха. Ее задница высоко задрана в воздух, а руки причудливо расположены по бокам. Впервые наблюдаю нечто подобное.

Без прикрас, она напоминает мне страуса, уткнувшего голову в песок. И я не знаю, что мне делать с этой «птицей».

На данный момент мне приходит в голову лишь одно...

Чтобы защитить свою репутацию, я мог бы сделать несколько снимков на свой мобильник, чтобы если что использовать их в экстренном случае. Глупо было бы упускать такую возможность.

Убрав телефон в карман, я подхожу ближе к кровати, размышляя о том, как мне разбудить гостью. Можно было бы издать громкий звук, напугав ее до смерти, или, еще лучше, врубить на всю сигнализацию, что, наверняка, заставило бы ее обмочиться прямо на мои простыни из египетского хлопка. Еще я мог бы ткнуть в нее шваброй — если бы знал, где она находится. Ну и такие варианты, как: шлепнуть ее по заднице, просто нежно потрепать по плечу, терпеливо выжидая, пока она откроет глаза, погладить по спине... А может... распахнуть шторы, позволив солнцу залить комнату...

Нет уж, это слишком мило.

Поэтому я просто беру подушку с кресла и швыряю ее в Саттон. Она вскакивает и судорожно смотрит по сторонам, пытаясь сориентироваться и убирая с лица волосы. Затем встречается со мной взглядом и вскрикивает, забиваясь вглубь простыней.

Я делаю небрежный глоток кофе.

— Доброе утро.

Ее руки шарят по телу, явно проверяя наличие чегото из одежды на себе, после чего выдыхает с облегчением.

— Секса у нас не было.

— Это твоя чертова благодарность, я так понимаю? — Я складываю руки на груди. — Расслабься, ничего не было. Я не могу себе позволить обрюхатить кого-то сейчас.

— Не будь таким придурком, — отвечает она, ехидно щурясь.

— Такова уж моя природа, детка. Этого у меня не отнять. — Я подмигиваю ей. — А теперь поднимай свою задницу с моей кровати. Мне пора на работу и, готов поспорить, тебе тоже.

Ее глаза лезут на лоб.

— Черт, который час?

Я бросаю взгляд на часы и делаю еще один глоток кофе.

— Пятнадцать минут десятого.

— Что? — Она молниеносно выскакивает из-под простыней и начинает носиться по комнате, собирая вещи. — Почему ты не разбудил меня?

— По-твоему я похож на долбаный будильник? Я ни на что подобное не подписывался.

— Не могу поверить, что я вырубилась, — добавляет она, настолько неловко запрыгивая в туфли, что я едва сдерживаюсь, чтобы не заржать, за что, не сомневаюсь, мне могло бы прилететь по яйцам. — В чем секрет этой кровати?

— О чем ты?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. На ней засыпаешь, словно после дозы снотворного или чего-то в этом роде.

— Все дело в ее стоимости, Саттон. Могу позволить себе хороший сон.

Она одаривает меня недоверчивым взглядом.

— Чушь, богатые тоже страдают бессонницей.

— Значит, они просто не разбираются в подобных вещах.

Хотя, мне тоже не удалось выспаться этой ночью, потому что в моей комнате для гостей отдыхал «страус с задранной вверх задницей», который никак не хотел покидать моих мыслей. Но Саттон это знать необязательно.

Наконец-то расправившись с туфлями, она хватает свою сумочку и устремляется к двери. Я откашливаюсь и киваю в сторону прикроватного столика.

— Кажется, ты что-то забыла, — говорю я, когда она оборачивается на меня.

Она замечает телефон и сердито вздыхает.

— Чертова штуковина. Если бы не она, то меня бы здесь не было.

Очевидно, пребывая не в лучшем расположении духа от столь раннего подъема, Саттон поспешно пересекает мой пентхаус, замирая на месте возле кухни. Затем удивленно смотрит на меня.

— Ты приготовил завтрак для меня?

— Не обольщайтесь. Я просто заказал немного дешевой еды из закусочной через дорогу. Не стесняйся, ты можешь перехватить что-нибудь из этого.

Да, я проявил немного заботы о ней.

— Среди прочего там есть Уэвос Ранчерос. — Я указываю на одну из коробок. — Я подумал, коли уж ты выросла в Техасе...

— Обожаю. — Она протягивает руку к коробке и благодарно кивает мне, но тут же снова огрызается. — О, нет, не раскатывай губу. Не думай, что я простила тебя. Поезд ушел. Все шансы были сведены к нулю, как только ты взял мой мобильник в заложники и проигнорировал нашу первую назначенную встречу.

— Я даже и не думал об этом. — Я ставлю пустую чашку на стол, перекладывая обязанность помыть ее на свою домработницу. — Просто мне не особо хочется, чтобы ты жаловалась своему отцу, насколько я не гостеприимен.

Я иду к лифту, и она спешит за мной, держа в руках коробку с едой и чашку кофе, которую я вовсе не против подарить ей.

— Да, мы ни о чем не будем говорить моему отцу. Ему вовсе не нужно этого знать.

Я нажимаю кнопку «вызов».

— Я предпочитаю быть честным со своими клиентами.

— Я и не предлагаю врать. Просто не говорить об этом и все.

— Ну... — Я пожимаю плечами. Двери лифта распахиваются, и я вхожу внутрь, на ходу набрасывая куртку на плечи. Она старается не отставать от меня, выглядя слегка раздраженной.

— Почему ты все усложняешь?

— Потому что это сводит тебя с ума.

Я одариваю ее лукавой улыбкой, рикошетом получая взгляд полный укора.

— Ну, правда, прошу тебя, не нужно ничего рассказывать отцу.

— Поздно, я уже отправил ему сообщение сегодня утром.

Глаза Саттон в буквальном смысле лезут на лоб.

— Серьезно? Ты сказал ему? И что он ответил? — выпытывает она.

— Он сказал, что и представить не мог для своей дочурки парня лучше. Отметил, что всегда считал, что мы прекрасно подходим друг другу. И да, теперь он думает, что мы встречаемся.

— Что? С какого лешего он так думает? — Саттон срывается на крик, и я не сомневаюсь, что ей едва удается держать себя в руках.

— Как сказано в Ветхом завете: Если ты спишь в моем доме, значит ты моя судьба.

— Причем тут Ветхий завет? Ты что пьян?

— Если бы...

Двери лифта открываются, и я уже следую к выходу из здания, когда Саттон обгоняет меня и преграждает мне путь. Слон и Моська в действии.

— Он правда думает, что мы встречаемся?

На моем лице вырисовывается ухмылка.

— Не-а. Я ничего не говорил ему, но твоя реакция явно стоила шутки. — Довольный собой, я похлопываю ее по плечу. — Хорошего дня, Саттон.

На этих словах я выхожу из подъезда и слёту ловлю такси, оставляя Саттон Грейс наедине с самой собой. Это, наверное, тот редкий случай, когда я начинаю свой рабочий день с искренней улыбки на своем лице, потому что мои детские «шалости» с этой горячей штучкой меня чертовски забавляют. ***

Саттон: Нам нужно увидеться.

Роарк: Прошло всего пару часов. Ты правда успела соскучиться за столь короткий период? #липучка

Саттон: Я не липучка! Нам нужно встретиться, чтобы обсудить детали нашей совместной работы.

Роарк: Нет, я пас.

Саттон: Не думаю, что у тебя есть выбор в этом случае,

Роарк: Ты — мастер обламывать кайф.

Саттон: Ой, прости, я прерываю очередной сеанс массажа? Или мешаю тебе разгребать мобильную почту?

Роарк: Ты портишь мне кайф от перекура. Теперь у меня во рту неприятное послевкусие.

Саттон: Может, просто стоит бросить курить? Могу помочь.

Роарк: Получив свой мобильник обратно, ты решила, что можешь дерзить? Такова твоя тактика?

Саттон: Я просто пытаюсь наладить с тобой нормальное общение.

Роарк: Если бы ты показала мне сиськи, это сработало бы куда успешнее.

Саттон: Ну ты и свинья!

Роарк: Знаешь, последнее время меня не так часто называют свиньей, поэтому мне это даже нравится.

Саттон: Это не может нравиться.

Роарк: Ну, это уже не тебе решать.

Саттон: Мы отклоняемся от темы. Нам нужно встретиться.

Роарк: Эм... Ты правда думаешь, что это нужно?

Саттон: Не усложняй.

Роарк: Тогда это будет скучно. ***

— Вот почему теряешь друзей, как только у тех завязываются с кем-то отношения, — ворчу я, развалившись на стуле.

— Он задерживается всего на пять минут, — отмечает Рэт.

— А мне уже чертовски не терпится выпить. Почему я не могу себе позволить этого до того, как он соизволит объявиться?

— Ты ведешь себя как ребенок.

Возможно и так, но я лучше знаю, что мне нужно. Бл*дь, на меня свалились встреча за встречей после того, как мой мобильник вернулся ко мне — весомая причина, по которой я не спешил с обменом с Саттон — и я вымотан. Всем что-то нужно от меня, все жаждут больше денег и грезят очередными удачными сделками. Даже не сосчитать, сколько раз за сегодня я использовал поговорку, что удача улыбается тем, кто умеет ждать. Меня тошнит от самого себя, потому что это не поговорка, а чушь собачья. Тот, кто придумал ее, очевидно, ни хрена не достиг в жизни, и все из-за того, что просиживал жопу вместо того, чтобы действовать.

Пахать во благо моих клиентов — моя работа, и я успешно справляюсь с этим, в то время как они не особо и напрягаются. Поэтому все, что я прошу от них, это немного терпения.

Но спортсмены и терпение несовместимы.

Когда у меня будет контракт с брендом обуви?

Когда меня пригласят на это шоу?

Когда у меня появится многомиллионный, долгосрочный контракт?

И у меня есть ответ на этот вопрос. Знаешь, когда? Когда ты оторвешь свою задницу от дивана и сделаешь хотя бы несколько телодвижений в нужном направлении.

Сегодня, я практически это и выложил одному из своих клиентов. День близился к концу, и я был на взводе. К счастью, чувак оказался с юмором и даже согласился со мной, а после нашего разговора отправился в спортзал.

И прямо сейчас я бы с превеликим удовольствием выпил бы чего-нибудь, чтобы смыть с себя события сегодняшнего дня, а Рэт ведет себя, как сама благопристойность, не позволяя мне сделать заказ, прежде чем появится наш лучший друг Брэм.

— А вот и они, — восклицает Брэм, раскинув руки и двигаясь в нашу сторону, — мои парни.

Слава небесам.

Он плывет... Да, мать вашу, именно плывет, вышагивая в нашу сторону с улыбкой на все лицо, излучающее такую нереальную любовь, словно Купидон находится прямо за ним и беспрестанно пускает стрелы в его задницу.

Рэт поднимается и оказывается в объятиях, невероятно крепких, прежде чем снова усесться на место, а затем Брэм переключается на меня.

— Иди сюда, мой шикарный ирландец.

Я жестом останавливаю его.

— Давай без этого.

— Ну уж нет. — Он отрицательно мотает головой. — Ты не можешь отказаться от обнимашек с Брэмом.

И прежде чем я успеваю как-то отреагировать, он падает передо мной на колени и утыкается лицом мне в грудь... втягивая воздух.

— Какого хрена ты творишь? — восклицаю я, мой акцент становится более выраженным из-за нескрываемого раздражения, когда я пытаюсь отстраниться.

Его нос скользит по рукаву моей куртки.

— Ты пахнешь словно рай.

— Отвали от меня.

Я упираюсь ладонью в его лицо, отталкивая.

Рассмеявшись, он наконец-то встает, а затем плюхается на стул.