Любовь зла – полюбишь и мажора

Глава 34. Бежим!

Ярослав

Пара недель прошла почти спокойно. Ну, как спокойно… конечно, я весь изнемогал от постоянного неудовлетворённого томления плоти. Мы с Настёной встречались редко, а любовью нам ещё раз удалось заняться только однажды – и то, поспешно и в неудобной обстановке. В какой-то подсобке в универе. Каморка не запиралась изнутри, и туда в любой момент мог кто-то войти. Там лежала куча хлама и не нашлось ни одной подходящей поверхности, чтобы разместить даже такое маленькое и худенькое тело, как у моей девушки. Пришлось делать всё стоя, аля-животный стайл. Хорошо, хоть защитой я запасся на этот раз. И ужасно беспокоился: на долгие целовашки-прелюдии времени не было. Совсем немного пообнимав Настюшу, я развернул её к себе спиной и, "одевшись", очень осторожно совершил вторжение.

– Ты как? Не больно? Всё хорошо? Так нормально? – вопросы сыпались из меня, как из беспокойной мамочки, которая учит своё чадо кататься на роликах.

Настя даже подхихикивала надо мной и уверяла, что всё в полном порядке и можно продолжать.

К сожалению, продолжать я мог недолго: сказывалась слишком непостоянная интимная жизнь. Возбуждение нарастало просто с безумной скоростью, и сколько бы я ни притормаживал, сколько ни пытался расслабиться, всё равно меня очень быстро накрыло, а козявке моей, наверное, не досталось и крохи удовольствия.

– Малыш, я всё возмещу! – шептал я, покрывая её лицо поцелуями. – Обещаю, я сделаю всё красиво и приятно, ты будешь просто на седьмом небе..!

Но жизнь не давала мне возможности воплотить эти обещания в жизнь. Отец нисколько не смягчался и контролировал каждый мой шаг. Я в подсобку-то эту попал только потому, что Настюша согласилась прийти и прождать меня неопределённо долгое время под дверью аудитории, а препода вдруг отвлекли срочные дела, и он отошёл "минут на двадцать". Разозлившись на эту долбаную судьбу уже не на шутку, я договорился с Мотей об очередном свидании под прикрытием и снял номер в отеле. Но и тут меня постигло фиаско, да ещё какое… Практически крушение всех надежд.

Мы с Настёной успели только выпить немного сока и пообниматься на кушетке. Я не хотел больше торопиться, мне нужно было всё сделать по-человечески, со вкусом и удовольствием для нас обоих. В результате, когда первый предмет одежды был снят с меня и полетел в угол, зазвонил мой телефон.

– Яр… – дрожащим голосом пробормотала Мотя. – Тут папа мой…

– Че-го? – придушенно переспросил я.

Вот это был абзац! Если генерал Савельев узнает, как я использую его дочь…

Торговый центр, где гуляла Мотя, был в двух шагах от гостиницы, но я всё равно опоздал. Это было понятно по её заплаканным глазам и бешеному выражению лица генерала. Он схватил меня за шкирку и хорошенько встряхнул. Мы с ним были примерно одного роста – я даже чуть повыше – а у Савельева имелось брюшко, но это не помешало ему дёрнуть меня так, что клацнула челюсть, а в голове зазвучал неприятный звон.

– Паскуда! Г**на кусок! Клоп вонючий, ну ты у меня попляшешь, чёртов донжуан!

Я с лёгким осуждением глянул на Мотю: могла ведь что-нибудь соврать! Но она только беспомощно развела пухлыми ручками, опять заливаясь испуганными слезами. Да, это не тот соратник, которого можно оставлять на передовой…

Генерал увёз нас к бате – прямо в мэрию. И там был очень большой и некрасивый скандал. С криками, нецензурной бранью и брызгами слюны во все стороны. Но самое главное – отцы неожиданно поругались. Мой заявил, что никого под венец насильно тащить не собирается, потому что мы в двадцать первом веке живём, а Савельев ответил, что насильно или не насильно – это другой вопрос, а его честь оскорблена враньём и предательством, и он мне это так не простит.

– Ты у меня попляшешь, сыночек, в кирзовых сапогах да с лопатой в руках! Я тебя в такую часть определю, что по окончании срока службы мама родная не узнает!

– Ты что городишь, Валерьич? – возмутился батя. – У него же военный билет есть…

– Аннулируем!

– Да он учится на очном!

– Разберёмся! Отчисляли дважды? Вот тебе и штраф-рота…

– Побойся бога… – пролепетал мой отец. Мэр города и самый смелый, самый невозмутимый человек из всех, кого я знаю.

Но генерал Савельев ничего не ответил – вылетел из кабинета в коридор, где его дожидалась дочь, и хлопнул дверью.

– Ну поздравляю, сын, – выдохнул батя, падая обессиленно в кожаное кресло, – тебе звезда. Если не сказать в рифму.

– Но ты же можешь что-то сделать? – спросил я, начиная нервничать уже по-настоящему.

Я ждал нахлобучки от отца. Скандала, разборок, даже разрыва отношений… но только не вот этого вот. Настюша оказалась права, генералы не прощают наплевательского к себе отношения. В штраф-роту мне отнюдь не хотелось…

– Я могу… – задумчиво пробормотал батя. – Я могу отправить тебя за границу. В течение недели, пока приказ не вышел. Я там приторможу раскопку твоих документов в универе, а ты пока собирайся…

– Пап…

– Ну?

– Я не могу уехать один.

– А с кем? – устало.

– С Настей.

– А ты не прихренел, сынок? Я ещё и шаромыжницу твою обеспечивать должен? Ножки ей не поцеловать за то, что поссорила меня с главным в городе военным?

– Не надо нас обеспечивать, я прошу только денег на билеты и паспорт ей, заграничный. Дальше мы сами.

– Вы! Сами! – он коротко зло усмехался после каждого слова. – Телом, что ли, торговать пойдёте?

– Разберёмся. Но я без неё не поеду.

– А что, в штраф-роту пойдёшь?

– Может, и пойду. Не убьют же, в конце концов.

– Не убьют, так покалечат и спишут на личные разборки. Может, даже посадят кого-нибудь на годик-другой. А почки у тебя, Яр, не казённые, и печень, и мозги…

– Тогда помоги мне, пожалуйста. Я потом тебе всё верну.

– Оставь себе! – фыркнул он и добавил недовольно: – Шли сканы её паспорта на емейл Людмиле.

– Пап! – кажется, я ещё никогда не был так благодарен ему. Хотя в прежние времена каких только подарков не получал!..

– Ладно! – неловко повёл он плечами, освобождаясь из моих порывистых объятий.

Я помчался в сторону отеля, где оставил Настюшу, на ходу набирая её на телефоне. Она, конечно, уже была где-то на пути в общагу… Я остановил, перехватил, увёз обратно в гостиницу и долго-долго не мог перестать тискать её, что она сносила с примерным терпением. Потом мы занялись любовью, и я приложил все возможные усилия, чтобы доставить ей удовольствие. Кульминации у неё, к сожалению, достичь не получилось, но она уверяла, что было очень хорошо и приятно.

Только потом мы перешли к разговорам.

– За границу..! – повторила моя девушка дрожащим перепуганным голоском. – Надолго? Ты уверен, что это необходимо?

– Уверен! Пока не знаю, на сколько, скорее всего, года на 4 или 5. Пока у меня призывной возраст не выйдет…

– Пять лет! – ахнула моя козявка. – Пять лет на чужбине…

– Да ты чего! Многие мечтают об этом! У нас такие приключения будут… Помнишь, ты хотела, чтобы я перестал быть мажором? Так вот, твоя мечта сбылась! Мы с тобой едем чёрт знает куда без гроша за душой. И будем там выживать в непривычной культурной и языковой среде. Ну! Круто же будет?

– Ты хоть по-английски-то говоришь?

Я отмахнулся:

– Там выучу быстро.

Она положила ладошки на щёки и покачала головой:

– Сумасшедший!

А я подхватил её на руки и закружил по комнате.

– Настюха! Давай сходить с ума вместе! Только ты и я! Свободные и влюблённые!

Она засмеялась, хватаясь за мои плечи для равновесия. Сделав пару кругов, я понял, что ещё немного – и уроню нас обоих куда-нибудь, а потому остановился и спросил, глядя ей в глаза:

– Ну что? Едешь со мной?

– А разве у меня есть выбор?

– Конечно! Ты свободный человек и не военнообязанная…

– Я не в том смысле.

– А в каком?

Я знал, в каком, но хотел это услышать.

– Люблю тебя. Не хочу расставаться.

– Взаимно, малыш! – и поцеловал её в губы.