Условия и Положения

Глава 24

АЙРИС

Деклан был ненормальный с тех пор, как мы вчера отправились в больницу. Я пытаюсь отвлечь его от скверного настроения несколькими комментариями, но это только заставляет его хмуриться, как будто я какая-то помеха.

Если это возможно, то на следующий день руке становится только хуже. Я не могу печатать правой рукой, поэтому ограничиваюсь тем, что клюю отдельные клавиши указательным пальцем левой руки. Я испытываю искушение швырнуть клавиатуру в стену всего через полчаса работы над электронной таблицей. Вместо того чтобы прибегнуть к насилию, потому что мы все знаем, как это было в прошлый раз, я пишу своему рыцарю в сияющем Армани.

Кэл входит в офис через тридцать минут.

— Я всегда думал, что именно Деклан покажет папе, каково это быть на стороне его родительского стиля, но оказалось, что ты сделала ему одолжение.

Моя грудь болит за детей, выросших с таким жестоким отцом. Если бы только я могла вернуться в прошлое и нанести настоящий удар.

Взгляд Кэла сужается.

— Не смотри на меня так. У меня не так много проблем с папой, как у двух других.

— Это потому, что у тебя целая куча других проблем.

— Это делает меня многослойным.

— Нет. Это значит, что тебе нужно обратиться к психотерапевту. — Он смеется, выдвигая металлический стул напротив меня.

— Я был там. Сделал это. Оказывается, если ты не заинтересован в переменах, они мало чем могут тебе помочь. — Я качаю головой.

— Представь себе. — Он усмехается.

— Итак, я слышал, что ты нуждаешься в моих услугах.

— Насколько гибки твои планы на ближайшие несколько недель?

— Для тебя? Считай, что они отменены. — Я вздыхаю.

— Я у тебя в долгу. Я не могу много сделать с этой скобкой, когда мне требуется двадцать минут, чтобы напечатать один абзац.

— Ты пожалеешь, что попросила моей помощи.

— Наверное, потому что ты ни хрена не можешь сосредоточиться, но у меня нет других вариантов. Я не собираюсь проводить часы рядом с временным врачом. По крайней мере, таким образом ты сможешь сделать мою работу чуть более сносной.

— Ты знаешь, как польстить мужчине.

— У Деклана, похоже, есть проблема с этим.

— Потому что большинство дней, он может едва быть классифицирован как человек, в одиночку человек.

— О, с ним все в порядке.

Я видела доказательства в мельчайших деталях. Кэл вздрагивает от выражения моего лица.

— О Боже. Что бы ни вызвало это выражение на твоем лице, оно должно уйти. Сейчас.

Настроение Деклана ухудшается в течение дня. Я почти не решаюсь представить свой план, но после всей работы, которую я вложила в него, я не могу вернуться сейчас.

— Почему мы остановились? — Деклан протягивает руку, чтобы нажать кнопку вызова водителя, но я останавливаю его.

— Добро пожаловать на первую фазу операции «Фальшивые свидания». — Он поворачивается на стуле и смотрит на меня.

— О чем ты говоришь?

— Это мой план. Вместе мы раздавим все сомнения относительно нашего брака, начиная с сегодняшнего вечера. — Его губы изгибаются вниз.

— С фальшивыми свиданиями? Что это вообще значит, когда мы женаты?

— На самом деле все очень просто.

— Я сгораю от нетерпения. — Невозмутимо говорит он.

Я игнорирую его настроение.

— Я запланировала несколько публичных вылазок, чтобы убедиться, что нас увидит любой, кто хоть что-то собой представляет в Чикаго.

— Ты потеряла меня на публичных мероприятиях. — Он тянется к кнопке вызова, но я хватаю его за руку, чтобы остановить.

Я мгновенно отпускаю его, боясь, что поток бабочек может взлететь в моем животе, если я прикоснусь к нему дольше секунды.

— Я знаю, что ты хочешь спрятаться в своем пригородном особняке, но избегание прессы не решит ни одной из наших проблем.

— Это работало и раньше.

— Я уверена, что работало, но готов ли ты поставить на это свое наследство в двадцать пять миллиардов долларов? — Я удивлена, что он может произнести хоть слово, учитывая, как скрипят его зубы.

— Нет.

— Мне нужно, чтобы ты доверился мне в этом. — Он молчит, так что я понимаю, что он готов выслушать меня.

— Я заказала столик на двоих в «Ла Луна» с видом на реку. Пришлось изрядно повозиться, чтобы заполучить его в последнюю минуту, но я знаю одного парня.

— Его случайно зовут не Бенджамин Франклин? — я ухмыляюсь.

— Взятки творят чудеса. Ты сам меня научил.

Мне очень приятно вернуться к нашим регулярным программам. С ним, игнорирующим меня в течение нескольких дней, я как бы скучала по нашим поездкам туда-сюда. Даже если это всего лишь на одну ночь.

— А почему вообще потребовалась взятка? Ты могла бы сказать им, что это для меня.

— Ты такого высокого мнения о себе, не так ли? — Он пожимает плечами, и я закатываю глаза.

— К твоему сведению, упоминание имен здесь не сработало бы, потому что у меня был очень особый запрос, который требовал денежной мотивации.

— Я не решаюсь спрашивать, но я чувствую себя обязанным по закону как твой муж. — Я смеюсь, хлопая в ладоши, склоняясь больше к злому гению, чем к ангелу.

— Наш стол оказался прямо рядом со столиком ведущего обозревателя сплетен в «Хроники Чикаго». — Его спина выпрямляется.

— Теперь я заинтригован совсем по другой причине. — Я свирепо смотрю на него.

— Я прошла через все эти неприятности не для того, чтобы ты все испортил, сделав какую-нибудь глупость. — Он тяжело вздыхает.

— Как ты можешь быть уверена, что они здесь сегодня вечером?

— Я бы сказала тебе, но тогда это сделало бы тебя соучастником преступления. — Он качает головой и смотрит в окно, но я вижу слабую улыбку в отражении.

— Ты хочешь, чтобы я сидел рядом с тем, кто назвал тебя безмозглой нянькой, и ничего не предпринимал?

— О… На секунду в твоем голосе прозвучало оскорбление. — Он бормочет что-то себе под нос. — Послушай. План очень прост. Мы идем ужинать, выпиваем и притворяемся, что влюблены.

— Потому что мы встречаемся понарошку. — Отвечает он роботизированным голосом.

Наконец-то.

— Правильно! Теперь ты понял.

— Встречаться с тобой было бы… — Я обрываю его, все больше нервничая с каждым осуждающим взглядом, который он посылает в мою сторону.

— Больно. Мне не нужно повторять дважды. — Его губы сжимаются, пока он молчит, сканируя мое лицо, как МРТ моей души.

— Да, именно так я бы описал эту ситуацию. — Его голос лишен всяких эмоций, и по моей коже пробегает холодок.

Я проглатываю неуверенность и напрягаю позвоночник.

— Отлично. Теперь, когда мы сошлись во мнениях обо всем этом, ты готов идти? Они отдадут наш столик, если мы не появимся в ближайшие пять минут.

— Я соглашаюсь на этот план только потому, что ты нарушила несколько законов, чтобы это произошло.

— Если меня когда-нибудь поймают, хорошо, что ты можешь вытащить меня из тюрьмы.

— Кто сказал, что я не буду там с тобой? — От моей улыбки могут болеть щеки, но от его маленькой улыбки болит вся грудь.

Ну, этого не должно было случиться.

Избегание своих чувств не делает их менее реальными.

О, заткнись.

Запланируй фальшивое свидание, сказали они. Это будет легко.

Никогда в жизни никто не говорил.

Хозяйка, которая благодаря мне стала богаче на пятьсот долларов, ведет нас к столику, расположенному рядом с репортером. Это все, о чем я могу думать, когда маска безразличия Деклана сползает на место, и его ладонь находит мою поясницу. Тепло, исходящее от него, кровоточит в моей коже, и я испытываю искушение придвинуться ближе к нему.

— Что-нибудь еще, мистер и миссис Кейн? — Рыжеволосая журналистка отрывается от меню. На ее лице промелькнуло удивление, когда она оглядела Деклана с головы до ног.

Я качаю головой, когда Деклан отвечает за нас:

— Нет, спасибо.

Рука Деклана разрывает контакт с моей спиной, когда он отодвигает мой стул. Я сажусь, и он подталкивает меня ближе к столу. В отличие от других случаев, он не отступает, а скорее наклоняется вперед. Его губы касаются раковины моего уха, когда он шепчет:

— Лучше бы ты была права насчет этого. — Я дрожу.

— Имей хоть немного веры в меня.

— Я немного сомневаюсь, учитывая твой послужной список. — Он хихикает, посылая этих бабочек в моем животе в огонь. — Прости меня. — Его зубы задевают кончик моего уха, посылая еще один поток энергии через меня.

Это часть шоу? Я пребываю в крайнем замешательстве, пока не ловлю взгляд Деклана и репортера.

Я выпускаю сдерживаемый вздох, когда Деклан отстраняется и падает на свое место напротив меня. Тяжесть его взгляда давит на мою грудь, как наковальня, делая каждый вдох все более трудным.

Я смотрю мимо него только для того, чтобы встретиться взглядом с репортером. Она печатает на своем телефоне, полностью игнорируя своего кавалера.

Что-то подсказывает мне, что она делает заметки.

Время устроить шоу своей жизни.

— Хотела бы я, чтобы у нас все еще был медовый месяц.

Соглашайся. — Говорю я глазами.

— Я тоже. — Говорит он без тени сарказма

Хм… Он действительно это имеет в виду или лжет, чтобы успокоить нашу аудиторию? Первая мысль заставляет меня настаивать на большем.

— Почему?

— Потому что оказалось, что каникулы — не самая худшая вещь в мире.

— Я говорила тебе! — Уголки его губ изгибаются, но он молчит. — Что заставило тебя передумать?

Он наклоняется ко мне.

— Не нужно думать ни о чем, кроме того, как я хочу трахнуть тебя в следующий раз.

Мой резкий вдох не инсценирован. Как и то, как мое сердце бьется в груди, как боевой барабан. Мои глаза мечутся между его горящим взглядом и раскрасневшимся лицом репортера.

Я наклоняюсь и шепчу с вымученной улыбкой:

— Что ты делаешь? — Хотя мой взгляд прикован к Деклану, я чувствую, что репортер следит за каждым моим движением.

Он протягивает руку и заправляет мне за ухо косу.

— Продаю историю. — Шепчет он.

— Тогда успокойся, Ромео. Это роман, а не порно. — То, как светлеют его глаза, не имеет ничего общего с светом свечей.

— Прекрасно. — Он становится смелее со своими прикосновениями, когда его большой палец обводит мою нижнюю губу. От этого по моему телу разливается тепло.

— Итак, я подумала… — Я говорю громче, привлекая внимание своей цели.

— Ничего хорошего из этого не выйдет. — Я смеюсь и толкаю его в плечо.

— Заткнись. Мы оба знаем, что тебе на самом деле нравится мой мозг.

— Мне больше нравится твое сердце.

Для того, кто отстой в использовании чего-либо, кроме ворчания и приказов для общения, он определенно знает, как заставить мои внутренности таять от одного предложения.

Вот только все это ложь.

— Это… мило.

Его губы сжимаются в тонкую линию. Интересно, делает ли он это, чтобы не рассмеяться вслух?

— Все равно…Я подумала, что мы могли бы сделать что-нибудь веселое в эти выходные.

— Определи веселье.

— Я хочу устроить небольшую семейную вечеринку. — Его глаза говорят о сотне невысказанных обещаний. Он ни за что не согласится с этим планом, но притворяться ради репортера забавно.