Инструктор по любви

– Расскажи, как ты жила эти три года.

– С чего начать? – спрашиваю, а сама продолжаю прожигать взглядом выключенный телевизор, не желая встречаться глазами с тем, кто когда-то разбил мне сердце. – Может, с того, что я так и не вернулась в свои английские хоромы после – как ты выразился – «нашего расставания»? – показываю в воздухе кавычки. – Может, с того, что я тогда осталась совершенно одна, без поддержки и какой-либо опоры? – потихоньку поворачиваю голову в сторону Маэля и медленно нахожу его взглядом. Добавляю едва слышно: – А, может, мне начать с того, что ты убил во мне любую веру в любовь, и теперь я не доверяю никому, даже себе?

– Я думал, что твоя жизнь без меня станет в сто раз лучше, чем со мной, – Маэль сжимает челюсть, а я поджимаю губы. Нет, я всё-таки его ещё не простила. – Я думал, что ты не рискнёшь оставить Агнес и не пойдёшь покорять мир в одиночку. Думал, что знаю тебя как облупленную, – Мартен наконец ласково улыбается, и мой гнев в ту же секунду куда-то испаряется.

– Ты думал, что моя жизнь без тебя станет в сто раз лучше, чем с тобой, но получилось ровно наоборот, – растягиваю губы в грустной улыбке.

– Расскажи. Я хочу послушать, – Маэль ставит бокал с недопитым вином рядом с моим.

– Ну а что рассказывать? – сажусь в позу лотоса и опускаю руки и плечи вниз, расслабившись. – Мне претила светская жизнь и жизнь с тётушкой. Я фактически сбежала после того, как ты уехал, – начинаю теребить мягкий ворс дивана, устремив взгляд вниз. – Жила первое время со Стефани. Благо наша дружба оказалась для меня единственным якорем, который позволил мне в то время удержаться на плаву, – приподнимаю уголок губ, вспомнив о лучшей подруге. – Потом мне стало очень неловко, что я её стесняю своим присутствием, хоть мне и говорили, что всё в порядке, я решила найти себе пристанище в другом месте. И тогда… – замолкаю, закусив губу.

– Что тогда? – голос Маэля звучит как обычно, но я из-за нервов слышу в нём давление.

– Я полностью отказалась от денег тётушки. Она пыталась со мной связаться всё это время, но я упорно игнорировала её попытки до меня достучаться. На первое время мне хватило средств, что я когда-то накопила, и тех, которые получила за продажу своего элитного шмотья. Я не знала, как мне быть и куда податься, но потом… – прерываюсь снова, резко вобрав воздух в грудь. – Потом я нашла парня, – поворачиваю голову, найдя бывшего преподавателя взглядом.

– Так… – задумчиво бормочет, растянув губы в слабой улыбке.

– Он… я жила на его счёт. Жила в его квартире, он меня кормил, одевал, обувал и иногда даже дарил подарки. У меня совсем не было своих денег, – вновь закусываю губу, но сильнее, почти до крови. – Но он был не очень хорошим человеком. Был старше на пару лет и… – грузно выдыхаю, заметив, что дыхание уже давно сбилось, а сердце опять отбивает неровный ритм. – И чувствовал власть надо мной. Поэтому позволял себе больше, чем должен был.

Выдавливаю из себя последние слова, сразу же умолкнув. Отворачиваюсь от Маэля, не желая видеть в его взгляде жалость. Знаю, что я ничего толком не рассказала, но на душе всё равно почему-то начинают скрести кошки. Зачем я вообще к нему пришла? С какой целью?

– Я надеюсь, ты не имеешь в виду… – Маэль прерывается, так и не закончив фразу до конца.

– Нет. Ничего такого, – отвечаю, тут же повернувшись обратно. – Это было эмоциональное насилие. Не физическое. – Вижу в голубых глазах явное облегчение. А я бы на его месте раньше времени не расслаблялась. Иногда эмоциональный абьюз даже хуже физического. – Он просто… – делаю тяжёлый вздох, отведя взгляд вверх. – Он мог упрекнуть меня в том, что я ничего не делаю по жизни. Что не зарабатываю. Что сижу у него на шее. Что ною, что отказалась от денег тётушки. Ну и всё в таком духе, – не замечаю, как разворачиваюсь к Маэлю полностью, и, опустив локоть на спинку дивана, облокачиваюсь на него. – Пытался меня изменить, пытался диктовать свои правила, говорил, что я ему всем обязана, раз он вытащил меня практически с улицы. Я так продержалась год и сбежала и от него тоже, – нежно улыбаюсь, поймав ответную нежную улыбку с губ Маэля. – Правда, долго себя ещё корила за это потом.

– Почему? – Маэль наклоняет голову набок, вглядевшись в мои глаза.

– Мне казалось, что всё, что он говорил, было чистейшей правдой. Что я не достойна всего, что имею. Что я глупая девчонка, которая не умеет ценить помощь других и их бескорыстность, – небрежно произношу, усмехнувшись, но в глубине души всё равно остаётся осадок.

– Это неправда, – Маэль опускает руку вниз, коснувшись моей, лежащей на спинке дивана. – Ты точно всего этого достойна. И достойна даже бóльшего, чем имеешь сейчас.

– Например?

– Например, счастья, – Маэль сжимает мою ладонь, а я её не выдёргиваю.

– Я по тебе скучала, – выпаливаю, тут же прикусив язык, и прячу глаза где-то внизу, стыдясь собственных чувств. Маэль резко двигается вперёд, присев совсем близко.

– Я по тебе сильнее, – он касается пальцами моего подбородка, приподнимая его выше.

Не сопротивляюсь, позволяя ему делать то, что он делает. А, может, я была неправа, когда говорила, что он убил мою веру в любовь?

Или он убил мою веру в любовь ко всем, кроме него?

– Леона, ты будешь не против, если я… – Маэль опускает взгляд ниже, скользя им по моему лицу, и я, не дождавшись окончания вопроса, едва слышно проговариваю:

– Нет. Поцелуй меня.

Через мгновение чувствую мягкое прикосновение его губ на своих. Прикрываю глаза, возвращаясь в лето трехгодичной давности. Вспоминаю, как мне было хорошо и плохо одновременно. Как я могла ненавидеть себя, а через минуту наслаждаться мужским вниманием, ощущая себя самой привлекательной девушкой на свете. И как я страдала, убивала свой организм и нервы, только ради того, чтобы получить одобрение единственного человека, который никогда искренне меня не любил и даже не желал любить.

Маэль отстраняется, и я в тот же момент осознаю: я рада, что всё закончилось. И не просто рада.

Я, кажется, впервые в своей жизни ощущаю себя по-настоящему счастливой. * * *

Выхожу из спальни, тихонько прикрывая за собой дверь. Мельком смотрю на сопящего Маэля, прежде чем выйти. Он переворачивается на другой бок и укладывается, взбив подушку. Невольно нежно улыбаюсь и, не закрывая дверь до конца, начинаю пробираться на кухню.

Наверное, нужно оставить ему записку. Или не оставлять? Да, я позволила себе этой ночью расслабиться в объятиях бывшего преподавателя, который для меня является ещё и просто моим бывшим, и что? Это не значит, что мы снова вместе. У меня вообще возникает ощущение, что я сделала это только потому, что почувствовала ностальгию. Ему, наверное, об этом лучше не говорить, да?

Подхожу к высокому столу, откопав на нём среди других вещей бумажку и ручку. Облокачиваюсь на мебель, отставив одну ногу назад, и, закусив кончик ручки, начинаю сочинять текст своего послания.

– «До скорой встречи»… нет, – мотаю головой, сморщившись. – А может… «Увидимся ещё, Мартен»? Нет, фигня, – начинаю терять веру в себя и нервозно постукиваю кончиком ручки по столу. – А может… «Было весело, но, наверное, больше никогда не повторим»? – произношу уже вслух, едко ухмыльнувшись, и прикусываю губу.

– Значит, ты хотела сбежать, при этом оставив мне такую обидную записку?

Слышу за спиной голос Маэля и сразу вздрагиваю, чуть не упав на стол.

– Я не… – запнувшись, выдаю что-то невнятное и поворачиваюсь к нему лицом. – Я не умею писать записки. Хорошо, что ты встал, – пытаюсь не глазеть на голый торс бывшего инструктора канатной дороги и, спохватившись, быстро хватаю куртку, намереваясь покинуть эту квартиру раз и навсегда. – Мне пора, в общем. Спасибо за вечер и за… ночь тоже, – неуверенно добавляю, направляясь к выходу.

– Леона, подожди. – Застываю на месте, сжав куртку на руках. – Неужели ты и правда… правда просто так уйдёшь после того, что между нами было этой ночью?

Разворачиваюсь, кинув на Маэля непонятливый взгляд.

– По-моему, это самое, что было между нами этой ночью, уже было у нас в прошлом. И не раз, – легко улыбаюсь. – С чего вдруг мне не уйти «так просто»?

– Ну как это, – Маэль делает шаг вперёд, просовывая руки в карманы домашних брюк, а его губы расплываются в нежной, но игривой улыбке. – Когда бывшие проводят ночь вместе, это обычно означает, что их отношения возобновляются.

– А это ты в какой книжке вычитал?

Мистер Мартен мягко усмехается, растянув губы в улыбке пошире. Ловлю себя на том, что наслаждаюсь новым Маэлем намного больше, чем привычным Маэлем.

В чём разница? У нового Маэля нет в глазах той глубинной, безнадёжной печали, что разъедала его семь лет, а меня – в придачу – три месяца, что я находилась рядом с ним.

– Ни в какой. Это жизнь, – Маэль подходит ко мне вплотную, почти касаясь своим телом моего. – Или ты просто использовала меня ради секса?

– Ты угадал, – дарю ему ласковую улыбку и, закинув голову назад, встречаюсь с ним взглядом.

– Мне очень больно. Может, ты меня вылечишь?

Мартен наклоняется вперёд, вытаскивает руки из карманов и обхватывает меня, прижав к себе. Снова не сопротивляюсь, ощутив жгучую теплоту в районе грудной клетки, и, расслабившись, опускаю ладони на его спину.

– Так и знал, что сдашься. Неужели ты меня до сих пор любишь?

– Когда ты был несчастным, ты не был таким невыносимым, – касаюсь щеки Маэля, оттолкнув его от себя, и он заливается смехом. Пользуюсь моментом и быстро шагаю к двери, подхватив с пола туфли.

– Ты ведь так не оставила мне свой номер телефона! – кричит мне вслед, и я замираю около выхода.

– Зато у меня есть твой, – дарю ему игривую улыбку, опуская ручку двери вниз.

– И как я у тебя записан?

Губы Маэля расплываются в насмешливой улыбке, а ладони вновь скользят в карманы брюк.

– Мой инструктор по любви.