Условия и Положения

Глава 29

ДЕКЛАН

Айрис встает в тот момент, когда Лео извиняется.

— Куда ты идёшь? — Она даже не может посмотреть мне в глаза, когда отвечает.

— В ванную

Я встаю и хватаю ее за руку, заставляя посмотреть на меня.

— Все в порядке? — Спросил я.

Я ненавижу задавать этот вопрос почти так же сильно, как ненавижу ее затравленный взгляд.

Отчаяние цепляется за мое горло, маня меня держать ее рядом.

— Конечно. — Она натянуто улыбается. — Не мог бы ты позвонить Харрисону, чтобы он заехал за нами, пока ты ждешь? — Я киваю. — Отлично. Я вернусь через секунду. — Ее тело остается неподвижным, спина прямая, как стрела, когда она пересекает бальный зал и поворачивается за углом.

Я обдумываю, что могло ее напугать, и могу только предположить, что это как-то связано с тем, что сказал Лео. Она выглядела прекрасно, пока он не заговорил о браке… Неужели это делало все слишком реальным для нее? Это вполне правдоподобно, учитывая ее отвращение к любви. Она совершенно ясно высказала свои чувства по этому поводу, и я согласился с ней, потому что именно этого она и хотела. Мне от этого не легче. После того как я увидел, как мой отец разрушил свою семью после смерти моей матери, я не хотел ставить себя в подобное положение. Все, кого я люблю, все равно всегда уходят. Зачем подпускать кого-то близко, если нет никакой гарантии, что он когда-нибудь останется?

Но неужели ты собираешься провести остаток своей жизни в одиночестве, потому что слишком боишься сблизиться с кем-то? Это все то же самое одиночество, как бы вы его ни рисовали.

Затылок горит, я поворачиваюсь и вижу, что глаза Айрис сфокусированы на мне. Несколько мужчин останавливаются и смотрят на нее, и мне требуется вся моя сила, чтобы игнорировать их, когда я иду через комнату.

— Харрисон внизу ждет… — Ее вопрос прерывается тем, что я заключаю ее в объятия. — Что на тебя нашло?

— Лео остановился и спросил, не задержимся ли мы на аукционе. Я сказал ему «да».

Ты ублюдок, потому что солгал ей.

Завтра я буду чувствовать себя плохо из-за этого. Но вечером воспользуюсь.

Она стонет.

— Зачем тебе это делать?

— Потому что я не хочу давать ему причину думать, что мы пришли сюда только ради него. — Она вздыхает, обнимая меня.

— Есть какая-то особая причина, по которой ты меня обнимаешь?

— Мне показалось, что я видел кого-то знакомого.

Ты когда-нибудь перестанешь лгать, когда речь идет о ней?

Только если у меня когда-нибудь появится совесть. Учитывая количество лжи, накапливающейся вокруг меня, я сомневаюсь, что это было бы в течение этой жизни.

— Они ушли или ты собираешься держать меня так всю ночь?

Ну, если у меня есть выбор…

А у тебя — нет.

Я вздыхаю и неохотно отпускаю ее, только чтобы схватить за руку.

— Давай потанцуем.

— Это водка говорит? — Я бросаю на нее взгляд.

— Всего один стакан. — Она смеется.

— Это все, что нужно. Ты даже не любишь танцевать.

Я не отпускаю ее руку, наклоняюсь и шепчу ей на ухо:

— Продолжай устраивать шоу перед всеми, и я заставлю тебя пожалеть об этом позже. — Она вздрагивает, и я провожу пальцем по мурашкам на ее руке.

— Это многообещающе. — Ее рот постоянно открывается и закрывается, пока я веду ее к танцполу.

Я обнимаю ее за талию, и она в ответ обнимает меня за шею. Наши лица находятся всего в нескольких дюймах друг от друга, когда мы раскачиваемся кругами под мягкую музыку, играющую из динамиков.

— Если ты хочешь потанцевать со мной, тебе нужно только попросить. Не нужно использовать пустые угрозы, чтобы заставить меня.

— Твоя ошибка заключалась в том, что ты думала, что они пусты. — Я позволяю себе улыбнуться.

Она втягивает воздух, ее глаза не отрываются от моих губ. Мои пальцы касаются мягкого изгиба ее задницы. Стон застревает у меня в горле, когда она дергается вперед, чтобы избежать моих пальцев, и все это для того, чтобы врезаться прямо в мой теперь уже твердеющий член.

Ее широко раскрытые глаза моргают, глядя на меня.

— Пожалуйста, скажи мне, что это телефон в твоем переднем кармане.

Я запрокидываю голову и хрипло смеюсь. К тому времени, когда я возвращаюсь подышать свежим воздухом, я обнаруживаю, что ее глаза прикованы ко мне. Она и еще несколько человек вокруг нас ведут себя так, будто никогда раньше не слышали смеха взрослого мужчины.

— Жаль, что ты не смеешься так часто.

Я поднимаю руку и беру ее за подбородок.

— Может быть, у меня наконец-то есть причина. — Ее лицо смягчается, и ее тело тает в моем.

— Перестань так на меня смотреть.

— Как? — Она ускользает от моего вопроса и моей хватки одновременно. Я позволяю ей выйти сухой из воды только потому, что она прижимается щекой к моему смокингу, придвигая свое тело ближе к моему.

Когда медленная песня перетекает в быструю, Айрис визжит. Я двигаюсь, чтобы сбежать с танцпола, но она тянет меня за руку и тащит обратно.

— Мне нравится эта песня!

— Почему я не удивлен? — Я делаю вид, что тру уши от боли.

Она смеется и начинает прыгать вверх-вниз, как сумасшедшая. Я почти теряю сознание, когда она вскидывает руки и покачивает бедрами в такт. Я замечаю, как несколько мужчин пялятся на нее, покачивая ее тело в такт музыке, и мой взгляд отпугивает их.

— Пойдем сядем. — Огрызаюсь я.

— Пожалуйста. Еще одна песня. — Она хватает мои руки и тянет их к своим бедрам. — Смотри на меня. — Я ничего не могу сделать, кроме как смотреть на нее. Я зачарованно смотрю, как она покачивается в такт, держа свою нижнюю половину всего в дюйме от моей. То, как она танцует, не должно быть эротичным, но я чувствую, что возбуждаюсь.

Она улыбается мне.

— Ты не танцуешь.

Я даже не уверен, что дышу.

Она смеется, обнимает меня за шею и притягивает ближе.

— Двигай бедрами в такт музыке.

Я пытаюсь и терплю неудачу, что заставляет ее разразиться новым приступом смеха. Если это награда, которую я получаю за то, что выгляжу идиотом, так тому и быть.

Она поворачивается и кладет мои ладони себе на бедра.

— Скопируй меня. — Ее хриплый голос едва слышен за стуком моего сердца.

Я выныриваю из транса и поворачиваю свое тело так же, как и ее, подстраиваясь под ее движения. Тепло разливается по моему телу, когда мы оба двигаемся под музыку. Ее задница трется о мой член, и я стону ей в ухо.

— Теперь ты понял. — Она смеется, высвобождаясь из моих объятий.

Мои руки оплакивают потерю ее прикосновений, когда она возвращается к танцу. Ее глаза закрываются, и она погружается в музыку. Я даже не пытаюсь танцевать. Я слишком погружен в то, как она двигается, чтобы думать о чем-то еще. Все вокруг нас двигаются в такт песне, пока не заиграет последняя нота, и толпа рассеивается, завершая этот момент слишком рано.

— Это было так весело! — Она делает шаг к столикам, но я останавливаю ее.

— Не так быстро. — Ее губы раскрываются.

— Ты хочешь продолжать танцевать? — Я хватаюсь за одну ее руку, в то время как моя другая находит поясницу.

— Да.

— Я думала, ты всегда ненавидел танцевать на таких мероприятиях.

— Это было до того.

— До чего?

— До того, как я смог сделать это. — Я притягиваю ее к себе и нежно целую в губы, прежде чем отступить.

Заставь ее хотеть большего.

Ее резкий вдох заставляет меня улыбнуться ей в волосы. Моя кожа гудит, когда она сжимает меня, и мы находим наш ритм, два тела покачиваются в такт музыке. Песня меняется, и люди проходят мимо нас, но ни один из нас не осмеливается закончить момент.

Единственный раз когда мы уходим с танцпола это чтобы выпить еще и принять участие в аукционе. Участие в котором меня не интересует. Все, что нужно — это визжание Айрис от перспективы поездки в Мексику, чтобы я стал активным участником торгов, а я поднимаю весло, чтобы переиграть всех в бальном зале.

Айрис обнимает меня за шею и целует в щеку, когда аукционист объявляет номер нашего весла. У меня нет шанс обработать ее губы на моей коже, прежде чем она отстраняется и откидывается на спинку стула.

К черту все это.

Я становлюсь бодрее от улыбок, которые она посылает мне. Некоторые люди пытаются перекупить меня за то, что привлекает внимание Айрис, но я каждый раз переигрываю их. К тому времени, как аукционист сошел с подиума, я потратил более пятидесяти миллионов долларов исключительно на то, чтобы получить удовольствие от улыбки Айрис.

С ее стороны не требуется много уговоров, чтобы затащить меня обратно на танцпол, как только аукцион заканчивается, хотя я делаю пит-стоп у бара, чтобы пройти через это. Мы продолжаем танцевать до тех пор, пока не заиграет последняя песня и мы не окажемся последней парой в комнате. Я с сожалением отпустил ее, но только для того, чтобы она хромала на пару футов. Она не протестует, когда я обнимаю ее одной рукой и принимаю на себя всю тяжесть ее веса.

— Думаю, мне нужно ампутировать ноги. — Она вздрагивает, теряя равновесие.

Я не думаю об этом, когда перекидываю ее через плечо, поднимая ее задницу на уровень моих глаз.

— Проблема решена.

— Деклан! — кричит она мне в спину. — Что ты делаешь?! — Она тычет мне в спину своими маленькими кулачками, и я хихикаю.

— Стараюсь быть джентльменом.

— Скорее пещерным человеком! Отпусти меня сейчас же! Это так неловко.

— Здесь никого нет, чтобы увидеть тебя. — Отсутствие сумок значительно облегчает мою работу по поиску ее клатча. Я передаю его ей, чтобы она могла держать ее, пока я иду.

Она поднимает голову, оценивая пустой бальный зал.

— Куда они все подевались?

— Домой.

— Тогда почему мы все еще здесь?

— Я потерял счет времени. — Она вздыхает, проверяя свой телефон.

— Уже полночь! — Крикнула она.

— Ты успеешь добраться до дома прежде, чем превратишься в тыкву, принцесса.

— История даже не об этом. — Ее смех приглушен материалом моего смокинга, когда я выношу ее за дверь.

— Достаточно близко.

— Ты позоришь свою фамилию. — Я шлепаю ее по заднице за это замечание. — Ты только что отшлепал меня? — Моя рука горит желанием сделать это снова, хотя бы для того, чтобы услышать ее тихий вздох, когда моя ладонь сталкивается с ее плотью. Она отвечает тем же и сильно шлепает меня по заднице. Я чуть не роняю ее от потрясения, но оправляюсь со смехом. — Фу! Тебе это не должно было нравиться!

Я беру себя в руки, прежде чем пройти через вестибюль с Айрис, перекинутой через плечо. Коридорный, открывая дверь, бросает на нас взгляд, и я вскидываю подбородок в его сторону.

Случайный прохожий делает фотографию, когда они свистят, и Айрис снимает их.

— Я тебя сейчас так ненавижу. — Фыркает она.

Глаза Харрисона расширяются, когда он открывает передо мной дверцу машины.

— Сэр. С миссис Кейн все в порядке? — Айрис машет рукой.

— Все хорошо. Хотя я не могу сказать то же самое о своем муже, когда мы возвращаемся домой.

Она редко называет меня своим мужем, но когда она это делает, это посылает прилив тепла по моему телу.

Харрисон смеется, а Айрис щиплет меня за задницу.

— Ты не возражаешь? У меня начинает кружиться голова. — Я бесцеремонно бросаю ее на заднее сиденье, а потом обхожу машину и сажусь на сиденье.