Мисс Чудо

Он в мгновение ока оказался рядом.

Услышав его приближение, она повернулась к нему.

— Ты беспокоишься за меня, — сказала она, взглянув на его встревоженное лицо.

— Разумеется, — ответил он. — Ты одна, земля скользкая после ночного ливня, и, насколько мне известно, ты почти не спала.

— Ты приехал присматривать за мной? — поинтересовалась она.

— Я твой жених, а не нянька, — ответил он. — Я приехал, чтобы помочь отыскать твоего отца. Тебе следовало бы предупредить меня о своем отъезде нынче утром. Но ты, наверное, была слишком расстроена, чтобы подумать об этом. Крепись. Не падай духом. Мы найдем его.

— Мне не хотелось тебя так рано будить, — объяснила она. — Ты постоянно не высыпаешься. Возможно, папа договорился поужинать с кем-нибудь из соседей, но, как всегда, забыл предупредить об этом. По пути домой я все время ожидала встретить гонца, который сообщит, что отец ужинал у Даннетов, например, и из-за бури был вынужден заночевать у них. И я говорила себе: «Пройдет минута-другая, и я поверну назад и поеду в Лондон, к мистеру Карсинггону». — У нее дрогнул голос. — Я хотела сказать — Алистеру. Я еще не привыкла называть тебя по имени.

— Называй меня как угодно, — сказал он, — только уйди с этого места. Оно невероятно романтично, но в настоящий момент нагоняет тоску. Здесь хорошо мечтать, а не думать о том, как отыскать пропавшего родителя.

Она оторвалась от созерцания вересковых пустошей и поехала с ним вместе по тропе.

— Не может быть, чтобы ему угрожала опасность, — сказал Алистер. — Он слишком хорошо знает эти места — все мхи и лишайники, все, что растет здесь. Тебе не следует волноваться.

— Да, он, несомненно, находится сейчас где-нибудь в безопасном месте, — согласилась Мирабель. — Возможно, он зашел в какой-нибудь шахтерский поселок. Он любит их посещать. Сидит себе сейчас у кого-нибудь в гостиной или в местной гостинице и рассказывает о деревьях с Суматры, доводя слушателей до оцепенения.

Между тем мистеру Олдриджу грозила опасность, и нешуточная.

Солнце садилось, действие лауданума проходило, а старик читал Калебу Финчу лекцию о египтянах и опийном маке.

Он начал лекцию по-гречески, но Калеб не понял ни слова, да и не видел надобности понимать, потому что, как он сказал, язык этот варварский и был придуман для поклонения языческим богам.

— В восточных районах, — сказал, вызывая его раздражение, пленник, — это язык христианской церкви и, так же как латынь, не считается языческим.

— Католицизм ничуть не лучше язычества, — заявил Финч. Мистер Олдридж произнес со вздохом:

— В своем великом произведении «Одиссея» Гомер рассказывает о том, как Елена, дочь Зевса, подмешала средство, дающее забвение, в вино, которое мужчины пили на празднике, чтобы заставить их забыть все плохое. Готовить это зелье ее научила одна египтянка, у нее на родине плодородная почва, и там произрастает множество целебных трав, и полезных, и опасных. Мужчины на празднике горевали по своим друзьям и родственникам, погибшим во время Троянской войны, и опиумная микстура, которую она подливала в вино, позволяла им на время забыться. Именно это я имел в виду, — сказал он скорее сам себе, чем Финчу. — Я подумал, что это даст бедному мальчику возможность спать крепче. О свойствах опийного мака писал и Вергилий, а также Плиний Старший.

— Хотел бы я, чтобы у меня сейчас было немного сердечных капель Годфри, — пробормотал себе под нос Калеб. — А также бутылочка, которую унес с собой Джексон. Уж они помогли бы тебе забыть обо всем.

Он подошел к двери — хижина была без окон — и выглянул наружу. Как только стемнеет, пообещал он себе, он выведет из хижины старика. А там — удар по голове, падение в ствол шахты — и он больше не будет хвастать своей образованностью и тем, что знает латынь и греческий. И перестанет болтать о мхах, опийном маке и язычниках.

Вот тогда его наглая рыжая доченька пожалеет! А со временем пожалеет еще сильнее. Скоро канал лорда Гордмора будет прорыт сквозь ее драгоценные луга, пастбища и рощи. И всю оставшуюся жизнь ей придется любоваться этим каналом.

Калеб стоял на пороге хижины и смотрел, как темнеет небо.

Солнце опускалось за горизонт, и Алистер тоже смотрел на небо.

Мирабель наблюдала за ним. Ее поисковая группа ожидала их на почтительном расстоянии. Она приказала им встретиться с ней здесь на закате. В то время она еще надеялась, что отец найдется задолго до их встречи. Но сейчас ей пришлось отказаться от поисков до рассвета и отпустить всех по домам. Люди устали и проголодались. Пусть поспят, она и сама попытается вздремнуть.

Алистер повернулся к ней.

— Небо почти очистилось от туч, — сказал он. — Через несколько часов взойдет луна. Сейчас, конечно, не полнолуние, но кое-какой свет она даст. Предлагаю использовать время до восхода луны для того, чтобы поесть и отдохнуть. Достаточно поспать часок — и будешь чувствовать себя совсем по-другому. Я попросил миссис Энтуисл приготовить провизию. Скоро сюда кто-нибудь подвезет еду. Те, кто предпочитает вернуться домой, по крайней мере уедут не на пустой желудок.

— Ты хочешь продолжить поиск? — спросила Мирабель. — Искать в ночное время?

— Да, при луне это вполне возможно.

И тут она вспомнила: Гордмор разыскивал Алистера всю ночь и тем самым спас ему жизнь. И Мирабель приободрилась. Ей передалась уверенность Алистера.

Он подъехал к группе мужчин и рассказал им о стратегии на ночное время. Они должны были разделиться на две группы. Одна останется здесь. А другая возвратится домой, как следует выспится и присоединится к ним на восходе солнца. В это время — если мистер Олдридж еще не будет найден — те, кто вел поиски ночью, отправятся домой отдыхать.

В это время привезли еду. Он вернулся к Мирабель. Мужчины быстро поели и разделились на две группы.

Мирабель наблюдала за происходящим, сидя рядом с ним на большом плоском камне.

— Они ведут себя очень дисциплинированно, — сказала она, глядя, как без лишней суеты люди разделились на две группы, — как настоящие солдаты. Просто не верится.

— Чему ты удивляешься? Неужели не знаешь, что я обладаю неотразимым обаянием.

— Дело не только в обаянии, — возразила Мирабель. — Просто ты прирожденный лидер.

Он извлек из корзины сандвич, разрезал и протянул половину ей.

— Конечно, это тоже немаловажно, — произнес он и, понизив голос до шепота, добавил: — Я без особого труда сбил тебя с пути.

— Позволь не согласиться с тобой. Это я сбила тебя с пути. Не забывай, кто проявил инициативу.

— Все это было частью моего дьявольского плана, — признался он.

— Верю, — промолвила она. — Ты талантливый планировщик. Я, например, не подумала, будет светить луна или нет. И не догадалась заказать провизию. А также разделить пополам нашу поисковую группу.

— По пути сюда у меня было достаточно времени, чтобы разработать стратегию, — сказал Алистер. — Мне никто не мешал. Мне не нужно было думать о том, как бы не задеть самолюбие сэра Роджера и капитана Хьюза, которые привыкли командовать другими, — и гадать, какое задание им больше придется по вкусу. Кроме того, хоть я и люблю мистера Олдриджа, но он мне не отец. Поэтому я более объективно оцениваю эту ситуацию, чем ты. Так что не кори себя и ешь свой сандвич.

Мирабель ела без всякого аппетита. Потом он постелил одеяла, и она отдохнула, хотя заснуть не могла. Она закрыла глаза и прислушивалась к его голосу, пока он спокойно беседовал с кем-то из мужчин. Слов не было слышно. Но сам голос успокаивал.

Потом она задремала. Алистер разбудил ее. Она открыла глаза, увидела луну, не полную, но яркую, потом его.

Выражение лица Алистера было довольно мрачным.

Она мгновенно вскочила на ноги.

— Что? Что случилось? — воскликнула она.

— Пока ничего не могу сказать с уверенностью, — сказал он. — Ты знаешь человека по имени Калеб Финч?