Давай оставим малыша?

Глава 64

Саша

Стоя за поворотом в коридоре клинике, наблюдаю за тем, как Ая выходит из палаты Андрея, осторожно прикрывает за собой дверь и на миг застывает. Пальцами трет глаза. Наверняка вытирает слезы.

Я смотрю на нее, и кулаки невольно сжимаются.

Не могу видеть, как она плачет. И как я мог смотреть на это раньше? Как мог причинять ей боль?

Когда Ая уходит по направлению к лифтам, я выхожу из-за поворота и следую к палате. Минута и я захожу внутрь.

– Всё сказал, как договаривались? – сунув руки в карман, спрашиваю мудака.

Ни капли жалости к нему я не чувствую. И не собираюсь.

– Да, – выплевывает придурок, бросив на меня раздраженный взгляд.

Я недоверчиво сощуриваюсь.

– Уверен?

– Сомневаешься?

– Безусловно. Тебе подобным нет никакой веры.

– А тебе подобным типа есть? Ты ей изменял. Ты предавал ее, а потом вышвырнул из жизни. И спустя столько лет воспользовался ее слабостью. То же мне святой.

– Осторожнее с обвинениями…

Окидываю мудака неприязненным взглядом. В чем-то он прав, и все же… Его поступок гораздо более мерзкий и низкий. И я не собираюсь отдавать Аю и нашего ребенка ему.

– Если я узнаю, что ты сказал ей не то, о чем мы договаривались… Если она будет дальше себя винить и страдать…

– Пошёл к чёрту! Я уже ответил, что всё было по договорённости!

– Не психуй. Иначе судимости тебе не избежать. И вся твоя карьера накроется медным тазом. Журналюг по твою душу уже достаточно интересовалось. Мне ничего не стоит разрушить твою жизнь до основания.

Мудак ничего не отвечает, но от меня, разумеется, не укрывается то, как кривятся его губы.

– И не смей больше никогда появляться рядом с Аей. Удавлю, – говорю напоследок, после чего выхожу из палаты, оставив ублюдка молча проглатывать всё то дерьмо, что он натворил.

Надеюсь, этому дебилу хватит мозгов никогда больше не приближаться к моей женщине. Мои угрозы вовсе не пустые слова.

Выйдя из здания клиники, я направляюсь к парковке. Машину я оставил специально подальше, чтобы Ая не увидела ее, когда подъехала.

О том, что она сегодня собралась в больницу к Андрею, я догадался сразу же, как мне позвонил Воронцов.

Упрямая. Просил же без меня не ездить.

Но для малышки сейчас важно оказывать мне отпор и сопротивление, и я позволяю ей думать, что она побеждает. Не хочу ранить ее и волновать.

И при этом не хочу, чтобы она что-то от меня скрывала и утаивала. Так что, об этой поездке к бывшему я с ней поговорить все же собираюсь.

Конечно, я не стану сообщать Ае, что фактически подстроил их разговор и все, что мудак должен был ей сказать, я ему наговорил чуть ранее.

Этого ей знать не надо.

После клиники еду на объект, где должен ждать меня Борцов. По дороге набираю Ае и спрашиваю все ли в порядке?

О своей отлучке она, естественно, мне не сообщает. Поговорим вечером. Уже хорошо, что она без проблем добралась до офиса и сейчас в безопасности.

Безопасность Аи и ребенка– это то, что я отныне всегда буду ставить на первое.

Потому что люблю ее. Потому, что она единственная женщина, которую я когда-либо по-настоящему любил.

Это, мля, странно, наверное, но с тех пор, как Ая вернулась в Петербург, у меня никого не было. Кроме той ночи с ней.

Я не знаю, почему так. Ведь она не давала никаких надежд и обещаний. Наверное, я бессознательно не мог отпустить от себя мысль, что однажды Ая все же станет моей.

И, слава богу, что не отпустил. Теперь уж точно никуда она от меня не денется.