Наследник Принца

Глава 12

Несмотря на тревогу, постепенно охватывающую магический мир, Хогвартс дышал свободой, которой я очень быстро проникся. Не маячили дежурные авроры, зорко следящие за поведением студентов, отбой наступал позже, библиотека была доступна целый день, а гулять можно было спокойно по всей территории и в одиночку.

Наверное, это нормально — к дисциплине привыкать гораздо труднее. Но порою такая беспечность все же напрягала — пропадало чувство полной защищенности.

Благодаря усиленной подготовке к СОВам, в учебу я втянулся без особого труда. Хотя нагрузка была приличная: преподаватели с первых дней стали заваливать заданиями и дополнительной литературой, давать советы и наставления, словно ЖАБА должны наступить уже завтра.

С Гермионой, к моему великому огорчению, я пересекался редко. Только на рунах, нумерологии и иногда в библиотеке. Но я был рад и таким встречам, не упуская случая хоть ненадолго побыть с ней рядом, перекинуться несколькими фразами или просто понаблюдать со стороны, как она занимается. Больше всего нравилось сталкиваться с ней в библиотеке по вечерам, потому что появлялась возможность проводить ее до гриффиндорской башни и поболтать. Говорили в основном об учебе, иногда о семье и увлечениях. О себе почти не рассказывал, отделывался общими фразами, но с удовольствием слушал ее. Мне и правда было любопытно узнавать и о ее родителях, и о том, где она побывала, кроме Лондона, и как училась до Хогвартса. Мне казалось, ей было приятно, что она интересна сама по себе, а, например, не как подруга знаменитого Гарри Поттера.

Но как ни крути, загруженность учебой, принадлежность к разным факультетам и ее устоявшийся круг общения совсем не способствовали более тесному нашему общению. К тому же я заметил, что Гермиона с друзьями озабочена чем-то серьезным, не связанным с учебой, и это что-то отнимает у нее кучу времени.

Чуть позже я убедился, что Драко Малфой играл в этой озабоченности не последнюю роль.

Малфой вел себя тихо, чурался больших компаний и все время бродил в угрюмом одиночестве. Еще он явно плохо ел и плохо спал. В общем, для меня поведение Малфоя было настолько непонятным, что хотелось зажать его в темном углу и хорошенько покопаться в голове. Я даже начал прикидывать примерные варианты, как лучше всего незаметно это провернуть. Тут-то я и заметил, что Малфоем интересуюсь не только я. За ним с неподдельным беспокойством наблюдал Северус, и совсем недобро смотрел на него Гарри. И если беспокойство декана было оправданным, то зачем Малфой понадобился Гарри Поттеру — оставалось загадкой. Его реакция, как мне казалось, не была похожа на простую антипатию, за ней крылось что-то посущественнее.

С товарищами по факультету отношения выстроились достаточно ровные. Я никому не навязывался, на меня особо тоже не наседали. Во́роны умели дружить, но и понимали ценность личного пространства, не лезли в душу и отступали, если человек не хотел о себе рассказывать. Правда, могли быть бесцеремонными, когда дело касалось каких-либо новых знаний или умений. Вот тогда они могли начать планомерную осаду, чтобы выпытать интересующие их сведения.

Об этой черте характера подопечных Ровены я знал раньше и легко уверился теперь.

Вышло все случайно. В гостиной как-то вечером Чанг обсуждала с подружками приготовление Искристого порошка и посетовала на дороговизну некоторых ингредиентов. Я сидел неподалеку с учебником и хорошо все слышал. Не удержавшись, посоветовал ей попробовать вариант подешевле. Сказал, что нет смысла использовать раковины экзотических моллюсков, когда в Черном озере водятся радужные крабики. Их панцири ничуть не хуже, а работать с ними даже проще — они более хрупкие. Даже указал примерное место, где можно найти крабиков, и при этом был абсолютно честен — сам обнаружил их в первый же день, когда исследовал территорию замка. Да и в других водоемах у магических поселений их тоже должно быть полно. После этого однокурсники окончательно признали меня своим и не стеснялись обращаться, если дело касалось зельеварения.

В один из пятничных вечеров меня привлек непривычный ажиотаж вокруг предстоящего похода в Хогсмид. Ребята с энтузиазмом обсуждали, кто что будет покупать и кто с кем идет. Подумав, что ради разнообразия и мне не помешало бы развеяться, я подошел к старосте и уточнил, что для этого нужно и на сколько рассчитана прогулка. Ответ Энтони несколько удивил.

Выходило, я могу уйти сразу после завтрака и бродить в деревне почти до самого ужина. Еще больше удивило, что там будет только один дежурный преподаватель, а авроры не предусмотрены вообще! Просто в случае чего посылался сигнал в Аврорат. Как-то это выглядело, на мой взгляд, для военного времени не очень разумно. Но тем не менее, чтобы посетить деревню, нужно было иметь разрешение. Закинув свитки, над которыми корпел, в спальню, я отправился к Северусу.

Хоть он был теперь профессором Защиты, своих покоев в подземелье не оставил, не видя смысла перебираться из обжитого места, где рядом лаборатория и его слизеринцы-подопечные. Да и на отработки по-прежнему отправлял драить котлы, только не так часто, как раньше, а отдавая большинство нарушителей Филчу.

Северус оказался занят именно в лаборатории. Мельком взглянув на меня и дав знак подождать, он продолжил колдовать над зельем. Пришлось потерпеть. От нечего делать я стал разглядывать выставленные на столе ингредиенты и пытался по запаху и испарениям угадать, какое зелье Северус готовит. Получалось не очень. И меня это не на шутку раззадорило. Я так увлекся, что незаметно для себя очутился у самого котла и практически сунул в него свой нос. И пришел в себя, когда Северус насмешливо спросил:

— Что скажешь?

Отстранившись, я еще раз взглянул на зелье и с сомнением произнес:

— Болтушка? — но что-то меня смущало, так же неуверенно продолжил: — Нет. Похоже, но не совсем. Можно? — и показал на разложенные инструменты.

Северус кивнул и с интересом стал наблюдать за моими действиями. Я взял самую маленькую ложечку и осторожно, чтобы не нарушить возможную технологию помешивания, окунул ее в котел. Вытащил и вгляделся, как стекает и собирается на кончике ложки жидкость; проследил, как капля падает вниз. Зелье к этому моменту запузырилось, и пузырьки с еле слышным хлопаньем начали лопаться, выпуская крошечные искорки. Я снова посмотрел в сторону стола. Взгляд зацепился за баночку с синими в крапинку перьями.

Ну конечно, перья болтрушайки!

В голове стало кое-что вырисовываться. И уже более бодро я продолжил:

— Скорее всего, это все-таки Болтушка для молчунов, только измененная. В основе та же медовая вода, чувствуется совсем слабый запах мяты. Но само зелье почти прозрачное. Подозреваю, что выпивший его не будет нести полную околесицу, а начнет выбалтывать именно то, что необходимо собеседнику, — я обалдело уставился на Северуса. — Это новая сыворотка правды?

— Нет, конечно, — Северус медленно убавил огонь под котлом и спустя несколько секунд погасил его совсем. — До Веритасерума оно не дотягивает, и эффект гораздо слабее — человек четко отвечать на заданные вопросы не будет. Но будет говорить на интересующую тему, если подтолкнуть разговор в нужное русло. Здесь ты понял правильно. Но главное преимущество зелья в том, что его не придется настаивать весь лунный цикл. Надеюсь, о молчании напоминать не надо?

— Я не идиот, — обиделся я и сделал еще предположение: — А еще оно очень летучее. Спрей?

На что Северус только хмыкнул и согласно прикрыл глаза. Говорить о том, что в распыленном виде зелье опасно и для экспериментатора, я не стал. Это было и так очевидно, и Северус наверняка приготовил для себя антидот. Закрыв котел крышкой, он спросил:

— Что ты хотел-то?

— Узнать насчет Хогсмида.

— Не одобряю. Но твой пропуск у Флитвика. Дамблдор разрешил.

Логично. Северус в любом случае не будет светиться, показывая наше родство. Так что я мог бы и сам догадаться в первую очередь пойти к своему декану.

Северус вдруг спросил:

— Кто знает, что ты идешь в деревню?

— Никто, — несколько недоуменно ответил я, — у старосты я только спросил о разрешении, и все. И ни с кем не договаривался, я же не знал, что мне туда можно.

— Лучше бы было не можно... — сказал куда-то в пространство Северус, — но раз можно...

Он, прищурившись, посмотрел на зелье, на меня, качнул головой и задумался.

— Если нужна помощь, — подал я голос через пару минут напряженного молчания, — то можешь на меня рассчитывать.

Я предположил, что Северусу что-то нужно в Хогсмиде, и это что-то не для любопытных глаз. Он поджал губы, хлопнул ладонью по столу и повернулся ко мне:

— «Чайный пакетик Розы Ли» знаешь?

— Знаю. Дальше от «Перьев Писсаро» сразу за отделением совиной почты. Там еще музыкальная лавка рядом.

— Все верно... — Северус пристально посмотрел мне в глаза, — Хэдриан, мне надо, чтобы без четверти одиннадцать ты оказался именно в чайной. Это ненадолго.

— Ладно, — кивнул я.

Что мне, трудно, что ли?

Но внутри затрепетало от предстоящего приключения.

* * *

С приключением я погорячился. Ничего такого особенного не произошло.

Я подождал, пока школьники, большую часть которых составляли третьекурсники, под бдительным оком Флитвика и Филча покинут Хогвартс, и только потом вышел сам. Старшие, насколько я успел понять, собирались в Хогсмид ближе к обеду или сразу после него.

За воротами накинул широкий капюшон на голову и не торопясь пошел в сторону деревни.

Наверное, если бы я даже не знал расположение зданий, то после подробных инструкций Северуса все равно без труда нашел бы, что мне нужно. Он несколько раз заставил меня повторить предстоящие действия и расписал все мои телодвижения по минутам. Под конец я готов просто взвыть, но сдержался, понимая, что для Северуса это очень важно и что он также беспокоится обо мне. Наверное, если бы я все же психанул, он наверняка отказался бы от моей помощи.

Осень давно вступила в свои права, сменив тепло холодом, постоянно нагнетая тучи и грозя проливным дождем. Так что накинутый капюшон утепленной мантии смотрелся вполне уместно. Малышня впереди разделилась на группки и расползлась по ближайшим лавкам, а я двинулся дальше вглубь поселения.

Дошел до чайной. Над козырьком пыхтел паром большой чайник-вывеска, невольно рисуя в сознании картины тепла и уюта, таким образом приглашая внутрь. Колокольчик в дверях мелодично звякнул, но, на удачу, посетителей в зале не было, и некому было обратить на меня свое пристальное внимание. Я, как и договаривались, сразу пошел в темную нишу, где скрывался коридор, ведущий в уборную. Северус проскользнул вслед за мной. Я не понял, где он находился все это время, и только диву давался, как незаметно у него это получилось. Северус подал мне такую же точно мантию, как у него, проследил, как я ее надеваю, сам накинул глубокий капюшон мне на голову. Поколдовал перед моим лицом, слегка меняя внешность, потом сжал плечо, как бы поддерживая, и, кивнув, подтолкнул к выходу, шепнув на последок:

— Не удивляйся, если тебе будут смотреть поверх головы. Ты сейчас визуально выше.