Смерть в объятиях Жизни. Мистическая повесть о любви

Глава 2

Жизнь нагнал Смерть уже в воротах Поднебесной. Зашагал рядом, словно они давние приятели. Какое-то время ангелы шли вместе, пока Смерть неожиданно не остановилась и не развернулась к нему:

– Зачем ты попросил меня в напарники?! – с негодованием спросила она. – От скуки?

– Хотел кое-что проверить, – Жизнь выглядел спокойным, и только колючие искры в глазах выдавали его настроение.

– Мне неинтересны твои игры!

– Я и не думал с тобой играть.

– Ладно, плевать! На охоту отправимся завтра, до этого времени оставь меня в покое, – потребовала Смерть, недовольно скрещивая тонкие руки.

– Конечно, а теперь постой спокойно.

– Я не собираюсь…

Жизнь не слушал, вместо этого шагнул к Смерти и бесцеремонно обхватил её за худые плечи, вгляделся в испуганное лицо.

– Отвяжись! – зашипела ангел, отталкивая наглые руки и заливаясь краской до самых кончиков ушей.

– Так и знал, – глухо ответил он отступая. От его тона кровь застыла в жилах Смерти. – Удивительно, что другие ничего не заметили. И как давно?

– Не понимаю, о чём ты.

– Печаль. Слишком явная, чтобы ты заболела ею недавно. Где подцепила? Ты вообще головой думаешь?

– Ты ошибаешься! Я вовсе не…

– Знаешь, теперь всё встало на места, – голос Жизни звенел от негодования. – Увеличение смертности, скверна. Ещё бы!

– Как это вообще связано?

– Очень просто! Когда ангел Смерти ходит прибитый печалью и не такое может случиться. Ты же знаешь, что для небожителя нет болезни хуже! Понятно, почему ты лицо отворачивала и на собрания не приходила. Знала, значит. Специально никому ничего не сказала? Чтобы подольше пировать на чужих несчастьях, а потом прикинуться невиновной? Признайся, тебе нравится убивать?

Жизнь продолжал, сверкая глазами от подступающего гнева. А у Смерти внутри всё переворачивалось, словно она застряла в петле на Американских горках. Раз петля. Два петля. Затошнило. Со спины снова выползли чёрные щупальца, грубо отталкивая Жизнь подальше. Не было сил его слушать, горечь душила. Ведь это из-за него. Из-за него она заболела!

– Печаль – не твоя проблема! – Смерть сжала кулаки до боли.

– Очень даже моя! – возразил Жизнь, но как-то неуверенно.

– Мудрость же сказал, что моего вмешательства не было. Значит, болезнь ни при чём! А забирать жизни – моя работа. Работа, и всё! – выкрикнула Смерть. Совсем по-детски получилось, словно она оправдывалась.

Глупо, зачем она говорит это? Зачем объясняет простые истины? Это закон равновесия. Смерть всегда будет противна Жизни и наоборот… вот только наоборот не выходит. Что-то когда-то пошло неправильно.

Лучше бы вместо неё пришла другая Смерть. Правильная. Говорят, так иногда бывает, если ангел не справляется – его меняют. Если он слетает с катушек – меняют снова. Если умирает – создают замену.

Как вылечить болезнь, которая пришла не снаружи, а изнутри? Если выдернуть сердце, перемолоть, смешать с опилками и вернуть обратно, то, может быть, она излечится? Возможно…

– Я была создана для этой работы, – с горечью выдавила она. – Думаешь, я просила? Думаешь, жду и вижу, чтобы кто-нибудь умер поскорее?

Жизнь стоял напротив с каким-то странным выражением лица, его глаза светились от звёзд-вспышек. Волосы топорщились, точно от удара током. Ростом он был под два метра, а Смерть была ещё выше, но худая, как макаронина, казалось, её и ветер сдует. Жизнь, наоборот, стоял на ногах уверенно. Он был стройным, но крепким, руки у него были сильные, покрытые стальными жгутами мышц. Как часто Смерть видела во снах, как руки Жизни обнимают её, и каждое утро душила эти мысли.

Единственное, что помогало – работа. Смерть бралась даже за ту, где хватило бы теневого помощника, она лично провожала души в иной мир куда чаще, чем того требовали правила. Она не останавливалась ни на секунду, стараясь меньше спать, реже подниматься в Поднебесье и стараться никогда не видеть Жизнь, чьего света хватало на каждого, кроме той, кто смотрел на него из тени.

– Ого, всё-таки ты не такая ледяная, какой хочешь казаться, – пробормотал Жизнь, растерянно и как-то даже виновато. Всю его недавнюю ярость как рукой сняло. Эмоциональные качели были ещё одной особенностью Жизни. Он ничего не делал наполовину, если злился – так от души. Но также легко и раскаивался. Вот и теперь…

– Я… – он запнулся, невозможные его глаза заполонили искристые звёзды. – Я переборщил, извини, ладно? Просто… я люблю каждого живущего, каждое творение, ты же понимаешь, – он отвёл взгляд. – Так редко можно тебя встретить, прояснить всё, а увидел тебя на собрании и как с цепи сорвался. Я понимаю, работа… Но иногда сложно об этом помнить. И ты ещё словно прячешься, никогда тебя не найти… Вот я и надумал всякого, нервы ни к чёрту. Извини, хорошо?

Смерть слушала, не в силах поверить ушам. Жизнь извиняется? Нет, это, должно быть, мираж. И он… искал её? Зачем? Только что был таким злым и вдруг раскаивается.

– Слушай, – солнечный ангел сделал шаг к Смерти, внимательно вглядываясь в настороженное лицо. – Я на самом деле знаю, что твоей вины нет, просто едва вижу тебя, эмоции захлёстывают, вот и получается… Если ты не против, давай начнём всё сначала.

Щёки Смерти снова запылали от смущения. Она не знала, куда деть руки, и что делать с собственными чувствами, что бурей поднимаются в душе.

– М-м, давай, – невнятно пробормотала она, обнимая себя руками.

Жизнь очень серьёзно кивнул.

– Давно у тебя это? – он сделал неопределённый жест, имея в виду печаль.

– Угу, – Смерть опустила голову. На лицо упали несколько выбившихся прядей.

– А точнее? Я никому не скажу. Я хочу помочь, – заверил Жизнь таким проникновенным голосом, что ответ сам собой сорвался с губ Смерти.

– Думаю, несколько лет… – пробормотала она, – сотен лет.

Жизнь открыл рот от растерянности:

– Эм-м, мне кажется, я ослышался. Ты сказала СОТЕН ЛЕТ?!

Смерть смотрела на концы своих остроносых ботинок. На самом деле, печаль была с ней уже тысячи лет, поэтому она надеялась, что озвученные “сотни” не вызовут удивления. Но, кажется, ошиблась.

– Сотни лет! – возмущённо повторил Жизнь, снова теряя самообладание. Эмоции вновь нахлынули на него, точно цунами. – Ты что, совсем о последствиях не думаешь? И никто не заметил, пока печаль не вылезла на твоё лицо, как гигантский прыщ! Почему ты сразу не пришла к Мудрости? На ранних этапах это лечится на раз два – я и сам как-то лечился!

– Лечится чем? – надсадно хмыкнула Смерть. – Стиранием памяти?

– Стиранием маленького кусочка памяти, и что тут такого? У нас бесконечность позади и впереди, чего расстраиваться из-за пары забытых дней или месяцев?

Смерть покачала головой. Она не хотела забыть ничего из того, что составляло её печаль. Ей казалось, что если болезнь исчезнет, то исчезнет и сама она. Ведь придётся стереть из памяти всё, что связано с этой печалью. Придётся стереть Жизнь… каждый день, когда она думала о нём, когда смотрела издалека, или просто вспоминала его свет. Что тогда останется?

И ведь придётся признаться Мудрости в чём причина печали. Даже думать о таком было невыносимо.

Смерть стыдилась собственных чувств, но не знала, куда от них деться. Они давно уже стали частью её существа. Ещё с того времени, когда Жизнь общался с ней, как с равной… когда ещё никому не сказали, в чём будет заключаться её работа.

То время ушло…

…а чувства остались.

Жизнь расценил её реакцию по-своему. Нахмурился, окинул Смерть тяжёлым взглядом, медленно сказал:

– Да уж, пару дней стереть – невелика потеря. Но сотни лет – это ближе к развоплощению, что, кстати, тебя и ждёт, если дальше будешь тянуть. Судя по твоему состоянию, хватит пары месяцев, чтобы печаль сожрала тебя окончательно. Знаешь, что случится дальше?

– Знаю. Помню случай с Исцелением.

– Помнишь? Тогда почему тянула? – сердито спросил он. – Ангел, захваченный печалью, становится демоном. Жуткой могущественной тварью. Именно это случилось с ангелом Жадности. Он стал демоном и убил Исцеление. Не просто ранил, а разорвал на кусочки, как бумажную салфетку. Была Исцеление, и вдруг не стало. Не стало за одно мгновенье. Сам Жадность развоплотился. А ведь он болел куда меньше времени! …сотни лет. Невероятно!

“Жизнь прав, – горько подумала Смерть. – Нельзя было столько тянуть. Не только я, кто-то ещё может пострадать”.

В последние годы печали действительно стало слишком много, иной раз она наваливалась так, что становилось не продохнуть, лёгкие стискивало спазмом – явный признак приближающегося конца.

Смерть носила в себе эту болезнь слишком долго, и если не признаться сейчас, то завтра её тело может поглотить демон. Первым делом этот демон отправится к Жизни и попытается сожрать его, как главную причину своей боли.

Исцеление и Жадность сгинули именно так. Не зря печаль считалась самой страшной болезнью для небожителя. Она разъедала изнутри, как жгучая язва, отравляла кровь, лишала всех светлых чувств, захватывала каждый уголок бессмертной души.

А теперь… теперь может пострадать Жизнь. Лишь этой мысли было достаточно, чтобы прямо сейчас всё прекратить. А раз уж тайна раскрыта, то и выбора не остаётся.

– Хорошо, я признаюсь, – сухо сказала Смерть, освобождаясь от рук Жизни и поворачиваясь к нему спиной. – Прямо сейчас. Пойду и признаюсь Мудрости, поговорю со Всевышним. Я была опрометчива, ты прав, это надо прекратить.

Смерть прикрыла глаза, чтобы телепортироваться обратно к Мудрости, но вдруг почувствовала горячую хватку на своей ладони. Это Жизнь схватил её кисть обеими руками.

– Нет! Никуда ты не пойдёшь, – заявил он не терпящим возражения тоном. – Никуда не пойдёшь, поняла? Я запрещаю! Ты запустила печаль слишком глубоко, теперь я это вижу. У них не останется выбора, кроме как развоплотить тебя.

– Ты разве не этого хотел? – спросила Смерть словно безразлично, но на самом деле вслушиваясь, вглядываясь, ловя каждой клеточкой исходящее от Жизни тепло. Теперь казалось, что всё это того стоило, все эти годы пустоты стоили одного-единственного мига тепла.

Жизнь сощурил искристые глаза, на его лицо вдруг легла вся тяжесть прожитых лет. Скулы заострились, тени пролегли у губ:

– Я никогда не хотел ничего подобного. Речь идёт о твоей жизни.

– Это важно?

– Если ты ещё не забыла, то Жизнь – это я. Поэтому, да, важно.

– Но я создана из тёмной энергии… Я другая.

– Ты живая, значит, я за тебя в ответе, – категорично отрезал Жизнь, нахмурив светлые брови.

Смерть вдруг поймала себя на том, что возражать не хочется. Да и чего скрывать, ей очень льстило неожиданное внимание Жизни. Пусть и по такому неприятному поводу. И одновременно она боялась, что каким-то невероятным образом он догадается, поймёт, прочитает в её глазах или уловит в голосе, что её печаль связана с ним.

– И что ты предлагаешь? – спросила она, перекрестив руки.

– Пускать на самотёк нельзя. Признаться тоже. Значит, остаётся только одно, – Жизнь выдержал многозначительную паузу.

– Нет, не получится, – запротестовала Смерть, догадавшись, к чему клонит солнечный ангел.