Спецгруз из Мурманска

— Бунт, да? Что ж, я застрелю первого, кто сделает шаг вперед.

Оробевшие матросы в страхе примолкли, Хендрик дернул свихнувшегося Хэлси за рукав и указал на «Трикалу».

— Они навели на нас орудие, капитан. Может, благоразумнее было бы не рисковать?

— Пока Варди жив, они не осмелятся выстрелить.

— А что, если дождаться ночи и взять их на абордаж в темноте?

Хэлси ядовито засмеялся.

— Команда напугана и бунтует. У нас нет другого выхода, мистер Хендрик. Юкс, накиньте ему на шею петлю и поставьте его на верхнюю ступеньку трапа.

Пенька была шершавая и мокрая. Я провел языком по разбитым губам, во рту стоял соленый привкус крови. Теперь команда уже ничем не могла мне не помочь. Она безоружна, и Хэлси держит ее в руках. Осталось только одно.

— Капитан, — сказал я, — давайте микрофон. Ваша взяла.

Он заколебался, буравя меня своими черными глазами и пытаясь угадать, что я задумал. Похоже, у меня был достаточно убитый вид, потому что Хэлси поднес микрофон к моему лицу.

— Берт! — крикнул я.

Он сидел на месте наводчика. Второе сиденье занимала Дженни. Дуло орудия было нацелено на буксир.

— Берт, слушай мою команду! Огонь!

Кто-то снова ударил меня кулаком по лицу, потом я услышал доносившийся из громкоговорителя голос Хэлси:

— Остановитесь! Как только вы выстрелите, я убью Варди. Слушайте внимательно! Сейчас мы отойдем от вас подальше. Даю вам четверть часа, чтобы покинуть «Трикалу». Если по истечении этого срока вы останетесь на борту, Варди будет повешен.

В ответ донесся усиленный рупором голос Берта:

— Вот что, капитан Хэлси. Как только ноги Варди оторвутся от палубы, я подниму вас всех на воздух. И не пытайтесь отплыть, иначе я открою огонь. Матросы «Темпеста», человек, стоящий на мостике, — убийца-маньяк. Если у вас не хватит духу схватить его, он прикончит вас так же, как прикончил…

— Оба двигателя — полный вперед! — приказал Хэлси. Хендрик подскочил к ручке машинного телеграфа и дважды резко дернул ее.

— Есть полный вперед, сэр! — доложил он.

Команда зароптала, я услышал крик американца Джессопа.

— Подождите, капитан, ради бога!

Но винты уже вгрызлись в воду, мостик задрожал, за кормой буксира вскипела пена.

— Глушите моторы! — крикнул Берт.

Но Хэлси и не думал послушаться.

— Приготовьте револьвер, мистер Хендрик, — приказал он. — Назад, вы! — рявкнул он на матросов.

В тот же миг прогремел взрыв, и все вокруг потонуло в огромном столбе воды. Меня швырнуло на поручни мостика, я поскользнулся и упал.

На фоне серого неба я увидел летящую вниз трубу. Она валилась вперед. Хендрик, спина которого была прижата к штурвалу, тоже заметил ее. Я помню, как он разинул рот, но у меня заложило уши, и я ничего не слышал. Труба снесла ограждение мостика и рухнула на Хендрика. Паровой гудок впился ему в живот.

Потом мостик медленно обвалился, и мы упали в толпу матросов. С трудом поднявшись на ноги, я обнаружил, что на шее у меня больше нет веревки. В борту буксира, в самой середке, зияла огромная пробоина, из которой вырывались сполохи огня. Я услышал приглушенные крики и рев пара. Кто-то перерезал мои путы. Я увидел, как американец разоружает пытавшегося встать Хэлси. Тело Хендрика лежало в луже крови. Юкс метался по палубе, спотыкаясь и прижав ладони к глазам. Обезоруженный и ошалевший Ивэнс стоял как столб.

Наконец Джессопу удалось призвать матросов к порядку. Они бросились на корму и спустили две шлюпки. Кто-то схватил меня за руку и спихнул в одну из них. Когда мы отвалили от борта буксира, я увидел рвущееся из пробоины пламя и черный дым, который клубился над тем местом, где была труба. Я поднял голову и увидел бегущего на корму Хэлси. Он умолял пустить его в шлюпку, но Джессоп только рассмеялся в ответ,

— Иди расскажи о своей беде команде «Трикалы»! — крикнул он и, повернувшись к сидевшим на веслах матросам, приказал: — Навались. Вы что, ребята, с ума посходили? Огонь вот-вот доберется до динамита. Навали-ись!

Юкс и Ивэнс изо всех сил налегли на весла. Хэлси на палубе буксира лихорадочно резал канаты, крепившие плот. Освободив плот, он с ужасом обнаружил, что не в силах поднять его в одиночку. Казалось, он сошел с ума от страха. Дико озираясь, он схватил какую-то корзину и принялся тушить ею огонь. Я повернулся к Джессопу.

— Сколько там динамита?

— Хватит, чтобы взорвать Эмпайр-Стейтс-Билдинг, — ответил тот. —— Похоже, старик Хэлси хотел, чтобы от «Трикалы» и следа не осталось.

— Вы знали об этом, когда отказали Хэлси в праве сойти в шлюпку?

— Слушайте, мистер, я вас спас или нет? А ему в шлюпке не хватило места, вот и весь сказ. И забудьте о Хэлси. Пусть теперь хлебнет микстурки собственного изготовления.

Над нами навис ржавый борт «Трикалы», и я услышал крик Берта:

— Ты цел, Джим?

— Все в порядке, — ответил я.

Рядом со шлюпкой в воду плюхнулся веревочный трап, и я взобрался по нему на палубу. Я чувствовал слабость в ногах, мое разбитое лицо опухло. Шелушащаяся от ржавчины палуба показалась мне родным домом. Дженни повисла у меня на шее, смеясь и плача одновременно. Я погладил ее по голове. Мне не верилось, что я провел на борту «Темпеста» лишь час с небольшим. Я повернулся к Берту.

— Построй матросов на палубе, Я должен кое-что им сказать.

Один за другим они взобрались на борт. Кое у кого было оружие, изъятое у Хэлси и его сообщников. Берт разоружил матросов и выстроил у леерного ограждения. Потом он посмотрел за корму и воскликнул:

— Эй, гляньте-ка на буксир! Вон как огонь раздуло!

Мы столпились у фальшборта. Буксир был похож на брандер, на пылающий факел. Ветер отнес огонь на корму. И в самой середине этого пекла обезумевший Хэлси бился с плотом, стараясь спихнуть его за борт. Ему удалось поднять один край плота на планшир. Фигура Хэлси четко выделялась на фоне пламени. Каким-то нечеловеческим усилием он сумел взять второй конец плота на плечо и выпрямиться. Плот с плеском упал в воду, и в этот миг в чреве буксира прогремело несколько коротких сухих взрывов, а потом все судно разлетелось на куски, пламя и обломки взмыли высоко в воздух, послышался оглушительный рев. От «Темпеста» остались только нос и корма, они медленно задрались кверху и ушли под воду. Облако темного дыма зависло над местом гибели буксира, а затем ветер разорвал его на длинные космы.

— Вот как кончил наш Хэлси, — пожав плечами, проговорил Берт. — Не могу сказать, что буду тосковать по нему.

Его внимание переключилось на команду «Темпеста».

— Так, ребята, а ну, построились! Эй, ты! — крикнул он перепуганному Юксу. — Хватит бормотать молитвы за упокой его души!

Я подошел к американцу.

— Надеюсь, вы понимаете мое положение. На борту огромные ценности, и у меня не хватает людей. Вас отведут в кают-компанию и посадят под замок до тех пор, пока мы не выйдем на морские пути. Если вы не станете чинить нам препятствий, то по возвращении в порт я дам вам сойти на берег и скрыться. В любом случае я помогу вам доказать вашу невиновность на дознании. Юкс и Ивэнс, вас закуют в железо. Есть среди вас радист?

Джессоп указал на низкорослого матроса с хитрющими глазками и курчавыми светлыми волосами.

— Вы пойдете в радиорубку и немедленно приступите к ремонту аппаратуры. Мне нужна связь с береговыми станциями, и как можно скорее.

Я повернулся к Берту.

— Отведи их в кубрик. Дженни, что слышно из машинного отделения?

— Не знаю. Мы так волновались за тебя, что нам было не до машинного отделения.

— Ладно, пошли на мостик, поговорим с Маком. Должно быть, он уже развел пары. Надо убираться отсюда, пока море спокойное.

Мак сообщил, что можно отправляться в путь, и пообещал к завтрашнему утру запустить машину, если все будет хорошо. Через пять минут Берт и Зелински пришли на мостик. Увешанные с ног до головы всевозможным оружием, они были похожи на двух разбойников.

— Поднимайте якорь, — велел я им. — Кормовой трос можете вовсе вытравить. Мы уходим отсюда.

— Вот это мне нравится, — Берт заулыбался. — Я этой Скалой Мэддона сыт по горло.

Они с грохотом скатились по трапу и побежали на корму. Нас снова обдало брызгами, и я посмотрел на брешь в рифах. Волны с ревом катились по проходу, пошел дождь, и очертания рифов утратили четкость. Я больше не видел плавающих в воде деревянных обломков и мазутного пятна над тем местом, где нашел свою могилу капитан Хэлси.

Через несколько минут дождь вдруг прекратился, и я снова увидел проход — белую пенную полосу на свинцовом фоне моря и неба. Я дал знак Берту, и в следующий миг ржавая якорная цепь начала с грохотом втягиваться в борт, а «Трикалу» медленно потащило к пляжу. Внезапно лебедка завертелась без нагрузки, судно остановилось. Я подошел к правому краю мостика, бросил взгляд вдоль борта и мельком увидел оборванный конец цепи, которую мотало волнами. Цепь проржавела и лопнула, но теперь это не имело значения: якорь нам не понадобится до самой Англии. И все-таки я обеспокоился. Должно быть, корпус «Трикалы» проржавел ничуть не меньше, чем цепь. Как бы, подумал я, двигатели не вывалились из нее сквозь днище. Я искоса взглянул на Дженни и понял, что она думает о том же. При мысли о проходе в рифах у меня свело желудок от страха, но деваться было некуда. Я потянулся к медной ручке машинного телеграфа, сжал ее в ладони, позвонил два раза и поставил на «левый двигатель — полный назад». Судно содрогнулось, мостик затрясся у меня под ногами. Я ждал, затаив дыхание. Вибрация усилилась, и я видел, как трясутся хлопья ржавчины на мостике и палубе.

«Трикала» медленно попятилась от Скалы Мэддона. Едва судно тронулось, вибрация прекратилась. Я крутанул штурвал, и нос медленно развернулся. Едва «Трикала» стала бортом к пляжу, я дал сигнал «стоп машина». Мы мягко и спокойно скользили кормой вперед.

Затем я велел дать «малый вперед», по всему судну опять пробежала дрожь, движение назад прекратилось, и мы заскользили вперед, развернулись по широкой дуге и направились к проходу. Длинная линия рифов проплыла перед носом.

С мостика сухогруза водоизмещением пять тысяч тонн брешь в рифах не казалась такой уж страшной. Теперь, глядя на волны, мы не поднимали, а опускали глаза. И все-таки зрелище рождало в душе какой-то трепет. Прибойная волна, яростно мчавшаяся по проходу, достигала в высоту футов десяти. Соваться туда на таком ржавом судне, с одним исправным двигателем — это казалось самоубийством.

Дженни молча смотрела вперед, но я видел, как побелели суставы ее впившихся в поручни пальцев.

— Держи спасательный жилет под рукой, — посоветовал я и крикнул Берту, чтобы они с Зелински тоже надели жилеты и приготовились выпустить из-под замка команду «Темпеста», если нам придется туго. Берт кивнул, тогда я взял переговорную трубку и попросил Мака, дав полный вперед, не отходить от трубы, чтобы не остаться в машинном отделении как в западне, если мы не сможем преодолеть брешь.

— Сможете, мистер Варди, — ободрил он меня. Наконец-то в нем взыграл оптимизм.

Голоса тонули в нарастающем реве прибоя, шума машины уже не было слышно. Только мостик дрожал под ногами, и казалось, что в ступни впиваются мелкие иголочки. Я приблизился к южному краю прохода, сколько хватило смелости, и крепко сжал штурвал. Я знал, что как только прибойная волна ударит в форштевень, судно начнет разворачиваться поперек прохода, а тогда уж всякое может случиться.