Установленный срок

Однако я прекрасно понимал, что бесполезно тратить силы на то, чтобы рассказывать об этом мистеру Грейбоди. Он просто был готов покинуть свой смертный одр, потому что находил его неудобным. По всей вероятности, если бы его время подошло так же рано, как время Красвеллера, он, как и Красвеллер, тоже стал бы бессильно умолять о милости подарить ему еще один год. Он стал бы изображать безумие, как Барнс, или вооружился бы разделочным ножом, как Таллоуакс, или поклялся бы, что в законе есть изъян, как это был склонен сделать Экзорс. Он тоже, как и старухи, публично клялся бы, что он намного моложе. Разве мир не населен Красвеллами, Таллоуаксами, Экзорсами и старухами? Имел ли я право надеяться изменить чувства, которые сама природа заложила в умы людей? Но все же это может быть сделано практикой, практикой и еще раз практикой, если только мы сможем прийти к тому времени, когда практика должна была стать реальностью. Затем, когда я уже собирался отойти от дверей дома Грейбоди, я снова прошептал про себя имена Галилея и Колумба.

– Вы думаете, что он прибудет тридцатого числа? – спросил Грейбоди, беря меня за руку при расставании.

– Я думаю, – ответил я, – что мы с вами, как верные граждане Республики, обязаны полагать, что он выполнит свой долг гражданина.

Затем я ушел, оставив его стоять в сомнении у своей двери.

Том II.