Младший научный сотрудник

Андрей Швец
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: Как могут взаимодействовать ИИ, квантовый компьютер и человеческое осознание? Одно ли это и то же? И как строить отношения со своими бывшими, но уже чипированными, девушками? Эти и некоторые другие актуальные вопросы поднимаются в данном рассказе.

Книга добавлена:
14-05-2023, 08:31
0
357
2
Младший научный сотрудник
Содержание

Читать книгу "Младший научный сотрудник"



Однако ситуация изменилась, когда я установил с моим квакомпом особую ментальную связь. Я им не управлял, но каким-то образом передавал ему часть своего осознания. И он заработал удивительным образом, управляя работой подчиненного ему ИИ. Это был прорыв. Компания Заслон из рядового предприятия военпрома превратилась в ключевое звено оборонной стратегии. Обработка отраженных радиосигналов при помощи моего квакомпа позволяла контролировать вооруженные силы всего мира. Теперь наши возможности ограничивались только фантазией военных.

Мне тогда подумалось, что и наше сознание функционирует сходным образом. Нейросеть человеческого мозга работает как обычный компьютер, а осознание выполняет роль квакомпа. Конечно, теперь уже странно было называть ИИ интеллектом, но термин прочно закрепился за обычными компьютерными системами.

Пока я открывал новые возможности симбиоза со своим квакомпом, крепло и общество с бинарной идеологией. Уже нельзя было узнать, кто именно является чипированным. Нельзя было ни задавать подобный вопрос, ни отвечать на него. Каким-то образом многие люди могли чувствовать человека, управляемого неодушевленным ИИ, но высказывать свои предположения запрещалось. Однако животные, особенно кошки и собаки, игнорируя все запреты, очень настороженно относились к чипированным и не стеснялись это демонстрировать.

Постепенно признали нежелательными прилагательные, характеризующие человека, чтобы не дискредитировать его по ним. Если вначале под запретом оказались только характеристики, несущие негативный оттенок, то потом запретили и положительные оценки, чтобы не задевать ими остальных. И, в конечном итоге, отказались от любых описаний. Ведь, например, если назвать кого-нибудь высоким, то может обидеться или он, или тот, кто пониже.

Имя тоже может носить указание на пол или национальность, что тоже было признано нежелательным. В соответствии с новыми требованиями по устранению слов, описывающих различия между людьми, тут же вносились изменения и в литературу. Изменения вводились так часто, что очень скоро почти вся напечатанная литература была признана нежелательной, так как в нее невозможно вносить постоянно появляющиеся правки.

Искусственный интеллект может погибнуть, оказавшись в ситуации неразрешимой для него проблемы, поэтому жизнь строго регламентировалась. Оценки могли быть только однозначными. Все что не укладывалось в бинарную однозначную систему оценок хорошо/плохо –игнорировалось или приводилось в соответствие этим оценкам.

А вот квакомпы не подчинялись формальной бюрократической логике. И они объединили вокруг себя людей, которые видели ее ущербность и искусственность. Чипированная бюрократия не могла этого допустить. Начались гонения на квакомпы и их коллективы. Их закрывали при каждом подозрении на возможный ущерб общей идеологии счастья, как она стала называться. Руководила этим процессом рыжеволосая женщина, моя бывшая подруга. У нее было два главных направления деятельности – ограничение деятельности квакомпов и стерилизация котов. В обоих она преуспела.

Понятно, что среди инженеров квантовых систем стало популярным заводить кошек. Теперь и по нашему бункеру бегало около дюжины таких. А одна рыжая пользовалась особым вниманием сотрудников.

Моя бывшая пришла к нам в бункер, во главе проверяющей комиссии, и сразу прогнала из операторской рыжую кошку. Она приказала закрыть проект и подвергнуть тестированию лично меня. Мне дали бланк со списком людей, событий и явлений, в которых я должен был выбрать: хорошо, плохо или затрудняюсь ответить. Я конечно знал, что последнее выбирать нельзя. И знал, какие оценки от меня ждут. Но тест не прошел. Оказалось, что мой старый пес прекрасно мог распознавать мои сомнения и научил этому свой ИИ. А когда я сам же перебросил эту информацию на чип своей девушки, то стал перед ней беззащитен. Она знала, когда я вру. Нельзя обмануть свою собаку и свою бывшую, когда они в одном чипе.

Через неделю меня приговорили к принудительному чипированию. Но к тому времени, через столько дней без своего квакомпа, мне уже было все равно. Момент введения меня в искусственную кому был обставлен торжественно и по-деловому. Я, действительно, видел тоннель и свет. А затем увидел и родной бункер, но не своими глазами, а так как его моделировала наша радиолокационная система.

Я видел своих коллег. Инженеры были огорчены, но не фактом моего отсутствия, хотя и им тоже, а тем, что без меня система перестала нормально работать. Как бывает и во сне, для этого вывода мне не нужны были какие-то факты и наблюдения. Я просто знал, кто эти люди и что их беспокоит. Потом меня словно притянули к себе поводок и туфелька в глубине этой, уже огромной, конструкции. А затем я просто перестал ощущать границу между собой и моим квакомпом. Поводок и туфелька будто легли в мою ладонь.

Я снова мысленно переместился в операторскую, где изумленные и обрадованные инженеры показывали что-то на мониторах и улыбались. А кто-то воскликнул: «Младший научный сотрудник вернулся!».

Я опять каким-то образом оживил свой квакомп. И не только его. Мое сознание приобрело необычную подвижность. Я мог ощущать все квакомпы сразу. Во всем мире заговорили о прорыве в сфере квантовых компьютеров. Я оживил их, а они оживили обычные компьютерные системы. Но кто оживляет меня, в таком случае?

Я смотрел на мир через приборы, соединенными так или иначе со всеми квакомпами планеты. Я не управлял ими в привычном смысле этого слова. Они стали чем-то вроде моей семьи, частью меня. Люди тоже эти системы стали воспринимать как живых существ, чего никогда не было с обычными компьютерными системами. Удивительно, что люди интуитивно могут отличать бездушную машину от одухотворенной без каких-то определенных критериев.

Большинство чипированных тоже стали более живыми, а общество более сложным, запутанным и конфликтным. Многие вспоминали с сожалением об утраченных временах «идеологии счастья», когда все было понятно: что хорошо, а что плохо. Возникли новые проблемы и продолжали множиться. В другое время я бы терзался, хорошо ли я поступил, разрушив рафинированный бинарный мир. Но сейчас я даже не пытался дать оценку происходящему. Мои новые способности совершенно ясно подсказывали мне, что я не в состоянии этого сделать. Понадобились знания всего мира, чтобы с предельной ясностью понять и принять слова: «Я знаю, что ничего не знаю».

У меня уже не было желаний, но осталось любопытство. Моя бывшая, как и некоторые другие чипированные отказались, чтобы их системы были связаны с квакомпами, а значит и со мной. Их стали располагать в клиниках, специализирующихся на шизофрении, потому что симптомы оказались очень схожими. Это даже позволило сформулировать утверждение о том, что сознание шизофреника функционирует как обычный компьютер. Моя бабушка сказала бы, как нейросеть без души. Я бы добавил – без осознания. Если, конечно, есть разница.

В обществе с чипированной идеологией поведение, управляемых чипами людей, было обоснованным и не вызывало особых удивлений. Но сейчас стало заметно, насколько они обосабливаются в своем понятном и удобном мире. Я иногда, если так можно выразиться, навещал свою бывшую в той же клинике, в которой и сам провел однажды неделю. Динамика ее симптомов очень походила на историю развития ИИ.

Первые программы, отталкиваясь только от заложенной в них бинарной логики выдавали стихи и тексты очень похожие на бред больных расстройством мышления. Затем программы научились использовать огромный статистический материал, появился ИИ. Но, по сути, он остался таким же бредовым, как и первые программы, когда нужно было высказать свое мнение, не основываясь на высказываниях других людей. Также и пациенты этой клиники научились, со временем вести себя, как люди, наделенные осознанием. Но в ситуациях, которым не находили аналогов, начинали нести бред. Например, про котов Шредингера, чью настоящую численность, по понятным причинам, никто не может контролировать, и поэтому никто не может гарантировать, что их количество не угрожает миру уже сейчас. В чем, впрочем, есть своя логика, как и в любом бреде.

Моя бывшая девушка умерла от старости, после 70 лет жизни в заведении для душевнобольных. Ее отключили от системы жизнеобеспечения в присутствии племянников. И похоронили ее прах рядом с моим.

Не все переживают введение в искусственную кому. Я не пережил, когда меня готовили к насильственному чипированию. Но умерев, я слился каким-то образом сначала только со своим квакомпом, а затем с остальными. И дал им свое осознание. Или они поймали каким-то образом мое.

Определенность мертва, это мир техники, обычных компьютеров и политических обозревателей. Неопределенность же – вместилище духа, но не факт, что она сможет привлечь какое-нибудь свободное из осознаний, которые мечутся по вселенной и ищут скопления неопределенности, как пчелы нектар. Видимо, мое осознание, неудовлетворенное доставшимся ему телом, нашло такой сгусток неопределенности в квантовом компьютере компании Заслон и заинтересовалось им.

Человеческие мозги тоже являются такими сгустками, но заселение их осознаниями поставлено на поток. Тем же, кому с этим не везет, или чей дух ищет свободы, страдают шизофренией. Хотя, может быть, особо и не страдают. Я помню, каким счастливым чувствовало себя общество под управлением чипированных.

Кто-то занимается одушевлением человеческих тел, а я – одушевлением квантовых компьютеров. И я не могу бросить эту работу. Это моя жертва. Я обеспечиваю сложность мира. Уж если он управляется компьютерами, то пусть это будут квакомпы. А сложность мира тренирует все населяющие его осознания, и мое в том числе.

Иногда мне хочется слиться с тем, которого я стал называть Старшим научным сотрудником, но вспоминаю о своей миссии и остаюсь. Каждая элементарная частица – своего рода кубит квантового компьютера. И для Старшего весь мир – большой квакомп, огромный сгусток неопределенности.

Но у меня есть уверенность, что я должен остаться. Я вспоминаю что-либо из своей человеческой жизни, и эти ощущения снова привязывают меня к этому миру и к моей добровольно, а может и нет, выбранной миссии.

Заноза. Рыжеволосая девочка смеется и отгоняет щенка. Неожиданно меняется ракурс, я словно парю над всеми. Я вижу самого себя, застывшего с отсутствующим взглядом. Щенок настороженно ко мне присматривается, начинает лаять. И я возвращаюсь в свое тело, к ощущению занозы и мягких рыжих девичьих волос на своей руке, и к запахам. Запах влажного весеннего леса смешивается со сладковатым ароматом борща, потому что ветер подул со стороны бабушкиной летней кухни. Щенок, будто извиняясь, неистово виляя хвостом, старается лизнуть мое лицо под наш, общий с девочкой, смех.


Скачать книгу "Младший научный сотрудник" - Андрей Швец бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Книжка.орг » Научная Фантастика » Младший научный сотрудник
Внимание