Капсула времени

Глава 2

Следующие несколько минут мы провели удивлённо оглядываясь по сторонам: посмотреть там на что действительно было. Огромные стволы-колонны устремлялись ввысь, некоторые деревья напоминали многоярусные канделябры, стволы других — словно копируя длинное тельце стрекоз, состояли из многих сегментов. Третьи изумляли пышной кроной, чем-то похожую на пальмовую, только ветви у них торчали во все стороны из одной точки и напоминали колоссальных размеров одуванчик. Четвёртые были похожи на огромные, торчащие вверх кисти или даже мётлы, которые воткнул в землю уставший от безнадёжной уборки великан. Почти всё пространство между деревьями было завалено старыми стволами, как будто гигантский бобёр, решивший устроить тут свою дамбу, бросил начатое на неопределённое время. Мёртвые деревья бурно поросли новой растительностью, молодые хвощи и папоротники в некоторых местах стояли сплошной стеной. Ужасная духота и влажность сулили, что наша одежда не высохнет после вынужденных «купаний» ещё долго. Вдобавок к этим ощущениям стоял довольно неприятный гомон, издаваемый насекомыми: жужжание, трели, потрескивания, снова жужжание… Где-то далеко ухало что-то огромное, звук переходил затем в шипение, снова и снова. Наверное, эти звуки смолкли лишь на несколько секунд после нашего появления, ведь мы достаточно громко возмущались неожиданной перемене мест. Вот только в координатах или во времени? Лично у меня сомнений практически не было, но, как и любой утопающий хватается за соломинку, так и я ждал, что же скажет Саныч.

— Просто поразительно, в какую хрень мы вляпались, — проговорил мой руководитель. И я ожидал услышать от него всё что угодно, но только не это.

— Андрей, Александр Александрович, где мы? — Виталик нервно скинул рюкзак и снова закинул его за плечи. — Что происходит вообще?

Я, нервно проверив в это время состояние телефона, рации и пеленгатора, — к счастью, они не пострадали от воды, после вновь посмотрел на нашего руководителя.

Саныч приподнял ладонь, призывая умолкнуть на время пока он досмотрит, как казалось, любимый отрезок из фильма:

— Лепидо… Лепидодендрон, вспомнил, — указал он пальцем на ствол дерева, кора которого напоминала рыбью чешую. — Каламиты… — Указал он на другие деревья. — Другие — даже не знаю… Надо же, помню из книги. Этого не может быть.

«Добро пожаловать в один из самых замечательных периодов в истории нашей планеты…» — у меня перед глазами встал образ нашего преподавателя из института, когда мы с группой были на экскурсии в музее. Как же это было давно! Преподаватель ходил вдоль стеллажей, тумб и витрин и с жаром рассказывал об ушедшем в пучину прошлого мире, от которого сохранились лишь окаменевшие остатки костей животных, рыб, отпечатки листьев в камне… Врезалась тогда в память, помню, ветвь дерева, след от которой довольно хорошо сохранился в куске каменного угля. Воспоминания резко сменились на образы жены с сыном: она собирала его на прогулку в лес и давала мне некоторые наставления — любила она это делать… «Не уходите далеко в лес, и не потеряйте шапочку, как в тот раз…» Постепенно очертания жены и сына перемешались с обликами преподавателя, и с теми, с кем я раньше учился. Замерли. Теперь уже это было изображение на старой чёрно-белой фотографии, которая желтела на глазах, изображения людей помутнели, по ним пошли трещины. Кусочки бумаги отрывались, отлетали, и рассыпались в прах…

— Андрей! — вырвал меня из оцепенения голос Саныча. — Я говорю: старайтесь дышать реже и неглубоко, если я не ошибаюсь, содержание кислорода здесь повышенное.

— Да куда же нас черт занес? Вы можете мне ответить? — бледное лицо Виталика выдавало испуг.

— В каменноугольный или в пермский период, точно сказать не могу, — от Саныча это прозвучало как приговор судьи.

У меня тошнота подошла к горлу после этих его слов. Я осознал, что и он понимает в насколько безвыходном и обречённом положении мы теперь оказались.

— Значит так, друзья мои, — Саныч попытался отмахнуться от тяжелых мыслей, — в силу сложившихся обстоятельств предлагаю провести небольшое совещание. Кто — «за?», — поднял он свою руку вверх. Виталик посмотрел на него, затем быстро на меня и тоже поднял руку.

— Рад, что куда бы не попал человек, он всегда найдет время чтобы устроить совещание. Конечно, я — «за», — попытался я пошутить. Мои спутники на миг улыбнулись.

— … Так, дайте договорить! — наш «профессор» пытался призвать всех к порядку. Незадолго до этого наша небольшая группа расположилась на относительно гладком, широком бревне. Параллельно проведению «совещания» я предложил немного перекусить и был всецело поддержан. Да, и прямо перед тем, как мы залезли на то самое бревно нам пришлось прогнать большого, не менее тридцати сантиметров длиной, таракана. После этого эпизода, немного поразмыслив, Виталий собрал и зарядил ружьё…

— Теперь касаемо времени, — снова повысил голос Саныч, — давайте я изложу, раз я первый начал!

— Я вас сильно уважаю, Александр Александрович, но только пожалуйста не говорите, что всё вот это, — Виталий обвёл рукой, указывая на лес, — никак не связано с вашими камнями из космоса!

— Вот тут я с тобой соглашусь, скорее всего. Сейчас я поменял своё мнение о крушении. Будете ещё курочку? — Саныч указал на свой пластиковый контейнер с курицей и картошкой, который ему заботливо собрала в дорогу его жена. Мы вежливо отказались, жуя сдобные булки и запивая их кофе из термоса.

— Ну так что вы хотели сказать о связи образцов с нами? — спросил его я.

— Давайте рассуждать логически, — продолжил Саныч, — в местности над которым произошло крушение нет ничего странного: лес — как лес, поле — как поле. Но если бы раньше в этих краях случались какие-то аномалии, то об этом давно было бы известно. Хоть и до ближайшей деревни оттуда километров тридцать, по-моему… Люди бы узнали.

Я не выдержал и задал вопрос:

— То есть, мы с вами первые очевидцы, хотите сказать?

— Совершенно верно, дорогой мой! Вот только то, что мы были единственными очевидцами я утверждать, не буду.

— Я не пойму, куда вы клоните, профессор?

Саныч не стал поправлять в этот раз Виталика и терпеливо продолжил:

— Аномалии, или как я раньше их назвал: «временны́е волны», непосредственно связаны с крушением спускаемого аппарата. Слишком мала вероятность того, что впервые такие уникальные события могут встретиться в пространстве и во времени, понимаете, друзья мои?

— Александр Александрович, простите, перебью, — Виталий попытался изобразить извинения мимикой, — почему мы сначала увидели, эти самые… Волны. А только потом аппарат упал?

— И это крутой вопрос, дружище, — кивнул ему я. — Лично у меня нет версий.

— К сожалению, у меня тоже нет версий, — с грустью в голосе ответил Саныч. — Я не силён в разных теориях связанных с природой времени, повторю: я специалист в другой области. Но сердцем чувствую — связь есть.

— Почему сначала мы увидели то поле, каким оно было в течении суток? А после крушения нас вообще унесло в эти дебри времени? — озвучил я волновавшие меня вопросы.

— Мы не просто увидели то поле, а побывали на мгновения в разных частях суток, — это я сейчас прекрасно осознаю, — ответил Саныч. — А почему следующая волна оказалась такой мощной — не могу ответить, мало информации. Может быть из-за того, что аппарат, или что там от него осталось, был к нам гораздо ближе. Не знаю я! А сейчас… Сейчас нам нужно приспосабливаться к тем условиям в которые мы попали. Насколько я помню, это царство насекомых и земноводных…

— А никакие динозавры нас не сожрут? — с тревогой в голосе спросил Виталий.

— Нет, — ответил уже я, — если не ошибаюсь, ящеры уже существуют, но они не такие огромные, как мы привыкли их видеть в фильмах. Только их небольшие предки.

Виталик повесил на несколько секунд голову, и затем снова посмотрел на нас:

— А как мы отсюда выберемся? Вам не приходил в голову этот вопрос, господа учёные? Мне… Мне с Ниной завтра на свадьбу надо… Нас пригласили. Что делать будем вообще!?

Саныч постарался по-отечески добро произнести:

— Ну как бы грустно это не звучало: до свадьбы ещё триста миллионов лет, друг мой. А вернуться нам, скорее всего…

После этих слов Виталик решительно снял ружьё с предохранителя и, как мне показалось, направил его на Саныча. Пока мой мозг анализировал увиденное, прозвучал выстрел. Мой руководитель вскрикнул.

— Вот тварь! — сказал наш «охотник».

Через секунду я понял, что Виталий стрелял между нами. Мы посмотрели назад и вскочили на ноги. Позади нас, — метрах в семи — на нашем же бревне, ворочалось нечто чёрное и выглядело оно довольно жутко: длинные ноги, чёрный, волосатый панцирь… Огромный паук, похожий на птицееда, только гораздо больший, был практически разорван надвое зарядом дроби. Дикое, первобытное отвращение, я даже почувствовал, как зашевелились волосы на голове.

— Господи, — прошептал Саныч, — когда мы немного приблизились к гигантскому насекомому, — да он же размером с овчарку… Беру свои слова назад — по поводу наличия ружья в разведотряде.

— А я гляжу — крадётся, на вкус, значит, решил нас попробовать, — начал Виталий, — но не это главное. Думаю, пару дробин улетело дальше и задело ещё что-то.

— Что ещё? — с испугом, и почему-то шепотом спросил я.

— Когда я выстрелил, позади что-то блеснуло, вон в тех кустах…

— Нужно быть осторожнее, — с омерзением глядя на то, что осталось от паука, проговорил Саныч. — Так что, ты говоришь, там увидел?

Мы осторожно подошли к кустам, впереди шел Виталий. Он медленно раздвинул ветви стволом ружья и сказал:

— Японский магнитофон… Это уже гораздо лучше.

— Что? Какой магнитофон? — высунулись мы из-за его плеч.

Сначала мы не поверили своим глазам, вернее мы ожидали увидеть ещё какую-нибудь живность, да что угодно присущее здешним местам, но совершенно не это. Саныч подошёл и взял блестящий и местами поплавленный предмет в руки. Он был рад, он улыбался так, будто ему вручили Нобелевскую премию. Потрясая куском металла, который представлял из себя небольшую часть трубы с заклёпанным на неё куском листового железа он торжественно произнёс:

— Это часть обшивки спускаемого аппарата, друзья мои! И это наш шанс вернуться домой!

— Но как? Каким образом нам поможет вернуться этот, простите, металлолом? — я понимал, что Сан Саныч хочет провести параллель между нами и куском аппарата, который так же, как и мы, попал в прошлое. Но мне была не ясна возможность вернуться домой, и я торопил его с ответом.

— Скоро ночь, — сказал Виталий, хлопнув в ладоши, чтобы отпугнуть пару каких-то ящериц, что уставились на нас, как на какое-то чудо. — Мало приятного — здесь заночевать.

— В спускаемом аппарате не была встроена машина времени, как вы все знаете. Потому что её не существует, — продолжил свою речь Саныч тоном лектора.

— Но мы то с вами здесь. Давайте повторим: камни с Венеры? — задал я вопрос.

— Вот именно, Андрей! Камни. В них всё дело.

Виталий привстал на секунду:

— Камни утащили сюда нас вместе с обломками аппарата? Как так вышло?