Путешествие в другие миры

Глава I. Титан

Мы поднялись от чудесной сцены огненной земли и огромных, шипящих туманов, и огромного волнующегося моря планеты-гиганта. Мы пронзили облака вокруг него и, наконец, вышли на бескрайние черные просторы эфира, усеянные миллионами звезд. И снова мы устремились в бесконечность.

И снова мы погрузились в бесконечное пространство – темный, безвоздушный космос с мириадами сверкающих звезд со всех сторон. Мы снова попали в метеоритный поток и понеслись сквозь пространство к могучей системе Окольцованной планеты. Путешествие было долгим – дни, недели и месяцы, по вашему земному измерению времени, прошли в этом утомительном путешествии. Сатурн все еще казался лишь огромной звездой в космосе, а его могучие кольца и восемь лун постепенно становились все более отчетливыми. Все дальше и дальше мы удалялись от огромной сферы дня – Солнца, которое постепенно становилось все менее ярким. По мере продвижения вперед мы сравнивали наши впечатления от увиденных миров и изучали собранные нами реликвии. Мы пришли к выводу, который я предвидел: Солнечная система едина, но это единство в многообразии. Элементы материи одинаковы – металлы, камни, основные формы едины, как происходящие из одной и той же великой туманности первобытного хаоса. Но комбинации различны. Даже в гигантском мире, который мы покинули, не было ничего действительно и по существу нового для нас, кроме формы и сочетания элементов. Происхождение было тем же самым, основные моменты бытия идентичны, но бесконечно разнообразны в комбинациях.

Так же и с жизнью. Мы не видели никаких по-настоящему новых форм жизни. Даже на вашей Земле они прослеживаются, хотя часто несовершенны и мало развиты. Поскольку миры были одинаковыми или почти одинаковыми по металлическим элементам, сферической форме, движению, атмосферам, гравитации, электричеству, то и жизненная сила на их поверхностях была одинаковой.

Титан и Мимас

Наконец мы оказались в пределах влияния великого мира с кольцами и почувствовали, как мы устремляемся к нему под действием могучей силы гравитации. Как три огромные радуги в звездном небе появились гигантские кольца – огромные следы туманной материи, отброшенные планетой в ее стремительном вихре.

– Такие кольца, как эти, – сказал Арауниэль, – были, вероятно, когда-то вокруг всех внешних планет. Вокруг Юпитера, где четыре луны все еще напоминают нам о них, вокруг маленького Марса, когда Деймос и Фобос были в стадии формирования, вокруг Земли, когда Луна была выброшена в космос в палеозойские времена. Все они когда-то были кольцевыми мирами, но прошли эту стадию своего существования. И все же здесь мы имеем очень древний мир, все еще сохраняющий кольцевую форму благодаря присущей ему силе, – последний реликт первобытной стадии существования мира.

Когда мы устремились вперед, мы почувствовали, как сила притяжения уводит нас от нашего дальнейшего курса. Мы отклонялись в сторону одного из малых миров, которые вращались вокруг этой большой кольцевой системы. Это был главный из них – спутник, который вы называете Титаном, величайший из спутников нашей Солнечной системы, больше самого Меркурия. Мы летели дальше, дальше, к этому меньшему миру, достойному быть спутником великого Солнца, но теперь ставшему спутником Сатурна.

– Давайте отдохнем на одной из гор, – сказал Арауниэль, – и посмотрим на эту удивительную систему – миниатюру нашей собственной великой Солнечной системы, с огромным миром в качестве малого солнца, вокруг которого вращаются эти восемь миров, а три кольца вокруг его поверхности обозначают то, что когда-то окружало в меньшем масштабе Землю и Марс.

Мы полетели дальше к этой луне, не намного меньше самой Земли. Под ее облаками далеко-далеко простирались континенты и океаны.

Это был странный мир – примитивно сформированный, несовершенный в развитии. Я не могу описать всех чудес, которые мы там увидели. Чудеса его небес были велики, а чудеса его поверхности еще больше. Это был мир двойных солнц – одно, славное Солнце, сияющее сейчас, с лучами гораздо более слабыми, чем те, которые вы видите в арктических областях Земли. другое – великое кольцеобразное солнце Сатурн, гораздо большее и величественное, с его тройными стенами света, опоясывающими его, как огромную цитадель, заключенную в тройные линии укреплений. Там же были видны семь спутников-сестер, которые следовали за ним, как семь больших планет, а за ними – планеты, которые мы привыкли видеть в небесах, и наш собственный мир и Земля, исчезающие вдали. Но все они были неразличимы по сравнению с великой системой Сатурна вокруг нас.

Мы покинули этот гигантский спутник до того, как Титан сделал четверть оборота вокруг своей планеты – огромного мира с кольцами, – и погрузились в саму систему, проходя мимо четырех лун – Реи, Дионы, Тетиса и Энцелада, – пока не прибыли в маленький мир Мимас, где мы снова отдохнули.

Я не могу описать странные особенности Мимаса. Земными словами можно описать только земные вещи, или, в лучшем случае, только природные, схожие с земными. Но здесь были другие формы развития, другие условия жизни и другие результаты, чем на Земле. И все же, как минералы того мира были во многом такими же, как у нас и у вас, хотя и в довольно странных сочетаниях, так и элементы жизни были примерно такими же, хотя и, из-за тусклого, несовершенного света, менее развитыми в своих высших проявлениях. Однако была одна особенность, которую я еще не отметил: высшие живые существа того мира не ходили, как животные преобладающего типа жизни на Земле или Марсе, не летали, как мы в плотной атмосфере нашего славного горного мира, не были прикованы к глубине, как огромные существа планеты-гиганта, а пружинили. Я спросил Арауниэля, почему так происходит.

– Это эффект гравитации. Разве ты не чувствуешь, насколько ты легок? Видишь ли, в этом мире действуют две силы – умеренное притяжение Мимаса и менее сильная, но все же ощутимая сила притяжения Сатурна. Одно притяжение частично нейтрализует другое. Поэтому при небольшом усилии эти существа прыгают, – им не нужно ни ходить, ни летать, небольшое их усилие преодолевает тяготение. Здесь, практически, все вещи принадлежат двум мирам – маленькому спутнику, на котором они обитают, и могучей планете, похожей на гигантский шар (во много раз больше солнца на нашем небосклоне), над ними.

Вечера в этом маленьком мире были удивительно славными. Там по небу вечно катились огромный шар и три его кольца, и семь лун-сестер, постоянно меняющих свои фазы.

Казалось, здесь нет ничего, что могло бы задержать нас, кроме интереса, в этом мире не было ничего прекрасного и возвышенного, только причудливые и странные вещи. Однако небеса над головой и происходящие в них изменения были прекрасны. Поэтому мы отдыхали на горе, вдали от низших проявлений жизни, наполнявших равнины, – этих странных существ, которые, казалось, без особых усилий поднимались с поверхности и прыгали, куда им вздумается.

****

Я не могу полностью описать наше последнее путешествие в царство Сатурна – путешествие от Мимаса к самой огромной центральной сфере. Мы не видели ничего более величественного и внушающего благоговение, чем эти гигантские кольца. Приближение к внешнему кольцу сопровождалось торжественным чувством. Мы специально приблизились к нему, но по мере нашего приближения его твердый вид растворялся. На его поверхности то тут, то там появлялись выбоины, и то, что на расстоянии казалось твердым, явно состояло из миллионов фрагментов материи, миллионы метеоров проносились вперед многочисленными потоками. Если и есть на Земле что-то, с чем я мог бы сравнить это, так это Озеро Тысячи Островов, только острова были не скалами, поднимающимися из воды, а сияющими метеорами в пространстве, и среда, в которой они плавали, была космосом, а не водой. Как рои пчел, миллионы метеоров кружились в космосе вокруг огромной сферы Сатурна.