Хэлвуд

***

Капитан Анте Грин не посвятил двух членов своей команды в то, насколько плохо обстояли его, и, как следствие – их дела, дабы не пробуждать ненужных панических настроений. По сути, эта кампания была игрой ва-банк. Сам корабль “Броский” имел небольшой грузовой отсек, способный уместить лишь столько металла, сколько позволило бы окупить расходы на все мероприятие, но не более. Чтобы сорвать большой куш, а именно за тем команда Анте и явилась сюда, нужны были буксировочные трапы и дополнительные роботы – “каракатицы”. Своих денег у капитана не осталось, а заемные средства в кредитных организациях выдавались либо под издевательски неподъемный процент, либо под залог имущества, и, так как кроме корабля у Грина имущества особо не завалялось, пришлось его заложить. В распоряжении Анте было шесть месяцев, чтобы вернуть деньги, и если дело со станцией провалится, он не видел другого выхода, кроме как примкнуть к пиратским поселениям, потому как отдать кредиторам корабль было для него равносильно смерти. При таком раскладе больше не увидеть ему и команде цивилизованное общество до конца дней. Придется жить на периферийных колониях, не признававших законы Империи, среди жуликоватого сброда из убийц и отъявленных рецидивистов… И не дай бог там всплывет его прошлое законника… Все это было перспективой, мягко говоря, не самой приятной. Потому капитан верил, в данный момент особенно рьяно, что все получится. Верил слепо, как ребенок верит в наличие чуда. Скептицизм в отношении любой мистической или религиозной темы, шедшей в разрез с научными теориями и эмпирическими исследованиями, был скорее маской, всплывавшей из-под сознания, как средство защиты перед неизвестным или невозможным к осмыслению. Когда он оказывался прижатым к стенке, эта вера всплывала на поверхность, становилась непробиваемой кожей, стальной броней. Он не понимал, откуда в нем берется эта сила. Это было что-то врожденное, генетическое; ценное наследие – подарок от позабытых предков… Порой, словно в толстые, вязкие сугробы, он проваливался в пугающие мысли, что это просто самообман, в котором ему проще переживать жизненные невзгоды, глупость или ребячество; порой, ловил себя в непоколебимой уверенности, что эта вера работает категорически беспрекословно, когда в очередной раз она помогала ему выбраться из ситуации, в которой, как показалось бы любому типовому обывателю сего Мира, – выхода однозначно не имеется. Конечно, вера всегда шла в совокупности с действием. Действие порождает веру, или наоборот, оставалось вопросом риторическим.

В данную минуту действие, пропитанное безоговорочной верой капитана, было в разгаре. “Каракатицы” раскатывали полозья грузовых трапов, напоминавших огромные гусеницы танка, каждая из которых была шириной в несколько метров. Сцепки из этих металлических звеньев вытянулись вдоль станции. На них планировалось уложить распиленные части станции: пригодное для продажи оборудование и детали из дорогих, редких сплавов. Далее, после погрузки, штурмовик должен был подцепить их, и, словно баржа, толкать к ближайшей точке сбыта находившейся в созвездии “Конга”, в сорока парсеках дальше к окраинам от центра галактики.

Этап первый. Тут одними “каракатицами” не обойтись. Нужно было высадиться на станцию, составить ее карту, выявить несущие балки для последующего управляемого взрыва; определить потенциально богатые на уникальное оборудование участки. Только оценочной и подготовительной работы на несколько дней.

Евген Талас и Стифан Гилев специализировались на подобных работах. Все, что касалось подрывов и распилов являлось их основным ремеслом и средством заработка. Несмотря на присутствующую в характерах безответственность и разгильдяйство, дело они свое знали на отлично. Познакомились они с Анте Грином не при лучших обстоятельствах, когда тот еще носил полицейскую форму. Они были задержаны капитаном за перевозку контрабандных грузов. Но в скором времени они были помилованы, в виду вдруг вспыхнувшей, взаимной дружеской симпатии, катализатором которой явилось согласие на предложение Грина работать с ним в команде. Анте знал, – где и что криво лежит, и делал наводку. Оставшуюся грязную часть вершили уже Евген и Стифан. Это не было полноценным воровством, как они твердо для себя решили, а скорее избавлением Империи от разношерстного ненужного хлама: оборудования из заброшенных колоний, опечатанного и позабытого, хранящегося десятки лет на штраф стоянке различного транспорта… Все, что можно было взять без лишнего шума и быстро продать. С тех пор их союз неоднократно приносил обеим сторонам хорошие деньги. И после ухода Анте со службы их микро-альянс стал только крепче. Сегодня же для Таласа и Гилева, как и для всех остальных, на кону рисовалось дело всей жизни.

– Ты точно в норме? – на глянцевом, черном визоре шлема Анте переливались блики звезды, выплывшей из-за массива планеты и демонстрировавшей свой пышущий жаром диск.

– Да! – нервно буркнул в эфире Стифан. Его скафандр был похож на белое бесформенное облако, парящее посреди космического мрака. – Сказал же, я уже отошел.

Все четверо, кроме Дарии Дарк, оставшейся на борту штурмовика координатором операции, болтались в невесомости. Каждый был пристегнут страховочным тросом к своей “каракатице”, – продолговатой, овальной формы машине, спереди которой находились длинные манипуляторы, напоминавшие щупальца, отчего они и получили свое прозвище.

– Все готовы? – капитан осмотрел коллег.

– Давай уже командуй на старт! – Евген, используя маневровые двигатели на джетпаке скафандра, запрыгнул в специальную нишу на “каракатице”, пальцы в белых перчатках обхватили рукоять на корпусе.

– Готов.

– Готов.

Лениво отчеканили остальные, последовав примеру Евгена.

– Дария, начинаем! – распорядился Анте.

Колыхнули слабым голубоватым свечением дюзы позади роботов. Четверо членов команды, оседлав “каракатиц”, двинулись к станции.

– Надо было выпить для храбрости, – произнес Бишар, настороженно рассматривая проявляющиеся детали научного городка, написавшего в обзоре глаз механической, угрюмой горой.

– Нам и так алкашей в команде хватает, – резко отозвался капитан.

– Интересно, о ком это он? – послышался удивленный возглас Стифана.

– О Дарии, естественно, – хохотнул Талас.

Четверо странных, космических всадников притормозили вблизи главного, верхнего кольца, толщиной этажей в десять. Их силуэты отражались тусклыми серебристыми огоньками в панорамном остеклении.

– Охренеть… – очарованно прошептал Бишар, взглянув вверх. – Вот же строили раньше с размахом.

– Зайдем там, – Анте указал на широкий, зиявший, рваный разлом в поблескивавшем, стекольном фасаде.

Команда ответила ему согласным молчанием. Заискрили дюзы и “каракатицы” скользнули в темный проем, образованный, судя по выгнутым наружу стальным балкам, взрывной волной, прорвавшейся в космос. Внутри их встретила абсолютная, непроглядная чернота. Звезда находилась по обратную сторону станции, потому ее свет сюда не проникал. Зажглись прожектора на каракатицах и наплечные фонари на скафандрах. Столпы света выхватывали серые балконы, расположенные по периметру. С одного из них свисала до самого пола какая-то черная ткань. Блики от фонарей зловеще маячили по остеклению за балконной оградой. Команда оказалась в просторном атриуме, объединявшем пять этажей. Мертвая тишина, разбавленная лишь тихой дрожью двигателей “каракатиц”. Члены команды крутили головы из стороны в сторону, затаив дыхание, будто боялись проявить признаки жизни в этом могильном безмолвии. Пол был устлан осколками стекла и пластика, искореженными металлическими деталями, которые не удавалось идентифицировать, и прочим всевозможным мусором. В центре атриума луч фонаря Вейна пробежал по чему-то странному, громоздкому. Ему показалось, что на него кто-то смотрел из темноты. Штурман словил секундный ужас и вздрогнул, вернув луч на место. То была высокая фигуристая статуя женщины.

– Зараза! – выругался в эфир Бишар.

– Что случилось? – послышался тревожный голос капитана.

– Да напугала меня эта красотка.

Еще три луча направились на грациозное изваяние, высветив большие глаза на застывшем лице девушки, обреченно раскинувшей в стороны руки. На сгибах всех конечностей виднелись зазоры. Это была динамическая статуя, некогда способная менять фигуру. Она осталась запечатленной в танце, но в этом мрачном окружении складывалось ощущение, что она молила о помощи.

– М-да, – протянул Талас. – Действительно выглядит жутковато.

– Хочу напомнить, что здесь погибло множество людей, и мы можем неоднократно наткнуться на их трупы. А вы статуи испугались… Соберитесь! – Анте подлетел к скульптуре и что-то щелкнул на наручном коммуникаторе. – Ставлю тут первую метку. Если что, здесь будет общий сбор.

Дождавшись, когда остальные соберутся кругом, он произнес:

– Стифан и Евген, с вас карта и метки на опорные балки. Бишар, нам с тобой нужно найти лаборатории.

Евген вытащил небольшую капсулу из кармана рюкзака, набрал комбинацию клавиш на высветившемся экране и из коробки выпорхнули маленькие, тускло фосфоресцирующие красным цветом шарики. Рой сканеров быстро рассеялся по разным направлениям, скрывшись в темноте. Стифан повторил операцию, высвободив устройства из своей капсулы.

– Эти малютки мигом построят нам карту.

– Да. – бодро поддакнул Гилев. – Через пару часов у нас будет план всей станции.

– Отлично. – закивал Анте. – Бишар, чтобы не терять время, предлагаю двинуться на разведку вон туда.

Капитан направился к широкому проему, ведущему в один из коридоров.

– Может, дождемся карту? Зачем блуждать наугад? – в голосе штурмана слышалось легкое замешательство.

– Вот ты трус! Лучше бы Дарью с собой взяли…

– Мне и здесь хорошо. – в эфире тут же разлился приятный женский голос. Дарк добавила с насмешкой: – Бишар ссыкунишка!

– Да я не боюсь! – воскликнул Вейн неуверенно. – Просто я за рациональный подход к делу…

– Полетели уже, рациональный ты наш, – усмехнулся капитан. – Оценим своими глазами.

Вейн махнул рукой.

– Ладно. Я за тобой.

Две фигуры в яйцеобразных черных шлемах, тандемом, верхом на продолговатых, казалось, придремавших роботах, вытянувших вперед свои эластичные манипуляторы, плыли во мраке просторного коридора. Прожектор впереди идущей “каракатицы” капитана озарял однотипные развилки, галерейные арки, украшенные композицией из геометрических фигур и непонятных иероглифов. В свете луча искрились мириады крупинок льда, парящих в невесомости.

Анте поднял руку вверх и остановился. Позади плывущий Вейн, с выключенным прожектором и приглушенным светом наплечного фонаря, чтобы не слепить капитана, в последний момент потянул ручку тормоза и чуть не впечатался манипуляторами в дюзы “каракатицы” Грина. Послышалась матерная ругань в эфире.

– Какого дьявола? – Анте обернулся.

– Да я чуть не протаранил тебя! Можно сообщать заранее, если хочешь остановиться?