Дорога к цвету

* * *

Утром проснулся с ощущением, что заболел — тело ломит, голова тугая, в ушах звон, видно плохо… Но потом всё вспомнил и загрустил. Я болен старостью, это не вылечишь, и само не пройдёт. Встал — в спине хрустнуло, в глазах потемнело. Чтобы натянуть носки пришлось сесть. Руки как чужие, ноги гнутся плохо, шнурки завязываю на ощупь. Надо теперь, пожалуй, давление регулярно мерить. Может, у меня гипертония, например. Жаль, что медикаментов почти нет.

Из хороших новостей — обнаружил санузел. И это не будка с дыркой во дворе, как я опасался, а ватерклозет и даже большая медная ванна, весьма винтажного дизайна. Вода накачивается куда-то вверх ручным насосом, оттуда идёт самотёком по медным паяным трубам. Есть дровяной водогрей, так что можно принять горячий душ — потратив на это всего-то час-полтора. Я решил просто умыться холодной водой, и то, пока качал воду, чуть ласты не склеил. Сколько мне теперь, биологически? Семьдесят? Хорошо хоть зубы не выпали.

В коридоре изловил зевающего ребёнка, отправил умываться, что было воспринято без энтузиазма, но стоически. Надо к вечеру расстараться и нагреть воды — всем бы не мешало нормально помыться.

Пока растопил плиту и нагрел чайник, выползла из своей комнаты Алиана. Показал ей, где ванная. Дровяной водогрей её не испугал, ручной насос тоже — в её мире это вполне мейнстримная технология. Оказалось, что мать Калидии качает насос как заведённая — не устаёт и не ленится. Хотя на внешности последствия киборгизации не отразились, два ведра угля из подвала она принесла даже не вспотев. Если она вообще потеет. Может, у неё в жопе кулер с вентилятором. Почём мне знать, как устроены киберы?

Ест она обычным образом, не от розетки заряжается, что в текущих условиях большой плюс. Нет тут розеток.

Последний пакетик растворимого кофе из сухпайка начальственным произволом забрал себе, остальным заварил на троих последний пакетик чая. На завтрак ушли остатки лепёшек и сыра, мясо мы съели ещё вчера, так что продуктов теперь ноль. Как бы не пришлось проверять, каков на вкус Багха. Креон мог бы и получше обустроить запасную базу, халтурщик.

А после завтрака пришла в себя Калидия. Только я собрался померить давление, как девушка открыла глаза, попыталась сесть, но не преуспела и упала обратно на подушку.

— Что со мной? — спросила она еле слышно.

— Очень сильное истощение, в основном. Твоя оболочка тебя почти доела.

— Где она?

— Твоя мать? На кухне, посуду моет.

— Нет, оболочка.

— В гостиной валяется, наверное. Всем как-то не до неё было.

— Её надо срочно поместить в питательный раствор.

— Извини, с питательными растворами тут беда. Есть пара литров кипячёного козьего молока, но я лучше помещу их в тебя. Тебе нужнее.

— Тогда надо её дезактивировать, перевести в режим споры, для этого хватит обычной воды. Специальным образом свернуть, нажать на… — где моя мать?

— На кухне, я же сказал.

— Позови её.

Я сходил на кухню, принёс оттуда молоко и привёл киберженщину.

— Дезактивируй мою оболочку! — велела ей Калидия.

Та молча развернулась и вышла.

— Не очень-то ты сентиментальна, как я погляжу.

— Она не воспринимает ничего, кроме прямых команд. Это лишь тело, управляемое ограниченным участком обезличенного разума.

— Её можно как-то… Разлочить?

— Можно, — кивнула Калидия. — Только я не знаю, как. Ну, то есть знаю — надо ввести последовательность индивидуальных кодов. Но коды мне неизвестны. Может быть, их знает отец. Что с ним?

— Хотел бы я знать. Они ушли через другой проход.

— Почему вы не ушли с ними?

— Потому что… А, вот и она.

— Кали! Ты очнулась! Я так рада! — ворвалась в комнату Алька. — Я так боялась, что ты…

Девушка кинулась к Калидии и осторожно обняла её.

— Как ты себя чувствуешь?

— Очень слабой, — призналась та. — Не могу подняться.

— Алька, тут молоко, — вручил я своей ассистентке кувшин. — Подогревай до температуры тела и давай понемногу, не больше чашки за раз. Будь готова оперативно усадить её на горшок, если найдёшь горшок, или тащить в сортир — желудок может отреагировать на лактозу расстройством. Но других вариантов нет.

— Поняла.

— Калидия, как зовут твою мать?

— Её звали Берана.