Карандаш и уголь

Глава 2. Мануальная терапия

Оба варианта: «валить со Слоном» либо «валить от Слона» — требуют сборов. Вариант «валить Слона» не рассматриваю, слишком давно знакомы, неловко как-то. Так «со Слоном» или «от Слона»? Он ведь не отстанет. Если моему бывшему командиру что-то надо, то он прет к цели… Допустим, как слон. Как укушенный в жопу, больной бешенством, доведенный до боевого безумия слон. Впереди все пылает, сзади все рыдает, посередине — глаз урагана, где невозмутимый с виду Слон пытается делать вид, что «оно само».

Возможно, если я сейчас найду проводника и свалю, он меня потеряет. Достаточно надолго, чтобы необходимость во мне отпала. Тогда оставит меня в покое до следующего раза. Слон злопамятный, но не мстительный, потому что рациональный. Зачем со мной ссориться, вдруг я еще понадоблюсь? Целитель всегда может пригодиться.

Впрочем, скататься со Слоном и решить его проблему может выйти на круг менее хлопотно, чем валить неизвестно куда. Однажды мне с ним сильно не повезло, но Мироздание не любит буквальных повторений. Оно подъебывает куда тоньше.

Так ни на что и не решившись, достал походный рюкзак и начал складывать вещи. Чуть-чуть одежды и много рисунков. Или выкинуть их? Подумав, оставил на столе. На произведения искусства не тянут. Сверху стопки выложил вырванный из скетчбука лист с портретом Алианы. Пожалуй, он мне действительно удался. Останется смешная память о докторе-прыщологе. Ну, или выкинет.

Рюкзак наполнился едва на треть. Когда я сюда въехал, вещей было больше. Люди, стоит им где-то задержаться, непроизвольно обрастают имуществом. Это происходит само собой просто по ходу жизни. Человеку свойственно, подобно речному ракушечнику, создавать вокруг себя раковину из вещей. Когда-то и я был таким, но теперь, кажется, уже нет. Эта раковина крепится клеем из надежды на будущее — что жизнь будет продолжаться, и вещи понадобятся. У меня этого клея острый дефицит.

— Куда-то собираетесь, Ми-ха-ил? — вошедший тщательно проартикулировал мое имя.

Высокий крепкий мужчина с жестким лицом. За ним в прихожей еще двое. Надо же, меня почтила визитом местная контрразведка. Не знаю, как она называется. До сего момента я даже не знал, что она тут есть, но вот прямо вижу — они. Впрочем, не могу себе представить общество без какой-нибудь спецслужбы. Людей нельзя оставлять без надзора, те еще сволочи.

— Планировал покинуть город, — не стал отрицать я. — А вам не положено представиться, назвать звание или должность?

— Нет, — слегка даже удивился визитер. — А у вас не так?

— У нас это обязательная часть процедуры ареста. Последняя вежливость, если угодно. К пока еще свободному человеку.

— Странный обычай. Ведь я пришел к вам не как гражданин Сердл Горанц, а как представитель службы внутреннего контроля. На моем месте мог быть любой другой сотрудник, личность не имеет значения. Впрочем, у нас еще будет время все это обсудить.

Он с интересом помял пальцами край моего рюкзака. Здесь нет синтетических тканей, но и так понятно, что я спалился.

— Думаю, вы уже поняли, что я вам предложу проследовать с нами?

Я молча кивнул.

— Вы не выглядите склонным к агрессивным глупостям, но я все же предупрежу вас о последствиях попытки сопротивления или побега — они вам не понравятся.

— В таком случае я от них воздержусь.

— Прекрасно. Будьте любезны поднять руки, сотрудники вас обыщут. Такова процедура.

Я не то чтобы совсем не склонен к агрессивным глупостям. В иных обстоятельствах сумел бы их удивить. Но сейчас мне некуда бежать — проводника надо искать, с ним надо договариваться. Меня все равно найдут раньше. Как говорят мои бывшие коллеги: «Не бегай от снайпера, умрешь уставшим».

Один из помощников довольно небрежно охлопал мои карманы, второй занялся рюкзаком. Сердл Горанц сделал приглашающий жест, и мы вышли на улицу вдвоем. Его ассистенты остались внутри, видимо, будут обыскивать помещение. Интересно, он такой крутой профи, что не боится остаться один на один с арестованным, или это от общей расслабленности местной спецслужбы? Даже если у него есть оружие, то не на виду. А если я дам ему по башке и свалю? Впрочем, это бессмысленно. Для того, чтобы успешно скрываться от властей, требуется более глубокая интеграция в местные реалии: знакомства в криминальном мире, связи, деньги и все такое. А я торчу как гриб на пеньке, одинокий и заметный.

Краем глаза уловил вдалеке знакомую девичью фигурку. Алиана наблюдала за моим арестом, скромно укрывшись за зеленой изгородью. Надеюсь, ей отдадут ее портрет по окончании того, что там они собираются со мной проделать. Не знаю, что именно я нарушил, поселившись в городе. Здесь даже прописки нет!

Сердл Горанц сопроводил меня к месту временного содержания в пешем порядке. Оказалось — недалеко. В паре кварталов от арендованного мной помещения трехэтажный казенный дом. У входа никакой вывески, даже табличка «Прием граждан круглосуточно» отсутствует. Внутри он что-то черкнул в книге дежурного вахтера, затем провел меня вниз и оставил в комнате без окон с единственным закрепленным на полу стулом. Интересно, бить будут? Скорее всего, не сразу. Сначала надавят на психику. Вот этими унылыми стенами и прикрученным стулом посередине. Я должен его бояться и скромно топтаться в углу, стараясь отдалить момент, когда меня в него усадят. Думаю, часа полтора-два для начала помаринуют. Хотя, может, и больше.

Поэтому я немедленно сел и, хотя стул нарочито неудобный, кое-как сумел задремать. А то мало ли, вдруг ночью спать не дадут. Очень даже запросто.