Илон Маск: Откровенно говоря…

«Если доставать ступень [ракеты] из океана, то, вероятно, потребуется несколько месяцев, чтобы подготовить ее к новому полету. Зато в случае со ступенями, приземляющимися на суше, недалеко от места старта, мы, в принципе, смогли бы лететь с ними в тот же день»[89].

«Есть несколько причин. Долгосрочные амбиции SpaceX связаны с разработкой технологий, необходимых для создания самодостаточного города на Марсе, марсианской цивилизации. А крылья и взлетно-посадочная полоса вне Земли не действуют. У Луны (…) нет взлетно-посадочных полос и нет атмосферы – крылья и колеса были бы плохим выбором. Так и на Марсе: взлетно-посадочных полос нет, а атмосфера низкой плотности. Поэтому, если не ставить себе целью попробовать приземлиться на чем-то сверхзвуковом, крылья – не лучшее решение и на Марсе. В принципе, если хочется попасть в любое место за пределами Земли, необходимо рассчитывать на посадку с использованием двигателей»[90].

«До сих пор нам удалось дважды провести мягкую посадку ракеты в океане. К сожалению, она простояла несколько секунд, а затем перевернулась и взорвалась. Разумеется, после этого нельзя ею воспользоваться снова. К сожалению, она высокая, как четырнадцатиэтажный дом, и когда такое здание переворачивается, получается мощный прыжок “на доске”»[91].

«Я выбежал на дамбу, чтобы увидеть посадку, и звуковая волна настигла меня примерно в тот же момент, когда ракета коснулась земли.

Сначала я подумал, что она взорвалась. Только потом оказалось, что звуковая волна почти точь-в-точь совпала с моментом приземления. (…) По крайней мере, мы были близко… Я вернулся на станцию управления полетом и увидел на экране удивительную запись – на ней была ракета, которая все еще стояла на диске пусковой установки, или, точнее сказать, на посадочной площадке. Я до сих пор не могу поверить в это»[92].

«Falcon Heavy – это, по существу, Falcon 9 с двумя перестроенными несущими ступенями, прикрепленными с двух сторон. [При их посадке] можно будет стать свидетелем захватывающего воздушного балета, боковые вспомогательные ракеты отпадут и сделают симметричный пируэт к месту старта (…), в другом месте приземлится “ядро”. Скорее всего, во время большинства миссий Falcon Heavy для “ядра” нам понадобится посадочная площадка, расположенная на корабле. Falcon Heavy движется чересчур быстро»[93].

«Если говорить о космосе, то я мечтаю, чтобы человечество стало мультипланетарным видом. Чтобы на Марсе, или, возможно, на Луне, или еще где-нибудь в Солнечной системе у нас была самодостаточная цивилизация. Со временем это создаст функцию, которая спровоцирует непрекращающийся прогресс в области космических полетов, и когда-нибудь мы даже полетим за пределы нашей Солнечной системы. На мой взгляд, это захватывающая и вдохновляющая перспектива, к которой мы должны стремиться»[94].

«Я бы полетел на Марс. Определенно. Было бы здорово родиться на Земле и умереть на Марсе. И, конечно, не в результате столкновения…»[95].

«Методом исключения. Меркурий, ясное дело, находится слишком близко к Солнцу. Возможно, на нем есть какая-то зона, пригодная для заселения, но это означало бы самим напрашиваться на неприятности. Венера – это пример того, что может произойти с Землей в самом плохом случае – стать перегретой кислотной ванной с высоким давлением. Явно не здоровское место. Даже зонды выдержали на ее поверхности всего несколько часов. Луна находится близко, но, в сущности, это небольшая скала, которая вращается вокруг Земли, без атмосферы, с очень ограниченными ресурсами замерзшей воды, сосредоточенными в постоянно затененных кратерах. К тому же цикл вращения Луны составляет двадцать восемь дней, что не подходит для растений. (…) Что касается Марса, то это планета, которую можно поднять из руин. Она не идеальна, но в пределах наших возможностей. Марс поворачивается вокруг своей оси за двадцать четыре с половиной часа – исключительно близко к земному времени. Гравитация на красной планете не достигает и половины земной силы притяжения, то есть и в этом отношении она ближе всего к нам. Там находятся большие запасы замерзшей воды – почти на всей поверхности Марса есть вода, связанная в почве в виде льда. Оказалось, что почва планеты нетоксична, что было доказано с помощью зондов, отправленных на ее поверхность. С помощью теплиц и обогрева, применяя немного удобрений и слегка повышая давление, на Марсе можно было бы выращивать растения. В его атмосфере содержится очень много углекислого газа, который растения поглощают (…), образуя при этом кислород. Вот почему я думаю, что вполне реально создать на Марсе самодостаточную базу, а затем терраформировать его, сделать во всем похожим на Землю, чтобы мы могли, как обычно, ходить уже по его поверхности. Это долгосрочный, но выполнимый проект. Затем [после Марса] у нас есть Юпитер и астероиды. Потенциально можно было бы создать что-то на спутниках Юпитера или Сатурна, но это намного сложнее, чем на Марсе»[96].

«Существует временно́е окно – оно может оставаться открытым долгое или короткое время, – которое позволяет нам создать самообеспечивающуюся базу на Марсе прежде, чем произойдет нечто, что низведет земные технологии ниже того уровня, при котором это еще возможно. Вопрос звучит так: станет ли база независимой до того, как перестанут приходить корабли с Земли? Мы не можем исключать возможности Третьей мировой войны. В 1912 году была объявлена новая эра мира и процветания, о которой говорилось как о золотом веке, конце войн. А потом разразилась Первая мировая, вскоре после нее – Вторая, а после нее – холодная война. Поэтому мы должны признать, что возможна и еще одна мировая война, и если она случится, то может быть намного хуже всего того, что произошло до сих пор. Например, будет использовано атомное оружие. Может случиться и так, что возникнет какое-то мощное общественное движение, противостоящее технологии. Опять же в мире набирает обороты религиозный экстремизм»[97].

«Больше всего [в связи с Марсом] меня будоражит тот факт, что это величайшая авантюра, которую я могу себе представить. Это самая захватывающая вещь: я не мог придумать ничего более потрясного, более крутого, более вдохновляющего для будущего, чем основание базы на Марсе. Это будет невероятно сложно, возможно, погибнут многие люди, на нашем пути встанут значительные и ужасные препятствия – совсем как тогда, когда создавались Соединенные Штаты. Но это будет одна из чрезвычайно захватывающих вещей, а в этом мире у нас должно быть что-то, что будет нас вдохновлять. Жизнь не может состоять только из решения тех или иных проблем. В жизни должно быть еще что-то, благодаря чему вы просыпаетесь утром и радуетесь, что живете на свете. Для меня это и есть самая важная причина, по которой нужно стремиться к заселению Марса»[98].

«Сколько должно стоить путешествие на Марс, чтобы стать безубыточным? Я думаю, около полумиллиона долларов. Если бы люди могли заплатить полмиллиона долларов за переезд на Марс – продав свою собственность на Земле, потому что она им здесь не понадобится, – все должно сработать. Чистое богатство среднего жителя США через двадцать пять лет работы составляет примерно столько. Откровенно говоря, во многих районах Южной Калифорнии за такую сумму трудно купить дом…»[99].

«Многие люди не понимают, что Солнце – это гигантский тепловой взрыв. Мы говорим только о восстановлении уменьшенной версии этого эффекта процесса на Марсе – маленьких пульсирующих солнц. Не будет никакой радиации, атомного гриба или радиоактивных осадков»[100].

«Насколько нам известно, пока нет никаких доказательств существования жизни на Марсе. Самое большее, на что мы можем рассчитывать, – это какие-то подземные микроорганизмы. (…) А раз там нет жизни, нет и никаких моральных проблем. Наоборот, аморальным в определенном смысле был бы отказ [от колонизации Марса], если в результате заселения этой планеты было бы обеспечено сохранение земной жизни в известной нам форме»[101].

«Некоторые люди думают, что бизнес-моделью для Марса будет, например, добыча чего-нибудь и доставка его на Землю. Но это далеко от реальности, потому что всегда будет дешевле добывать что-либо на Земле, чем на Марсе. Однако если мы снизим стоимость полета на Марс или переезда на него до стоимости дома среднего класса в Калифорнии (…), я думаю, что найдется достаточно добровольцев, которые купят билет и захотят переехать, чтобы стать участниками заселения новой планеты и войти в число основателей новой цивилизации. Конечно, это должны быть люди, готовые к авантюрам и риску. Сейчас на Земле насчитывается семь миллиардов человек, а в середине этого столетия, вероятно, будет восемь миллиардов. Следовательно, даже если только один человек из миллиона согласится на это, у нас будет уже целых восемь тысяч добровольцев. Но я думаю, что их будет больше, чем один из миллиона. Так, на мой взгляд, выглядит бизнес-модель для Марса, (…) и после этого, возможно, начнется экспорт интеллектуальной собственности: программного обеспечения, изобретений и т. д. Было бы идеально пересылать все это с помощью фотонов»[102].

«До создания Union Pacific Railroad поддержание торговых связей между Западным и Восточным побережьем США было большой проблемой. Товары перевозились на подводах или отправлялись в длительное морское путешествие. Но как только было открыто железнодорожное сообщение, появились и большие возможности. Посмотрите сегодня на Калифорнию и штат Вашингтон, на индустрию Силиконовой долины или Голливуда! Но сначала нужно установить необходимый элемент: возможность перемещения. Иными словами, сначала нужно упростить путешествие с Земли на орбиту, а в будущем – с Земли на Луну или на Марс. Я думаю, что экономический потенциал будет огромным, потому что найдутся люди, которые захотят создать все с нуля: от первой пиццерии до металлургического завода. На Марсе число возможностей создать что-либо будет огромным. Кроме того, там будут необходимы новые предприятия. Некоторые из них на Земле даже представить себе невозможно. Все это будет умопомрачительно захватывающим. Ключ к тому, чтобы освоить космос, – найти место, куда можно долететь, а также средства, чтобы нечто реализовать»[103]

«Думаю, что добыча природных ресурсов на Марсе будет нацелена на удовлетворение местных потребностей. Перевозить что-то за двести миллионов миль, на Землю, определенно не имеет смысла. Откровенно говоря, даже если бы мы нашли на Марсе целый склад расфасованного кокаина, то и в этом случае невыгодно было бы его перевозить. У марсиан в перспективе – неплохая вечеринка, а вот у землян – нет. Колонии пришлось бы истратить все ресурсы на себя»[104].

«Задержка интернета [на Марсе] была бы значительной. Марс находится примерно в двенадцати световых минутах от Солнца, а Земля – где-то в восьми. То есть кратчайший путь до Марса составляет около четырех световых минут. А самый длинный – двадцать, а то и больше, поскольку мы не сможем говорить прямо через Солнце»[105].

«Когда движение между Землей и Марсом на самом деле станет значительным, могу предположить, что будет создано нечто вроде рейсового космического корабля, который будет курсировать между планетами. И тогда можно взять какой-нибудь шаттл поменьше на борт этого, скажем так, крейсера, который будет заправляться на Земле или на Марсе. Но такая оптимизация ожидается в весьма долгосрочной перспективе и будет обусловлена большим объемом рейсов между обеими планетами»[106].