Отсчёт. Престол

Пролог

Выползшее из-за гор солнце пригревало, из-за чего с болот к кромке леса наполз туман, и теперь я тщетно пыталась разглядеть хоть что-то в молочной пелене, сидя на краю лагеря и елозя длинной палкой в костре. Сидящий рядом Брик моего напряжённого настроения не разделял, от души радуясь тому, что Кирино вновь был при своих силах, а значит, наш шанс на безопасную дорогу обратно существенно возрастал.

По возвращении Кирино приказал солдатам во главе с Цуури выкопать и раздробить обелиск, чтобы унести как можно больше чёрных камней. Сам же с чистой совестью завалился спать в палатку, велев охранять его сон как зеницу ока. Причём доверил столь важное дело не только мне, но и рыжему, что вызвало неприкрытое удивление Ри. Я подозревала, что хмырь отчасти смирился с его существованием, перебесился и решил хоть какое-то ощущение собственной полезности подарить бедному Брику, дабы тот совсем не скатился в пучину отчаяния. И на этой почве не стал бы продолжать выяснять отношения – не важно, к месту или не к месту. Его раздражение и так было видно невооружённым взглядом, и шепчущиеся на сей счёт солдаты были ни к чему.

Со своей никчёмностью я успела как-то смириться. В конце концов, сразу ведь были мысли, что тащусь в болота только в качестве обузы, и Кирино в любом случае придётся меня вытаскивать. Но ничего, не сахарный, не растает из-за такого, ставшего в некотором роде рутиной, наверное. Да и без самокопаний было о чём подумать.

Если предположить, что отец очень неудачно кому-то перешёл дорогу, и мы вынуждены были в спешке покидать Штольни, а со мной что-то случилось при побеге, становилось ясно, почему же ему пришлось запихивать мою душу в созданное тело. То есть я – не эксперимент, лишь отчаянная попытка сберечь любимую дочь. Но тогда непонятно, почему с самого начала нельзя было прямо обо всём рассказать. Или он надеялся… нет, он знал, что воспоминания будут зыбкими, неточными, и потому не хотел говорить правду, пытался вернуть всё к тому, что было. Во что я верила, не зная всей сути: домик в Штольнях, отец-купец в разъездах, заботливая матушка. И никакой Цикады, никаких придворных интриг. Потому-то и был выбрал городок в Нитиро, чтобы с Коссэ нас ничего не связывало, чтобы меньше была вероятность нас найти.

Пожалуй, при таком раскладе я испытывала куда меньше обиды и злости по отношению к отцу. Кирино был прав, я пыталась понять что его, что Грассэ лишь с одной целью – оправдать в своих глазах. Потому что иначе не видела возможности находиться рядом, доверять, просить о помощи, надеяться на что-то. Могла лишь злиться и желать сбежать как можно дальше.

Тихий шёпот, пробежавшийся по краю, заставил вздрогнуть и нервно заозираться. Туман незаметно подобрался ближе, пока я нырнула в свои размышления, а Брик успел задремать – бедолага не смыкал глаз, стоило нам уйти, искренне переживая за мою судьбу. А то с хмырём можно было ожидать чего угодно, в том числе, что потенциальной жертвой сделают меня.

Это был Лар. Стоял по другую сторону палаток, беззвучно шевелил губами и тянулся к той, где спал Кирино. Я не вскочила и не кинулась к нему только потому, что видела – парню мешал барьер, различимый лишь магическим зрением.

Взъерошенный и бледный, он выглядел живым и настоящим. Но я отчётливо помнила – его убил Кир. И демона хмырь тоже убил, так что это был не морок точно, а сам Лар во плоти. Нет, не он. Кто-то, занявший его тело, вселивший осколок, как это делал и Кирино в зачарованном лесу с трупом несостоявшегося насильника.

Чужак – называть его по имени казалось сейчас неправильным, ведь это совершенно точно не мог быть Лар – почувствовал мой взгляд, и, увидев лиловое свечение радужки, я лишний раз убедилась в том, что права. Таким же цветом светились глаза Ольхо, и если раньше можно было списать на похожий оттенок или что-то вроде того... но Лар не был магом. А Ольхо отрубили голову. В этом – не сомневалась.

– Кель, – от молящего надрывного шёпота по спине пробежались мурашки, – Кель! Пусти меня, пусти.

Нервно сглотнула и медленно поднялась. Его нужно было как-то прогнать, а лучше – уничтожить, чтобы неведомая злая сила больше не оскверняла тело мёртвого друга, не копалась в его воспоминаниях, не звала выдуманным именем, которое даже после раскрытой правды Лар продолжал использовать. В отличие от остальных ребят.

– Я заберу его и смогу освободиться. И больше не потревожу тебя, никогда-никогда. Обещаю.

Вымученная улыбка заставила сердце дрогнуть. И хорошо, что Брик задремал, потому что ему вся эта картина была бы куда более мучительно, чем мне.

– Мне больно и страшно. Я не могу уйти. Прошу тебя, помоги.

Лучшим решением было бы сжечь его, но с этой дрожью в пальцах, видя лицо Лара, я просто не могла заставить себя вызвать магическое пламя. Да хоть какое угодно! Демоны раздери, ну почему именно Лар, почему именно он… будь это кто угодно другой, незнакомый, я бы сумела, я бы совладала с собой.

Брик рванул вперёд неожиданно, отпихнув в сторону и встав чётко по границе барьера, чтобы неведомый чужак не смог схватить его или как-то навредить. Рыжий определённо запомнил ту линию, что начертил раньше Кирино по земле. Или окончательно рехнулся, и ему было уже всё равно?.. Хотелось верить в его благоразумие, однако…

В одной его руке была увесистая фляга, в другой – горящая хворостина из костра.

– Проваливай, тварь, – вместе с этими словами он выплеснул содержимое фляги на парня и со злостью ткнул палкой, насколько хватало длины, отпихивая подальше от лагеря.

Пламя занялось споро, особенно учитывая, что одежда на нём была абсолютно сухая, словно он и не блуждал по болотам неведомо сколько. Синее, яркое и всепоглощающее, оно охватило ожившего мертвеца, но тот даже не закричал, не попытался сбить его с себя.

От запаха палёных волос и плоти я зажала нос рукавом и поспешила отвернуться.

– Мелкая, не стой столбом. Помоги, – сиплым голосом попросил Брик, и я не смогла больше сдерживаться.

Из глаз полились слёзы. Да, обычного огня, пусть и сдобренного алкоголем, явно было недостаточно. Я должна была сделать хоть что-то, но магическое пламя упрямо не хотело возникать между ладонями, будто противясь и капризничая. Дело было совсем не в нём, а в моих эмоциях, в том, что пережила недавно и с чем так и не смогла пока совладать. Без контроля никакая магия не будет слушаться, даже самая простая.

Меня затрясло. Закусив губу, с ненавистью уставилась на дрожащие ладони. Ну же, Восьмой побери! С чего вдруг раскисла, с чего позволяю чувствам брать верх. Я ведь тогда совсем бесполезная, ни на что не гожусь, и прав Кирино – надо бежать как можно дальше. Но теперь, когда я почти простила отца, когда вспомнила чуточку больше, разве способна поступить так трусливо?

Развернулась на пятках и со злостью топнула ногой. Если хмырь молился Хеффе, а мэтр – Ксарши, то я буду молиться Скилю, ибо только его милостью остаюсь до сих пор жива и цела. Мне несказанно везло с самого начала и продолжало везти, и потому… потому… да поможет мне Скиль справиться и сейчас.

Не могу создать пламя просто так – вспомню заклинание. Вспомню, чему учил отец, когда я ещё видела в нём лишь королевского следователя Раджети. Прикажу этому дурацкому фитилю зажечься, даже если не фитиль передо мной, а – человек. Главное, что не живой. Главное, что не настоящий Лар.

– Athae, – последнее слово заклинания… нет, Слово сорвалось с губ само, вырвалось наружу. Из-под ногтей заструилась магия, я чувствовала её как никогда раньше, я осязала её кожей.

Пламя взметнулось вверх столпом, ревущее и яростное. Я хотела, чтобы оно сожгло тело в пепел, развеяло по ветру, и это забытое, однако знакомое уже чувство захлестнуло и повело за собой. Позволило всё сделать так, как надо.

– Последний ром на эту скотину извёл, – горестно вздохнул рыжий, как ни в чём не бывало ковыляя обратно. Лишь опасливо оглянулся в сторону палаток, не проснулся ли от шума Кирино, и ссутулился на бревне у костра, намереваясь продолжить прерванный сон.

Меня продолжало трясти, я замерла как вкопанная посреди лагеря, силясь побороть рвущийся наружу крик. Но он так и так не вышел бы, потому что дышать не получалось. Ничего не получалось, кроме как стоять и беззвучно лить слёзы.

Никчёмная, бесполезная, трусливая. Да, справилась сейчас, смогла. Но если бы рядом не было Брика, если бы он не выдернул из оцепенения своими действиями и словами, если бы…

– Советнику расскажем позже.

Получилось сделать вдох и посмотреть на Ри. Он с тревогой взирал на меня, но на лице сияла ободряющая улыбка. А ещё… ещё Брик протягивал ко мне руку, намекая, что готов пустить под крыло и дать вволю наплакаться на его плече.

– Про ром? – нервно хихикнула я и поплелась к нему, поспешно вытирая слёзы и успокаиваясь.

Было грустно и тяжело. Но плакать больше не хотелось.

– И про ром тоже, – устало цыкнул Брик.