Сводные телохранители

7 глава

Я хотела уже развернуться и сбежать, как мужчина в два счета оказался рядом и схватив меня одной рукой за талию, а второй за затылок просто впился в мои губы жадным поцелуем.

Я на автомате уперлась в его мокрую грудь, пытаясь отодвинуть от себя Адрианса, но спустя пару мгновений мои руки ослабли, как, собственно, и ноги, а тело уже превратилось в желеобразную субстанцию, как и мозг.

И если бы не легкое покашливание за моей спиной, то я бы уже сейчас готова была полностью отдаться мужчине.

Адрианс оторвался от меня и прижав к себе крепче зарычал, да так зло, что меня будто холодной водой окатило. И я готова была спрятаться куда-нибудь, а лучше вообще сбежать, если бы мужчина при этом меня не сжимал в своих свинцовых объятиях.

– Отпусти её брат, – услышала я спокойный голос Николаса. – Еве нужна адаптация, первый раз мы тебе простили, и то лишь потому, что ты был не в форме, второй – нет.

Не знаю, что случилось, но рычание Адрианса перешло на новый уровень, теперь оно было похоже на настоящее звериное и утробное. Его мышцы закаменели настолько, что я уже начала задыхаться в его руках. А тело сотрясало от вибрации.

– Адрианс, ты делаешь мне вызов? – опять совершенно спокойным голосом спросил Николас, и я даже представила его вежливую улыбку на лице, но при этом четко ощутила, как загустел от тяжелого напряжения со спины воздух.

А Адрианс в этот момент зарычал еще сильнее, и мне показалось, что его мышцы заходили ходуном.

В этот момент я поняла, что если что-то не предприму сейчас, то от меня мало что останется. Либо Адрианс меня удавит и не заметит, либо Николас сожмет своей силой альфы.

Ощущение было такое, будто я попала между молотом и наковальней.

И я сама не поняла, как обняла в ответ мужчину и прошептала жалобным тоном:

– Адрианс, ты делаешь мне больно, пожалуйста, отпусти.

Мужчина мгновенно осекся, перестав рычать и выпустив меня из своих свинцовых объятий, начал тщательно осматривать.

Его взгляд лихорадочно заметался по моему телу и лицу, при этом Адрианс держал меня за плечи, так и не давая отойти, но я хотя бы могла теперь дышать.

Натянув улыбку на лицо, я, чувствуя спиной скопившееся молчаливое напряжение от Николаса, продолжила разговаривать с мужчиной, стараясь делать свой тон небрежным и легкомысленным:

– Ну, что, я смогу теперь помыться? Или мы так и будем тут все стоять столбом в дверях? А то завтра мне вставать рано, я же на учебу поеду. Не хотелось бы опаздывать. Для меня ведь это очень важно.

Последнюю фразу я произнесла уже с нажимом, и стараясь поймать взгляд Адрианса, который так и не отпустил мои плечи.

– Хорошо, что ты заказал мне мою одежду, хоть будет что-то новенькое. Кстати, посмотри у меня тапочки какие милые. – Я взглянула вниз, и даже пошевелила большими пальцами. – Это мордочки бегемотиков. Правда милые?

Я заметила, что взгляд Адрианса метнулся к моим ногам, а затем он опять посмотрел на меня, я же продолжила улыбаться и болтать о всякой ерунде, типа того, куда я хочу повесить интерьерные картины.

– У меня к тебе еще просьба, ты не мог бы завтра мне помочь это сделать? Я же видела, что у тебя есть инструменты? Или дашь мне их, я сама попробую справиться?

Я вопросительно посмотрела мужчине в глаза, стараясь изо всех сил улыбаться.

– Я, помогу, – ответил он, и медленно, явно через силу, добавил: – Только завтра.

– Ну вот и хорошо, – хлопнула я в ладоши, продолжая сиять глупой улыбкой беспросветной глупышки. – Тогда я пойду спать?

О том, чтобы помыться я уже и не помышляла. Провоцировать сейчас мужчин не хотелось, потому что я чувствовала, что еще немного и начнется серьезная драка. И неизвестно, выживу ли я… да и не хотелось, чтобы мужчины покромсали друг друга.

– Ты же хотела умыться, – ответил Николас, и шагнув вперед, приобнял меня за талию, от чего мне захотелось зашипеть.

Блин, я же почти уладила конфликт, но мужчина продолжил гнуть свою линию.

От чего у Андрианса зрачки расширились, закрыв радужку, а белки пожелтели. Черты лица же заострились, и верхняя губа приподнялась, а из-под неё показались клыки.

Николас, еще сильнее прижал меня к своей груди, и прижавшись к моему уху, зашептал:

– Ева, я задал вопрос, ты хотела помыться, почему передумала?

От его теплого дыхания мурашки побежали от самого уха, по шее к груди и почему-то рванули в самый низ живота.

Черт, возьми, что с мной творится?

Это от страха, что ли, такая реакция?

В этот момент Адрианс почему-то нахмурился, его черты лица расслабились, вновь став человеческими, как и глаза.

А Николас продолжил тихо говорить мне на ухо:

– Я мог бы тебя помыть, так ты быстрее начнешь привыкать к нам. А Адрианс мог бы посмотреть.

Эта картинка-вспышкой пронеслась в моей голове: Николас водит пенной губкой по моей голой груди, и другим голым не менее чувствительным частям тела, а Адрианс при этом просто смотрит, а в его руках его член, и он водит по нему рукой.

Низ живота скрутило таким сильным возбуждением, что мои ноги подкосились, а изо рта вырвался непроизвольный стон.

Я скорее почувствовала, чем увидела, как Николас внимательно смотрит в глаза своему брату, а тот в этот момент смотрит на мою реакцию.

А крылья его носа ходят ходуном, и краем взгляда я заметила, как напрягся его член.

Он чует моё возбуждение?

Мозг попытался отыскать в моей голове моральный компас, но тот кажется куда-то затерялся. По идее мне должно быть стыдно от всей этой ситуации, но я вместо того, чтобы покраснеть, почему-то еще сильнее возбуждаюсь.

Сначала заметила, а потом осознала, как мои руки потянулись к мужчине. Захотелось притянуть его к себе, но Николас меня удержал на месте, и поцеловав мягко за ушко, прошептал:

– Ева, ты слишком слаба, тебе рано, – а затем уже громче, явно Адриансу: – И если ты не хочешь, чтобы нашей девочке стало хуже, то всё же дашь ей время на адаптацию.

Адрианс в мгновение убрал свои руки, кивнул, и обойдя нас, покинул ванную комнату. Голый, всё еще мокрый, и возбужденный.

Руки Николаса исчезли с моей талии, как и его тепло, и дверь за моей спиной закрылась.

А я безвольной куклой опустилась на пол, хватая ртом воздух, и пытаясь прийти в себя от чувств, которые меня буквально разрывали на части.

Я и не представляла, что способна так сильно возбуждаться.

Для меня это было серьезным и очень неприятным открытием. Ведь я была обижена на Николаса, за его слова, а сейчас у меня мозг совсем съехал, стоило ему ко мне прикоснуться…

Что же это?

Как такое возможно?

Очнулась я не сразу, мне пришлось посидеть на полу еще не меньше пятнадцати минут, чтобы прийти в себя. Никто из мужчин меня так и не побеспокоил больше.

Окончательно замерзнув, я встала и пошла греться в душе.

Когда мне стало легче, я помылась, использовав привычные средства, которые и помогли мне полностью прийти в себя.

Всё же, когда ты делаешь рутинную работу, типа трехступенчатой очистки лица, и ухода за волосами, это приводит мысли и душу в тонус.

Я, с удовольствием переключилась на любимое дело, и спать пошла, уже практически позабыв о случившемся.

Уже готовясь ко сну, я услышала стук в дверь.

Это был Николас.

– Что-то случилось? – растеряно спросила я, когда мужчина прошел в комнату, без моего приглашения и уселся в кресло.

– Закрой дверь, хочу поговорить, – сказал он, своим излюбленным безэмоциональным тоном.

– Ладно, – опасливо произнесла я, и закрыв дверь, встала возле неё, на всякий случай, чтобы в случае чего у меня была возможность сбежать.

Не знаю почему, но себе я больше не доверяла, особенно после всего случившегося.

Я уж молчу про Николаса.

– Может тоже присядешь? – приподнял он свою бровь. – Возможно наш разговор может тебе не понравится, учитывая твою реакцию в ванной на нас с Адрианосом.

– Всё настолько плохо? – пробормотала я, осипшим голосом, чувствуя, как под ложечкой начинает посасывать.

Надо же, я думала, что уже успокоилась, но нет, Николас опять умудрился всколыхнуть во мне не слишком приятные эмоции.

– Для кого, как, – пожал плечам мужчина. – Но я дипломированный врач, и бета в нашей маленькой стае. И мне важно, чтобы все её члены были в порядке, не только физически, но и душевно. И в дальнейшем не было никаких проблем по твоей адаптации. Я уже сейчас вижу, как реагирует на тебя Адрианс. И как ты реагируешь на него, и даже меня. Поэтому давай ты сядешь, а я и постараюсь тебе всё объяснить.

Вздохнув, я прошла к кровати и сев на неё, подогнула под себя ноги. Но первая решила задать беспокоящий меня вопрос:

– Почему Адрианс так себя ведет?

– Как именно? – спросил Николас.

– Я, как будто ему не нравлюсь, – пожала я плечами.

– Ну, начнем с того, что Адрианс тебя толком не знает, ты для него новый член стаи, и сейчас он видит в тебе угрозу, потому что ты покусилась на его место.

Я даже рот открыла от растерянности.

– Я не покушалась.

– Это ты так думаешь, – терпеливо продолжил объяснять мужчина. – А вот он думает иначе. Отсюда и реакция. Кроме того, ты – омега. От тебя пахнет одуряюще. Ты, для нас всех, как ходячий феромон. И Адрианс злиться еще сильнее. Отсюда и его поведение. Он пытается справиться с инстинктами, но у него плохо получается, потому что у него нет от тебя защиты.

– Я не нападаю же на него, – пробормотала я растеряно.

– Твой аромат говорит иначе, – ответил мужчина. – Ты делаешь это инстинктивно. Особенно сейчас, находясь в кругу самцов. Тебе необходимо закрепиться на новой территории, и ты пользуешься оружием, которое у тебя есть.

– Но я не…, – попыталась я опять оправдаться, но Николас улыбнулся одними губами, и продолжил объяснять:

– Твоя мать воспитывала тебя, как обычного человека, поэтому тебе будет очень тяжело, но я буду стараться сглаживать все углы, и в конце концов, надеюсь, что ты сможешь привыкнуть. Во-первых, я научу тебя не агрессировать так сильно, и понять, что мы тебе не враги, мы – твоя стая. Твои – самцы. Наша задача – тебя защищать.

– Я не агрессирую! – с раздражением высказалась я.

– Это инстинкты твоей просыпающейся сущности, Ева, – покачал головой мужчина. – Любая омега себя так ведет на новой незнакомой ей территории. Единственное оружие омеги – это афродизиаки и секс. Таким образом, ты пытаешься нас всех подавить. И с каждым днем всё сильнее и сильнее пахнешь. Но ты должна понять, что тебе не надо нас подавлять. И тогда мы все вместе научимся сосуществовать.

Я в ответ лишь хмыкнула, и почему-то не сдержалась и добавила:

– У меня всё равно нет выхода, теперь я – ваша омега.

Николас повернул голову на бок, словно настоящее животное, и сказал:

– Ты сказала это так, будто для тебя это приговор.

– А разве нет? – зло выпалила я, сама не понимая, почему завожусь, вроде же совершенно спокойная была.

– Нет, – покачал головой Николас. – Это не приговор. Это просто твоя суть и ничего больше.

– Серьезно? Моя суть? – еще больше разозлилась я. – Быть безотказной подстилкой для любого самца – это и есть моя суть?

Последние слова я уже проорала прямо в лицо Николасу, при этом умудрившись спрыгнуть с постели и подойти к нему впритык.