Полет опасных желаний

Глава 11. Точка невозврата

Дальнейшее течение воспоминаний вернуло меня в тот злополучный день, когда в составе отряда наемников я выполняла задание на Нидире. Командовал отрядом Дремер. Мы осматривали выжженные, развороченные взрывами руины большого поселения местных мирных жителей, ища уцелевших штурмовиков из разбитого утром отряда кормерейских инопланетных захватчиков. Гуманоиды Нидиры были высокими зеленокожими существами, довольно приятными на лицо, а кормерейцы больше походили на уродливых шипастых сухопутных рыб. Соблазнившись богатыми природными ресурсами и благоприятным для их жизни климатом Нидиры, эти твари под надуманным предлогом развязали войну с теми, кто был намного слабее развит в плане высоких технологий и до момента первого боевого контакта даже не знал о существовании далекой планеты Кормереи.

Жители Нидиры обратились за помощью ко многим народам, и мало кто откликнулся на их зов. Не все соблазнились обещанной высокой платой. Но Легион Черной Звезды отправился на охваченную войной планету в полном составе. Атмосфера Нидиры считалась слабоядовитой для кислородозависимых существ, подобных мне и Дремеру. Мы ни на миг не отсоединяли шлемов от бронированных скафандров. Слышимость от справедливых мер безопасности ощутимо страдала, но в то же время шлемы защищали от звуковой контузии.

Не перестаю удивляться, как я смогла расслышать тоненький детский плач. Он доносился из объятого пламенем низкого домика, стены которого были сделаны из серой глины, а крыша была покрыта пальмовыми листьями. От крыши за считанные мгновения почти ничего не осталось. Окна были выбиты ударной волной от взрыва. Глина, высыхая, трескалась, и стены осыпались.

– Парни, там ребенок! Мы должны его спасти, – я указала на горящий дом, готовая бежать к нему.

Дремер поймал меня за руку, остановил.

– Поступил приказ немедленно убираться отсюда! – объявил он по громкой связи, встроенной в шлем каждого из двадцати бойцов. – Тухлые рыбьи шкуры готовятся нанести по нам артиллерийский удар. Все бегом в укрытие!

– Я быстро… Я успею, – мне пришлось отбиваться, чтобы вырваться.

– Кэс! Назад! Приказываю, как твой командир! – орал Дремер мне вслед.

Вбегая в горящий дом, я чуть не столкнулась головой с падающей потолочной балкой. Маленькая заплаканная девочка сидела, сжавшись в углу, куда пока не добрался огонь. Перепрыгнув через тела ее убитых родителей, я подхватила зеленую малютку на руки и выскочила с ней из горящего дома.

Дремер ждал меня. Мы вместе помчались к укрытию, и тут начался обстрел, о котором нас предупреждали. Ракетные снаряды разрывались совсем близко, но мне повезло добраться с маленькой нидиркой до надежного убежища. А Дремер… Когда я пошла его искать, оставив девочку в безопасном месте, то увидела окровавленный обрубок без рук и ног, с изувеченным лицом. Единственная мысль была – хорошо, что голова осталась на плечах. В тот момент я не осознавала тяжести своей вины, как по присяге перед командиром, так и перед любимым парнем. Но я ужасно боялась, что Дрем умрет. Задержав дыхание, сняла свой шлем и надела ему на голову взамен разбитого. Подошедший огромный редден из нашего легиона понес Дремера на руках. Но я и сама готова была это сделать. Помню, как слезы текли по моим щекам, оставляя на раздраженной токсичной атмосферой коже слегка пощипывающие влажные дорожки. Наверное, это был единственный раз в моей взрослой жизни, когда я плакала.

Прошло несколько лет, но я не могла забыть тот день. Часто вспоминала о нем сама, и Дремер напоминал почти при каждом нашем “семейном” споре.

– Ты дура, Кэс. Сама это понимаешь? – такими словами Дремер приветствовал меня, когда вышел из госпиталя на механических ногах и смотрел в упор, нервно моргая уцелевшим настоящим глазом. В его раздраженном голосе слышался непривычный мне металлический оттенок. – Да будь ты обычным бойцом, я бы тебя без разговоров пристрелил из бластера, встроенного в правую руку. Мало того, что ты нарушила приказ командира! Ты предала лично меня! Отблагодарила за все, что я для тебя делал. Забыла, как помогал тебе на тренировках? По твоей вине я чуть не погиб. Врач сказал, у меня теперь не может быть детей. А я с юности мечтал о сыне! О наследнике! Продолжении моего рода! Я представлял, каким он вырастет сильным и храбрым, станет достойным воином. А что теперь? Я даже не могу сам себя клонировать! Мой генетический код с двадцати лет защищен от копирования, как у всех бойцов Легиона Черной Звезды. Что молчишь, Кэсси? Скажи мне хоть слово, глядя прямо в глаза? Объясни, как ты могла променять наше семейное счастье, наше собственное потомство на гнусное нидирское отродье? Чего ты хотела? Медаль за подвиг? Благодарность с премией? Думаешь, зеленая девчонка вспомнит о какой-то чужачке, когда вырастет? Ее уже забрали сородичи в приемную семью.

– Мы тоже можем взять ребенка из сиротского приюта. Выбрать мальчика, похожего на нас с тобой, – мне было тяжело говорить, слова застывали в горле. – Прости меня, Дрем. Мне жаль, что так вышло. Но главное, ты жив и стал еще сильнее. Нам просто нужно вместе научиться жить с этим дальше.

Я не рискнула к нему подойти. Понимала, что прикасаться к Дремеру на тот момент было не менее опасно, чем пытаться погладить двуглавого меренского спиногрыза.

– Ты так и не поняла, в чем главное отличие нормального здравомыслящего наемника от разных там ополченцев, рейнджеров, спасателей и прочих идейных идиотов, – на полтона тише и немного медленнее говорил Дремер. – Для нас всего важнее сохранность собственной шкуры. Одним чужаков больше умрет рядом с нами, одним меньше – не самая существенная разница. Нам платят за определенные действия, и мы по мере сил их выполняем. А не за то, чтобы мы вытаскивали бедных сироток из-под завалов и винторогих боздлов из зыбучих песков… Не хочу даже видеть тебя рядом. Суток десять, не меньше, ко мне не приближайся. По всем рабочим вопросам обращайся к моему временному заместителю. А личные темы пока закрыты.

Он прошел мимо меня, а я еще не знаю сколько времени простояла, не двигаясь с места. Находясь в состоянии потерянности и моральной раздавленности, почти бесшумно постукивала пальцами в звенящей тишине по металлической инфостойке.

Меня удивляло то, что я не испытывала чувства вины в той полноте, которая должна была меня терзать. Вместо переживаний на грани отчаяния, я пребывала будто в вязком липком пространстве. Ощущения не могла назвать приятными, но и кошмарными, доходящими до паники – тоже.

То, с какой надеждой зеленокожая малышка смотрела на меня, то, как она прижималась ко мне, и то, как сияла ее благодарная улыбка – все эти воспоминания помогали мне держаться на плаву. Не провалиться в бездну, а продолжать движение во влажном облаке, словно несущем навстречу таинственной неизвестности. Будто бы кто-то невидимый и почти неслышимый едва ощутимым где-то в глубинах разума тонким вкрадчивым голосом ласково утешал меня и убеждал в том, что я поступила правильно. Я знала, что не смогла бы сделать другой выбор. Не бросила бы маленького беззащитного ребенка умирать под обстрелами.

Почему Дремер не ушел с отрядом? Зачем он остался ждать меня? Я бы и одна смогла добраться до убежища с девочкой на руках. Почему он себя не винит в том опрометчивом промедлении? Ведь я не просила его сторожить вход в горящий дом. Мы успешно провели зачистку территории. Врагов рядом не было. Но Дремер все равно там остался ради меня. А я… подставила его под артиллерийский снаряд. Это был катастрофически неправильный поступок. Но улыбка спасенной девочки при каждом воспоминании о ней вновь и вновь гасила мою внутреннюю боль, оправдывая и заставляя в очередной раз себя прощать.

Нам с Дремером трудно было помириться. Наверное, легче далось решение о выходе из Легиона Черной Звезды. Но мы справились. Почти научились жить с этим. Только воспоминания не отпускали, ни меня, ни его. И если я предпочитала не поднимать проблемную тему, то Дрем при любом поводе, будь то самая пустячная ссора, напоминал о том, что я сломала ему всю жизнь, и предупреждал, чтобы я даже не смела больше влезать в спасательную авантюру.

Как показало время, предупреждения были напрасными. Я не просто вляпалась в очередное приключение с нисколько не зависящими от меня обстоятельствами, а сама организовала настоящую спасательную операцию для нелианского пилота. И мне оставалось лишь надеяться на то, что купленный на черном рынке непокорный раб скоро вернется домой и мы больше никогда о нем не услышим.