Наследие

— Кто же так разговор строит, — поморщился отец.

— Что поделать, годы скитаний испортили меня, — развёл я руками и усмехнулся.

— В этом королевстве нужные темы никто не удосужился изучить, — поджал он губы раздосадовано. — Пришлось заказывать литературу из других королевств. Это было сложно.

— А сам те места не посещал?

— Не успел, а потом как-то не до того стало.

— До них далеко?

— Прилично. Как до фронтира пару раз.

— Тогда это не так много. За месяц доберусь без напряга.

— Это ты. Да и не так всё просто. На пути есть опасные зоны, границы… Поверь, сложностей хватает. Но направить я могу. С одним условием.

— Каким?

— Ты потом поделишься тем, что придумаешь и что узнаешь.

— Не вопрос.

— Тогда тебе в королевство Амарант. Они славятся своей закалкой. А вот в дальнобойных техниках слабоваты. Одни из лучших воинов.

— И эти ребята разбираются в том, что нужно нам? — удивился я.

Ничего не имею против воинского братства, но я скорее собирался отправиться к ученым, чем к воинам.

— Нерядовые воины, понятное дело. Речь про их храмы и целителей, одна из специализаций которых — изучение тела и всего, что входит в это понятие. В том числе разума, нервной системы и прочего. На месте разберешься. А насчёт мистиков — я лишь одно знаю. Что их таинства выходят за рамки… За какие-то рамки выходят, — развёл отец руками.

Про это я и сам слышал. Что знающий — это как продвинутый мастер высокого уровня. А мистик — это тот, кто творит невозможное.

В самом определении парадокс заключен. Как можно сотворить невозможное? Оно на то и невозможное.

Но ладно это, непонятно, в чем невозможное будет выражаться и как тогда выглядят битвы двух сильных мистиков.

— А что насчёт бессмертных и земель первого порядка?

— Есть только мифы. Попроси Сарко оформить тебе доступ в закрытую часть библиотеки инквизиции. Там ты много чего найдешь.

— Хорошо.

У отца я ещё на пару часов задержался. Он рассказал, как добывал знания, как изучал другие королевства. Дистанционно, к сожалению. Через каналы инквизиторов, которые обменивались между собой информацией. Поделился своими книгами, теми самыми, которые доставал с таким трудом. В общем, нам нашлось, о чем поболтать.

В конце так и вовсе Дармана пробило на «отцовские» советы.

— Сын, а ты к чему стремишься? — спросил он.

— К силе, — машинально ответил я.

— А зачем? — спросил отец в ответ.

С покровительственной интонацией. Поэтому я и воспринял эту часть разговора как отцовские наставления.

— Сила — универсальный инструмент решения проблем.

— От ловца я ожидал другого ответа, — хмыкнул он.

— Знание — это тоже сила. Всё связано, — пожал я плечами.

На столе ещё стоял сок, но я мужественно отставил стакан в сторону. И так в туалет уже хотелось. А идти лень было.

— Насколько я знаю, ты ищешь знания либо боевого характера, либо связанные с передвижением. Не спорю, драться нужно уметь. Также не спорю, что возможность быстро переместиться на большое расстояние — очень полезное умение. Но конечная-то цель какая? Когда ты собираешься остановиться?

— Когда упрусь в потолок своего потенциала и пойму, что большего достичь не смогу.

— Не самый плохой вариант. Не буду ходить вокруг да около. Твой интерес к бессмертным подразумевает, что ты и сам хочешь попасть в земли первого порядка. Ради силы и возможностей или мести Эару, без разницы. А сказать я хочу тебе следующее. Заведи перед этим детей.

— Эм? — приподнял я бровь, выказывая удивление.

— Женщина у тебя есть, — серьезно ответил Дарман. — Путь наверх займет много лет. Скорее десятилетий. Не факт, что вообще получится добраться. Поэтому сначала закрой эту часть жизни, обзаведись потомством, вырасти их, отправь в большой мир, а дальше и сам отправляйся наверх, по пути восхождения.

— Это твоё желание обзавестись внуками, или за советом стоит что-то больше?

— Это кое-какой опыт. Я попутешествовать успел и детьми обзавестись. Двадцать-тридцать лет оседлой жизни — это не так уж плохо, поверь. Или думаешь, тебе нечем будет заняться? — прищурился отец. — С доступом-то к бесконечной библиотеке.

— Как-то я не чувствую в себе готовности заводить детей.

— Так я и не говорю прямо сейчас. Через год, два или пять. До того, как ввяжешься во что-то масштабное.

— Я подумаю, — неуверенно ответил отцу.

Ничего не имею против детей, но вот сомневаюсь, что, дорастив их до условного «взрослого» возраста, смогу легко взять и уйти. Не скажу, что это плохой вариант. Может, и хороший. Надо подумать.