Морально безнравственные

Глава 1

Аллегра

9 лет назад

— Но мисс, — восклицает моя гувернантка Сесилия, следуя за мной по пятам, пока я роюсь в шкафу моего кузена.

— Ты не сможешь отговорить меня от этого, Лия. Я сделаю это, — говорю я, беря пару брюк, которые выглядят так, будто могут подойти, учитывая, что мой кузен на четыре года младше меня и еще не полностью прошел период полового созревания.

— Но мисс, — начинает она, ее губы слегка дрожат, — ваша свадьба через две недели. Что, если что-то случится? — я подавляю желание закатить глаза при упоминании о предстоящей свадьбе.

— Ничего не случится. Я все продумала. Меня не будет всего один день, и я вернусь до полуночи.

— Если ваши родители узнают... — Она качает головой, уже представляя себе худшее.

— Не узнают, если ты им не скажешь. — Положив руки на бедра, я поворачиваюсь к ней. — Они все еще в Америке, и есть шанс, что они вернутся только перед самой свадьбой. — Я вскидываю бровь, ожидая, что она возразит мне. Лия знает, что моим родителям нет до меня никакого дела — для этого у них есть моя сестра.

— А что, если месье Франзе узнает? — я делаю глубокий вдох, раздражаясь от одного упоминания его имени.

Акилле Франзе — мой будущий муж и дон преступной калабрийской Ндрангеты. Старше меня на несколько десятилетий, он был моим женихом в течение последних пяти лет. Хоть я и встречалась с этим мужчиной всего два раза, оба раза он вызывал у меня страх. Но мои родители так ждали этого союза, что свадьба должна состояться в день моего восемнадцатилетия — через две недели.

Когда договор был подписан, выбор стал между мной и моей сестрой. Акилл был настроен неоднозначно. В его глазах любая юная девственная невеста была подходящей. Мои родители, однако, увидели в этом возможность избавиться от меня и спасти свою драгоценную дочь. Они знают, что меня не ждет счастье после произнесения клятвы.

Я могу боятся своего будущего, но я также достаточно умна, чтобы понимать, что выхода нет. Столько ночей я строила планы — как сбежать, получить новое удостоверение личности и жить долго и счастливо. Но эти мысли остаются только на время сна, когда я могу представить, что живу совершенно другой жизнью. В тот момент, когда я брошу вызов родителям или Акиллу — я погибну.

Я знаю это и Лия тоже, поэтому она так беспокоится обо мне. Я смирилась со своей участью, но я всё еще немного эгоистка. Я хочу одно воспоминание для себя — всего лишь одно, чтобы оно согревало меня до конца жизни.

Я никогда не покидала свою деревню. У меня едва был доступ к технологиям. Я никогда даже не ела хорошей еды, не говоря уже о ее достаточном количестве. Я просто не знала ничего, кроме этого мрачного особняка, который хранит в себе мои самые дорогие воспоминания, но и самые глубокие страхи. Так ли плохо хотеть испытать что-то другое хотя бы на один день?

В детстве книги были моим единственным утешением. В библиотеке есть только несколько книг на итальянском, и все они предназначены для того, чтобы подавить мои знания и держать меня в пузыре невежества, превратить в идеальную идиотку-невесту. Большинство книг на английском, испанском или французском языках. Но мои родители не учли одного — моего отчаяния.

По счастливой случайности оказалось, что копия книги была доступна на итальянском и английском языках, и я вчитывалась в эти буквы несколько дней, месяцев, лет подряд, сравнивая слова и структуры предложений, пока не выучила язык. С трудом я перешла на другие книги на английском, но чем больше погружалась в этот новый язык, тем больше он становился знаком. И передо мной открывался новый мир.

Я читала о Париже и Нью-Йорке, о моде и экзотической еде, об искусстве и истории. Это были запретные для меня вещи, но они восхищали меня больше всего на свете. Больше всего они показывали мне, как живут свободные люди. И я стала жадной.

Чем ближе приближалась моя свадьба, тем беспокойнее я становилась, думая о неизвестном. О картинах, которые я никогда не увижу, о шоколаде, который я никогда не попробую, или о музыке, которую никогда не услышу. Это любопытство достигло такого накала, что я, наконец, сломалась. Я изучила все доступные карты, рассчитала расстояния и время, и все это ради одной цели — жить, хотя бы один день.

— Он не узнает. Не сможет. Я планировала это целый год, Лия. Я запомнила карты и знаю дороги наизусть. Я могу это сделать. Я просто поеду в город рано утром и вернусь до полуночи.

Милена — деревня, в которой я родилась и которую никогда не покидала, находится в паре часов езды от Агридженто — в прошлом один из крупнейших городов Древней Греции — и родина бесчисленных руин, музеев и ресторанов. Находясь неподалеку от моря, Агридженто охватывает большинство пунктов моего списка желаний.

— Но охранники... — Лия качает головой. Я понимаю, к чему она клонит. Она знает, на какой риск я иду, но я чувствую себя всё более безрассудной только ради одного этого ощущения свободы.

— Они подумают, что я заболела. Они не узнают, что я ушла. — Переодевшись мальчиком, я бы вышла из дома на рассвете и проехала на велосипеде все расстояние до Агридженто. — Ну же, Лия. Ты знаешь, как это важно для меня, — добавляю я умоляющим тоном, пытаясь подсластить ее. Она была для меня матерью больше, чем моя собственная.

— А вы не устанете? Два часа езды на велосипеде очень много, вы никогда раньше этого не делала. — Она поджала губы.

— Я приняла это во внимание. Почему ты думаешь, я уже несколько месяцев бегаю вверх-вниз по лестнице?

Когда я говорю, что всё тщательно спланировала, я имею это ввиду. Я учла даже такие простые вещи, как физическая форма. Я рисковала заболеть из-за того, что слишком много тренировался без достаточного питания, но это сработало.

— Не могу поверить, что соглашаюсь на это. О, да хранит вас Дева Мария. — Она перекрещивает меня, затем засовывает пальцы в передник и протягивает мне несколько банкнот.

— Лия... — запинаюсь я, слезы собираются в уголках моих глаз. Деньги... она дает мне деньги, когда у нее их так мало.

— Вы должны принять это. Используй их разумно, дитя. — Я не даю ей договорит, обхватывая ее руками.

— Спасибо.

Хотя я спланировала всё до мелочей, недостаток средств всё еще оставался проблемой. Я решила заложить несколько золотых колец, но теперь эти деньги обеспечат мне безопасность, даже если это не сработает.



Когда часы в большом зале пробили три часа утра, я была готова. Моя сумка набита всем необходимым, пока я не доберусь до Агридженто — карты, деньги, немного еды и воды. Я перекидываю сумку через плечо и на цыпочках спускаюсь по лестнице. Охранники должны спать. Лия помогла мне приправить ужин и вино валерианой. Их сон будет беспрерывным, и этого будет достаточно, чтобы я смогла совершить побег.

Одежда, которую я украла у кузена, пришлась мне впору, что неудивительно. Пара серых брюк, свободная черная футболка и белая рубашка, которую я заправила, поскольку ночной воздух может быть прохладным. Я также надела шапочку, чтобы скрыть свои длинные волосы. Трудно поверить, что (почти) восемнадцатилетняя девушка влезет в одежду четырнадцатилетнего мальчика, но, когда человек последние четыре года сидит на строгой диете, не ест почти ничего, кроме бульона и некоторых овощей, он как правило будет довольно мал. Готова поспорить, что никто даже не сможет догадаться, что я девушка. Особенно когда я — сплошные кожа да кости без какой-либо формы. Потому что, очевидно, Франзе предпочитает, чтобы его женщины были очень худыми.

На протяжении многих лет Лия то тут, то там протаскивала еду, но даже это было трудно сделать, поскольку она не отвечала за продукты и готовку. Мои родители строго-настрого приказали убрать из дома все жирное. Пару раз я пыталась украсть еду у охранников, и помимо того, что это было постыдно, в первый раз меня наказали на неделю, а в последующие — на месяц. Наказанием было еще меньше еды, так что я быстро усвоила урок

Я направилась к задней части дома, где обнаружила дыру в заборе. Поскольку я довольно маленькая, то легко пролезу в отверстие.

Сначала я проталкиваю сумку, а затем прижимаюсь к земле. Я ползу вперед, и через несколько движений оказываюсь на другой стороне. Схватив рюкзак, я не задерживаюсь и выбегаю из переулка.

Мы все предусмотрели, и Лия спрятала старый велосипед в кустах несколькими улицами дальше. Достав из кармана ключ от замка, я отпираю велосипед и кладу свою сумку в переднюю корзину. Я разворачиваю карту и закрепляю ее в корзине так, чтобы ее можно было легко рассмотреть в дороге. Затем сажусь на велосипед и начинаю крутить педали.

Солнце всходит на небе, и свет помогает лучше видеть, куда я еду. По пути я останавливаюсь всего пару раз, чтобы глотнуть воды и перекусить. Несмотря на то, что ноги болят, по моим расчетам, я должна быть уже совсем близко к Агридженто.

Вытирая пот со лба, двигаюсь дальше.

Еще немного.

Я кручу и кручу педали, и наконец, вижу что-то вдалеке. Здания начинают приобретать очертания, и мое сердцебиение учащается при одной мысли об этом. Я так близко... Я дважды моргаю, мои глаза уже слезятся от восторга и страха. Мне нужно впитать всё.

Сделав глубокий вдох, останавливаюсь и снова сверяюсь с картой. Она старая, так что я уже учла, что на ней могут быть не все новые здания и заведения. Все равно я составила короткий маршрут.

Я должна была приехать в Агридженто, посетить библиотеку, сходить в кофейню и ресторан. Я выделила немного времени на прогулку, прежде чем отправиться к руинам, расположенным к югу от города. Затем я продолжу путь на юг, чтобы добраться до пляжа. Я улыбаюсь про себя, мысль о том, что это будет впервые, заставляет меня вспыхивать от волнения.

Отложив карту, я снова устраиваюсь на сиденье и продолжаю свой путь. Через несколько миль по обе стороны шоссе появляются здания. Впереди и позади меня едут машины, и, несмотря на всю новизну этого, я не испытываю никакого страха. Я кручу педали быстрее, чувствуя, как теплый прохладный ветерок обдувает мое лицо, и мурашки появляются на моем теле. Я увеличиваю скорость, вдыхая свежий воздух.

Свобода! Я чувствую себя свободной!

Мои губы растягиваются в широкую улыбку, и я ухмыляюсь, как дурочка. Столько раз я пыталась представить себе это... Я смотрю направо и налево и запечатлеваю все в своей памяти. Виды, запахи, чистое ощущение свободы. Я накапливаю все это, зная, что оно ограничено.

Шоссе разветвляется на множество маленьких улочек, и я следую к выходу, отмеченному на моей карте. Спустившись с холма, здания становятся более тесно прижаты друг к другу, создавая ощущение города, что мне совершенно незнакомо.

Моя деревня простая, и, если не считать дом моей семьи, который можно назвать самым показным в округе, остальные дома скромные, дороги маленькие и неухоженные. Продолжая крутить педали, я поражаюсь разной архитектуре, цветам зданий и их размерам.

Учитывая, что я на велосипеде, довольно легко покинуть главную улицу и поехать по переулкам. Как и улицы, они узкие, идут вверх-вниз и повторяют форму холма, что делает мое путешествие еще более утомительным. Не сворачивая с дороги, отмеченной на моей карте, я пересекаю несколько переулков, направляясь прямо к центру города.